Эйнштейн - Лоран Сексик

Сказались ли тошнотворная атмосфера, царившая в стране, происки экстремистских кругов или приобретенная любовь к путешествиям, но Эйнштейну не сиделось в Берлине, в Прусской академии. Он устроил себе поездку в более далекие земли. Он жаждал повидать мир, подышать иным воздухом. Он отправился на Восток. Он хотел открыть для себя Китай, посетить Японию. И потом, он хотел ступить на Землю, называвшуюся обетованной, служить которой он обещал Хаиму Вейцману[64]. 15 ноября он уехал.

За несколько дней до его отъезда, 10-го числа, прогремела новость.

Верил ли еще Эйнштейн, что станет нобелевским лауреатом? Уж слишком велико было противостояние. Гигантская ставка в политической игре с учетом пацифистских воззрений Эйнштейна, самой его личности. Давление оказывалось со всех сторон. И все же Шведская академия наук не поддалась. В ноябре 1922 года Нобелевский комитет присудил Альберту Эйнштейну премию по физике. Венец карьеры? Не совсем. Члены комитета проявили осторожность. Теория относительности еще вызывает споры. Комитет отличил Эйнштейна за его «квантовую теорию». Цыган со скрипкой не стал в позу. Следующим летом, в июле 1923 года, он отправится получать премию в парламенте из рук короля Швеции.

Так что Эйнштейн получил Нобелевскую премию не за теорию относительности. Та была слишком дерзкой, на взгляд отборочной комиссии. Его упрекали за то, что она не зиждется на прочном математическом фундаменте. Было решено подождать доказательств этой революции. Научное открытие, вызвавшее такое воодушевление в народе, внушало недоверие. Серьезно ли всё это? И потом, враги Эйнштейна, в первых рядах которых был Филипп Ленард, вели закулисную борьбу. Ленард строил козни, устраивал заговоры против присуждения Нобелевской премии Эйнштейну. Ленард сам получил Нобелевскую премию по физике в 1905 году. И за исследование того же предмета! Ленард был членом Прусской академии наук. Он сплотил вокруг себя некоторых ученых. Вместе они смогут посеять сомнения у Нобелевского комитета. Однако Шведская академия наук не могла себе позволить «прокатить Эйнштейна на вороных». Что скажут, если самый знаменитый, самый почитаемый физик, которого ставят наравне с Ньютоном, не получит награды? После долгих обсуждений, нажимов, колебаний нашли уловку, позволившую угодить и науке, и врагам теории относительности. Эйнштейну присудили «нобелевку» за «открытие законов фотоэлектрического эффекта». Эйнштейн принял ее, несмотря на унизительность этого выбора в сравнении с другими его работами. По иронии судьбы именно Филипп Ленард сделал решающий шаг к теории внешнего фотоэффекта. Ленард до последней минуты противодействовал присуждению премии. Его ненависть к Эйнштейну после этого только усилилась.

Еще одна проблема, с которой столкнулись члены Нобелевского комитета: какой стране принадлежит Нобелевская премия Эйнштейна? Конечно, с июля 1913 года Эйнштейн состоит в Прусской академии наук. Однако после убийства его друга Ратенау 24 июня 1922 года Эйнштейн больше не чувствует себя немцем. Всем известно (его противники не раз об этом говорили), что он еще подростком отказался от немецкого гражданства. После убийства Ратенау Эйнштейн вышел из Международной комиссии по интеллектуальному сотрудничеству, потому что не считал себя способным представлять Германию — из-за своего еврейского происхождения и из-за того, что происходило тогда в его стране. Рана от утраты Ратенау не затягивалась. Эйнштейн видел, что его худшие опасения подтверждаются.

Немецкое гражданство, полученное в зрелом возрасте, не заставило его отказаться от швейцарского. В очередной раз академикам пришлось вилять. В виде исключения Нобелевскую премию отнесли на счет обоих государств. Решительно, Эйнштейн представлял собой особый случай.

Как было записано в договоре о разводе, составленном за несколько лет до того, он не получил из премии ни доллара. Все 120 тысяч долларов пошли Милеве Марич на воспитание их двоих детей.

Альберт прибыл в Шанхай в ореоле недавнего успеха. После Шанхая его ждал Кобе. Повсюду собирались толпы, аудитории были набиты битком. Хотели понять. Хотели увидеть. Хотели услышать. Альберт включился в игру. Он растолковывал, упрощал, адаптировал свою мысль. А главное — смотрел во все глаза на новый мир.

После Дальнего Востока — более близкий ему Восток, к которому он тяготел сердцем, земля, о которой он знал из прочитанного в детстве, когда он взахлеб читал Библию или, пылко и убежденно, — молитвы. Он поехал в Землю обетованную.

Эйнштейн стоит на палубе корабля, отправляющегося в Палестину. В его путешествии из Берлина в Иерусалим заключена вся еврейская проблематика XX века, от самых мрачных трагедий до самых ярких успехов.

В начале 1920-х годов государства Израиль не существовало. Палестина находилась под британским мандатным управлением. Уже в 1917 году по декларации Бальфура Англия обязалась создать на этих землях «еврейский национальный очаг». Это узаконило сионизм. В те времена сионизм был новой идеей, порожденной движениями национального освобождения, которые прокатились по Европе XIX века. Некоторые считали, что это логическое завершение двух тысяч лет изгнания, во время которого евреи беспрестанно молились о возвращении на землю своих предков. «В следующем году в Иерусалиме», — повторяли как заклинание во время еврейской Пасхи. С конца XIX века десятки тысяч евреев поселились в Святой земле. Конечно, на протяжении веков в этой стране всегда жили евреи — в Сафеде или Иерусалиме, но Тель-Авив стал первым еврейским городом, выросшим в начале века на песчаных холмах по берегу моря. Религиозный сионизм был словно записан в Библии, светский и политический сионизм был возведен в теорию австрийцем Теодором Герцлем. Это был модный журналист в Вене конца XIX века. Он руководил «Нейе фрайе прессе» — что-то вроде газеты «Таймс» того времени. Его жизненный путь весьма поучителен. Он долгое время проповедовал полную ассимиляцию евреев. На его взгляд, ассимиляция была единственным возможным способом покончить с угнетением, жертвой которого был его народ во все века и во всех странах, начиная с изгнания из Испании в 1492 году или из Франции при Людовике Святом, о котором вспоминают реже, и вплоть до погромов в царской России, включая статус «зимми» (граждан второго сорта), присваиваемый религиозным меньшинствам в мусульманских странах. Когда Герцль прибыл в Париж для освещения дела Дрейфуса, его убеждения в необходимости ассимиляции были поколеблены. В первой стране, предоставившей полные гражданские права евреям, человека поставили к позорному столбу из-за его национальности! Герцль заключил, что раз даже Франция, передовая страна, может впасть в такой беспредел, только создание независимого еврейского очага способно вернуть попранную гордость народу, находящемуся в вечном изгнании, носимому ураганами истории.