Человеческие сети. Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение - Мэтью О. Джексон

Как же проявляются эти противонаправленные эффекты? Почему мы до сих пор сталкиваемся с рецессиями всемирного масштаба и глобальными финансовыми заражениями?

Многим важным финансовым рынкам до сих пор на удивление недостает многоплановости в силу целого ряда причин, которые мы и будем исследовать в настоящей главе. Это и есть то самое уязвимое место, откуда начинаются финансовые заражения, при которых сеть остается достаточно связанной, чтобы зараза передавалась дальше, но недостаточно диверсифицированной, чтобы помешать неудаче одной структуры повлечь за собой неудачу других.

Давайте рассмотрим один глобальный финансовый кризис — это поможет нам понять, как обычно происходят финансовые каскады.

15 сентября 2008 года Lehman Brothers, в то время один из крупнейших в мире инвестиционных банков, объявил о своем банкротстве. Случившееся в тот день падение на фондовых биржах США — более 4 % — было лишь цветочками по сравнению с тем, что ожидало их впереди. Как уже понятно теперь, крах Lehman Brothers произошел главным образом потому, что банк излишне увлекся выдачей высокорисковых ипотечных кредитов. Они называются высокорисковыми потому, что кредитная история заемщика и/или стоимость той собственности, под залог которой выдаются деньги, не внушают больших надежд на возврат долга.

Шейла Рамос взяла несколько таких ипотечных ссуд. Она переехала во Флориду после того, как несколько лет прожила на Аляске, где работала в салонах красоты, в розничной сети магазинов и, наконец, занималась строительством бетонных корпусов для энергоснабжающих компаний. Устав от всех этих работ, не приносивших радости, Шейла решила переехать на юг и купила дом за 300 тысяч долларов, свободный от долгов. На покупку пошли ее собственные сбережения и деньги, вырученные от продажи родительского дома. Решив найти себе новую работу и источник дохода, она приобрела местный бизнес и вместе с одним из сыновей занялась профессиональным уходом за газонами. Чтобы купить этот бизнес, Шейла взяла кредит на сумму 90 тысяч долларов под залог собственного дома. Все шло хорошо, пока автомобильная авария не подкосила и ее саму, и ее бизнес. Лишившись возможности делать выплаты по кредиту, Шейла взяла новую ссуду, еще более крупную — в размере 140 тысяч долларов. Эти деньги стали уходить на покрытие предыдущего кредита, на выплату дополнительных долгов, возникших из-за потери ею доходов, а также на оплату медицинских и адвокатских услуг. Шейла надеялась, что остальных денег ей хватит на новые, еще более крупные, ипотечные платежи, пока она снова не начнет работать. Однако вернуться к работе ей не удалось, ее принялись преследовать коллекторы, пытавшиеся вытрясти из нее накопившиеся долги, и в декабре 2006 года Шейла взяла третий кредит — в размере 262 тысячи долларов. С его помощью она надеялась расплатиться со всеми прежними долгами, а еще получить очередную «подушку», которая позволила бы ей справиться с новыми ипотечными выплатами до тех пор, пока она снова не начнет работать. Каждый кредит влек за собой все более высокие выплаты, все они тоже были регулируемыми и с течением времени вырастали.

Все эти кредиты были навязаны Шейле — в силу стечения несчастливых обстоятельств, агрессивных продаж со стороны эмитентов, выдававших кредиты, и о принятых ею решениях она впоследствии горько сожалела. Выдача кредитов была неразумна и со стороны компаний, которые в итоге остались ни с чем. Позднее Шейла обнаружила, что, хотя она честно сообщила ипотечному брокеру, что пока не может работать и что ее бизнес простаивает, ее заявление тем не менее передали на рассмотрение, указав, будто у нее есть работа и ежемесячный заработок 6,5 тысячи долларов. Неудивительно, что для Шейлы все закончилось печально: ее лишили права на выкуп заложенного дома, и ей оставалось поселиться в палатке вместе с внуками, находившимися под ее опекой{99}.

Можно, конечно, утешиться мыслью о том, что в итоге обанкротилась и компания того ипотечного брокера, который выдал Шейле кредит, однако катастрофа, которую вызвали подобные ссуды, оказалась куда масштабнее и затронула не только тех, кто имел прямое отношение к займам. История Шейлы — крайний случай, но ее нельзя назвать нетипичной, ведь очень многих людей привлекала легкая возможность рефинансирования и быстрого получения наличных под залог недвижимости. А еще было много первичных покупателей, для которых оказалось на удивление легко приобрести дом: одни нашли работу в Лас-Вегасе, переживавшем тогда бум, другие переселились в разраставшиеся предместья городов в Нью-Джерси. Ипотечные брокеры назойливо преследовали заемщиков всех типов, потому что сами получали комиссионные за каждый выданный кредит, при этом ничем не рискуя, так как закладные легко можно было перепродать.

Многие кредиты выдавались после весьма творческой обработки заявок, и позже суды усматривали в этом нарушение условий контракта, однако даже в самых вопиющих случаях, например в случае компании Countrywide Financial (одного из крупнейших эмитентов ипотечных ссуд), крайне трудно было доказать, что имело место откровенное мошенничество, а не просто халатность и неспособность выполнить условия договора. Но в одиночку никто бы с этим не справился. Большинство высокорисковых ипотечных кредитов в США проходили через два крупных ипотечных агентства, пользовавшихся правительственной поддержкой, — Fannie Mae и Freddie Mac{100}, которые держали одни и перекомпоновывали и перепродавали другие кредиты с некоторыми гарантиями. Позже Fannie Mae и Freddie Mac судили за отсутствие дальновидности и перепродажу ценных бумаг, которые не соответствовали рекламе. А еще стремительно росший рынок подогревали самые низкие за много десятилетий проценты кредитования и подбадривание со стороны некоторых ведомств правительства США — в частности, министерства жилищного строительства и городского развития, — которые призывали увеличить количество домовладельцев в стране. К 2008 году Fannie Mae и Freddie Mac держали или обеспечивали гарантиями ипотечные кредиты и ценные бумаги, связанные с ипотечными обязательствами, на сумму более пяти триллионов долларов, что составляло почти половину всего гигантского рынка.