Алая королева - Филиппа Грегори

— Учти, никакой помощи от столичных купцов и аристократов ты не получишь, — предупредил сэр Генри. — Они все за Йорка, потому что у них торговля стоит, поскольку король не может сохранить мир в стране. А торговля и прибыль — единственное, о чем они способны думать.

— Да, я тоже слышал об этом, — кивнул Джаспер. — Ничего, постараюсь с ними справиться. Мне велено собирать вооруженные отряды и рыть траншеи. Именем короля Генриха Ланкастера я превращу Лондон в настоящую крепость, чего бы там ни хотели его жители!

Сэр Генри и Джаспер прошли во внутренние покои, и я последовала за ними. Мой муж плотно прикрыл за собой дверь, надежно прячась от посторонних ушей, и сказал:

— Очень немногие в нашей стране стали бы отрицать, что у Йорка есть все основания взойти на трон. Впрочем, тебе и самому прекрасно известно, что он предан его величеству сердцем и душой. Но поскольку королем, по сути дела, управляет его жена, пребывающая, между прочим, в тайном сговоре с герцогом Сомерсетом, то ни сам Йорк, ни его ближайшее окружение не будут знать ни мира, ни покоя. — Сэр Генри помолчал, явно колеблясь, но все же прибавил: — И если честно, то и все мы тоже. Да и кто из англичан может чувствовать себя в безопасности, если всем в стране распоряжается французская королева? А что, если она вздумает предать нас? Сдать французам?

— Но она все-таки по-прежнему королева Англии, — без особой уверенности возразил Джаспер, — и мать принца Уэльского. И первая леди дома Ланкастеров, нашего дома. Мы присягали ей на верность и являемся ее преданными слугами, где бы она ни родилась, кто бы ни числился у нее в друзьях, что бы она ни приказала нам.

Мой муж улыбнулся своей вялой улыбкой, столь хорошо мне знакомой; я уже полтора года провела в его обществе и прекрасно усвоила, что эта улыбка означает: такова была его обычная реакция на чью-то чересчур простодушную или попросту глупую фразу.

— Даже если это и так, ей все же не следовало бы командовать своим мужем, законным правителем Англии, — заметил он, — как не следовало бы подменять собой Королевский совет. А вот королю как раз стоило бы прислушаться к Йорку и Уорику. Это крупнейшие фигуры в его стране, настоящие вожди, и народ охотно пойдет за ними. Именно они должны стать его советчиками.

— Можно рассмотреть их членство в Королевском совете, как только исчезнет угроза со стороны самого Йорка, — нетерпеливо произнес Джаспер. — Сейчас у нас просто нет времени обсуждать это. Ты, кстати, отдал распоряжение своим вассалам вооружаться?

— Я?

Джаспер быстро посмотрел в мою сторону; он был явно озадачен.

— Да, сэр Генри, именно ты! Наш король призвал всех, кто верен ему, готовиться к войне. Я собираю армию. И прибыл сюда в надежде увидеть твое войско. Так ты пойдешь со мной защищать Лондон? Или предпочтешь пешим маршем двинуться в Ковентри и присоединиться к своему королю?

— Ни то ни другое, — спокойно заявил мой муж. — Мой отец действительно созывает своих людей, и мой брат намерен отправиться вместе с ним. Под их началом будет небольшая армия, которая станет воевать на стороне короля; по-моему, от нашего семейства этого вполне достаточно. Впрочем, если отец велит мне сопровождать его, я, разумеется, с ним поеду, исполняя сыновний долг. А если сюда пожалуют люди Йорка, я, конечно же, дам им отпор, как дам отпор любому, кто вздумает топтать мои поля. То же самое будет и с Уориком, если он попытается здесь самоуправствовать; в любом случае я стану защищать свои земли, но сейчас, да и в течение ближайшего месяца, я по собственной воле дом не оставлю.

Наш гость отвернулся, а я покраснела от стыда: значит, когда прозвучал сигнал к бою, мой муж предпочел отсидеться в тепле у камина?

— Мне очень жаль слышать это от тебя, — снова подал голос Джаспер. — Я всегда считал тебя верным ланкастерцем. Никогда бы не подумал, что ты способен на такое!

Сэр Генри с легкой улыбкой взглянул в мою сторону.

— Боюсь, и моя жена теперь не лучшего мнения обо мне. И все же, будучи в здравом рассудке, я не намерен ехать куда-то и убивать своих соотечественников, защищая право какой-то молодой глупой француженки на то, чтобы давать своему мужу королю дурные советы. Король должен слушаться советов лучших мужей своего государства, а Йорк и Уорик как раз таковыми и являются, это доказанная и очевидная истина. Если же он превратит их в своих врагов, то они, возможно, и впрямь пойдут против него. Хотя на данный момент я уверен: они всего лишь хотят, чтобы король их выслушал, всего лишь хотят принять участие в Королевском совете и донести свое мнение до всех его членов. И поскольку я расцениваю их требования как вполне уместные, то не могу, будучи в твердом уме, против них сражаться. Их цели ясны и справедливы. И они действительно имеют право советовать королю, а королева такого права как раз не имеет. И ты, Джаспер, знаешь это не хуже меня.

Джаспер вскочил и быстрым, нетерпеливым движением, как бы отметая доводы моего мужа, воскликнул:

— Честно говоря, у тебя нет выбора! Ты должен сражаться, потому что тебя призывает король, глава твоего дома! И если ты действительно считаешь дом Ланкастеров своим, то обязан откликнуться на этот призыв!

— Я не гончий пес тявкать при первых же звуках охотничьего рога, — спокойно возразил мой муж, словно повышенный тон Джаспера ничуть не задел его. — И не брошусь, высунув язык, исполнять любую команду хозяина. Я не стану яростно лаять, почуяв дичь, и пойду воевать, только если сочту, что за цель этой войны можно и умереть — и никак не меньше. Но я действительно восхищаюсь твоим, э-э-э… боевым духом, Джаспер.

Тот побагровел до корней своих рыжих волос, таким тоном это было сказано.

— Полагаю, тут не над чем смеяться, сэр Генри! Я в течение двух лет бился за моего короля и дом Ланкастеров, и мне дорого это стоило, осмелюсь напомнить. У стен Кармартена я потерял любимого брата, наследника нашей фамилии, цветок нашего дома, первого супруга Маргариты, которому так и не суждено было увидеть сына…

— Знаю, знаю, я и не думал смеяться. Не забывай, что я тоже потерял брата. Эти бесконечные войны — настоящая трагедия для Англии, а отнюдь не повод для веселья и шуток. Ладно, довольно. Пора наконец пообедать и забыть о наших разногласиях. Я молил и молю Бога отвести от нас новую войну. По-моему, и ты должен молиться о том же. Англии нужен мир, если мы хотим снова сделать свою страну сильной и богатой. Нам ведь и Францию удалось завоевать только потому, что ее жители оказались столь разобщены. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы с нами произошло то же самое; нельзя становиться худшими врагами самим себе в своей собственной стране.

Джасперу явно хотелось спорить, но мой муж взял его под руку и повел в обеденный зал, где уже сидели воины Джаспера — по десять человек за каждым столом — и ждали, когда подадут блюда. Увидев Джаспера, его люди застучали по столешницам рукоятями кинжалов — это заменяло им приветственные аплодисменты, — и я с восторгом подумала о том, как это замечательно, какой он великий полководец, как подчиненные любят его и уважают. Он казался мне рыцарем из старинной легенды, а эти люди, судя по всему, считали его настоящим героем. Слуги моего мужа, как и его вассалы, всегда лишь склоняли головы и снимали шляпы, выражая молчаливое почтение, если Генри Стаффорд проходил мимо. Но никто никогда бы не догадался приветствовать его радостным гулом, подбрасывать к потолку или вот так колотить по столу рукоятью кинжала.