Два раза в одну реку - Екатерина Островская

— Направление мыслей очень верное, — оценил Федор и тут же попросил номер телефона пропавшей, потому что у него есть знакомые, которые могут проверить все последние исходящие и входящие звонки.

Социальные сети почти ничего не дали. Светлана размещала много своих фотографий, в основном селфи: на пляже возле моря, возле барных стоек, в бутиках и возле дорогих автомобилей. Судя по всему, она любила фотографироваться в каждом новом купленном платье, а иногда и в белье. Под некоторыми снимками стояли оценки восхищенных пользователей. «Как всегда, хороша!», «Конфетка!», «Супер!» — оценки ставили одни и те же люди, в основном девушки, которых Лена не знала.

Жена Леши Смирнова тоже была среди друзей Светланы. Иногда Ирина с ней переписывалась прямо на стене, они постили новости друг друга. Лаленкова размещала свои мысли по всякому поводу или просто так. Например, что длинноволосые мужчины ее не вдохновляют, потому что она любит брутальных и лысых, вроде Брюса Уиллиса… Были также анекдоты и всевозможные картинки.

Вскоре Федору позвонили и сообщили, что последний звонок, сделанный с телефона Лаленковой, адресован некоей Элине Кондрашовой, 56 лет. А с мужем Светлана в последний раз связывалась за четыре часа до этого. С Кондрашовой она разговаривала почти ежедневно, хотя разговоры не были длинными — продолжались обычно не более трех минут.

— Среди ее друзей в социальных сетях нет никакой Кондрашовой, — просмотрев страничку Светланы, сказала Лена.

— Вероятно, потому, что не все пенсионерки такие продвинутые. А потом, она могла говорить и не с ней. Просто номер оформлен на эту даму, а пользуется им совсем другой человек, — объяснил Федор.

Вскоре ему прислали распечатку с номерами телефонов абонентов, с которыми Светлана связывалась последние семь дней. Там был и номер Самохиной. Остальные решили проверить через социальные сети.

Женщин с фамилией Кондрашова было много. Но Элина среди них оказалась одна. Возраст у нее был не указан, а в графе «род занятий» у Элины Кондрашовой значилось «бизнесвумен». Полдюжины друзей, среди которых Лаленковой нет, и несколько фотографий: полная дама за рулем автомобиля, эта же дама на фоне мангала и дачной теплицы с шампуром в руке, а один раз с лысым мужчиной, который смотрел в сторону, на сороку, сидящую на заборе из листов профнастила.

— Колоритная парочка! — усмехнулся Федор.

А Лена вздохнула, решив, что вряд ли это та самая женщина, с которой часто созванивалась жена бывшего одноклассника. Федя пообещал, что попросит знакомых выяснить все же про нужную им даму.

— А у них есть такая возможность? — спросила Самохина.

— Они могут многое. Мой отец и я на государевой службе, а поскольку отец представляет некоторую ценность для нашего государства, то в такой пустяковой просьбе компетентные органы не откажут.

Вскоре позвонили из полиции, попросили Самохину зайти в отделение, но когда Лена сослалась на отсутствие времени, стали опрашивать по телефону.

Когда она в последний раз видела гражданку Лаленкову и какие были с ней отношения? Какие у Елены Самохиной отношения с мужем пропавшей? Ссорились ли Лаленковы между собой? Имелись ли у них финансовые проблемы? Имелись ли у супругов романы на стороне?

Вопросов было много, и полицейский задавал их скороговоркой, словно и сам хотел побыстрее закончить.

Лена не выдержала:

— Может, хватит? Вам как будто бы ответы даже не нужны.

— У меня дел выше крыши, — пожаловался следователь, — а тут еще этой ерундой заставили заниматься. Ваш друг Лаленков уже в прокуратуру позвонил, мол, у него заявление не хотят принимать. А когда его женушка вернется домой, вся счастливая после… сами понимаете, после чего, — так он ведь не придет к нам извиняться!

Пока Лена беседовала со следователем, с Федором связались его знакомые и сообщили, что женщина с фотографий в социальной сети — та самая Кондрашова, на которую оформлен телефонный номер. Она является пенсионеркой и собственницей небольшого магазинчика, в котором продают корма для животных. Кроме магазинчика она еще и совладелец ветеринарной клиники. Но неделю назад гражданка Кондрашова улетела отдыхать в Абхазию… Так что вряд ли Лаленкова разговаривала по телефону именно с ней.

— Прямо детектив какой-то! — удивилась Лена. — Как теперь в этом разобраться?

— Любое расследование — это определенная логическая задача, — проговорил Федор. — При наличии всех данных ее можно решить при помощи такой науки, как формальная логика. Законов всего четыре: непротиворечивости, тождества, исключения третьего и закон достаточного основания…

— А если данных не хватает? Или когда их собрать невозможно?

— В любом случае надо постараться узнать как можно больше, а если данных не хватает, на помощь приходят наблюдательность и еще интуиция.

Федор посмотрел на Самохину внимательно:

— Хочешь сама расследовать это дело?

— Так дела никакого нет. Будем надеяться, что Светка скоро объявится. Думаю, что еще до конца дня позвонит Лаленков и скомандует: «Отбой!»

Сергей действительно позвонил очень скоро. Но был еще больше встревожен. Сообщил, что позвонил родителям жены и намекнул, что Светка, кажется, уехала к двоюродной тетке в деревню. Тесть очень удивился этому известию, мол, что Светку только в детстве туда можно было затащить, и то на аркане, а потом уже никак — дочке казалось, что ее обязательно заставят полоть клубнику или собирать смородину.

— А тебе знакома некая Элина Кондрашова? — поинтересовалась Самохина и, поскольку Лаленков молчал, подсказала: — Пенсионного возраста, полная… Светлана ей вчера звонила.

— Кто? — переспросил недоуменно Лаленков. — Не знаю такую. Может, с ее работы… Хотя вряд ли. Со старыми, да еще с толстыми Светка старалась не общаться: она всерьез думала, что старость и полнота — заразные болезни. И вообще, ты можешь себе представить, чтобы Светка общалась с толстой бабкой, да еще с именем Элеонора, или как там ее? О чем им беседовать — о поликлиниках, что ли? Но все равно, спасибо. И вообще, если что-нибудь новое узнаешь, сразу мне звони.

Конечно, Самохина не собиралась ничего расследовать. Суматошное утро заканчивалось, время подбиралось к полудню, и стоило заняться чем-нибудь более полезным и приятным. Лена предложила Федору съездить на Финский залив, где можно спокойно отдохнуть.

Она летала над водой, снизу с пустынного, поросшего осокой берега за ней наблюдали молодой человек и большой лохматый пес.

Когда Лена спустилась вниз, заглянула в телефон и увидела с десяток пропущенных вызовов. Звонил, разумеется, Лаленков. Не дождавшись ответа, он прислал текстовое сообщение:

Похоже, Светки уже нет в живых. Боюсь, что я — следующий.

Утро выдалось тусклым. Самохина проснулась рано, взглянула за окно, увидела затянутое облаками небо, посмотрела на часы — начало седьмого. Но спать уже не хотелось: на душе была тяжесть. Лена поднялась, вспомнила вчерашний день, настроение не улучшилось. Судя по тому, что Лаленков не звонит, Светлана так и не появилась. И то, что накануне было предположением, начало превращаться в уверенность. Это было страшно: казалось бы, еще совсем недавно живая Света была здесь, в этой квартире, они о чем-то разговаривали, и Самохина даже тяготилась ее раскованностью и пустыми разговорами. Но все это теперь не имело никакого значения, потому что все это накрыла страшная реальность — Лаленковой нет больше. Вряд ли ее тело нашли, иначе Сергей тоже позвонил бы. Теперь оставалось только надеяться, что со Светланой все в порядке, но нехорошее предчувствие так сдавливало сердце, словно то страшное, что случилось с женой одноклассника, еще не конец тревог и теперь опасность угрожает самой Лене. Мысль об этом уже пробивалась накануне, но Лена отгоняла ее, и потом, рядом был Федор, а с ним можно ничего не бояться.