Экологичный развод. Как уберечь ребенка от травмы и выйти из кризиса самому - Татьяна Герасименко

В Словении, например, в семейном праве есть закон, по которому родитель юридически отвечает за отказ ребенка встречаться со вторым родителем. Там нельзя прикрыться фразой «ребенок сам не хочет общаться». Очевидно, что родитель имеет огромное влияние на позицию и отношение ребенка в адрес второго взрослого. Ребенок — заложник ситуации и отношений взрослых, он приспосабливается, потому что взрослый сильнее и обладает всеми видами власти.

И когда я выступаю в суде как специалист, то часто вижу, как заинтересованные лица пытаются манипулировать юридическим понятием «интересы ребенка».

Во время написания книги я проводила исследование. Пригласила взрослых людей, переживших в детстве развод родителей и считавших, что он оказал сильное влияние на их жизнь. Хочу сказать им: «Спасибо вам огромное, что поделились своим опытом и ценными наблюдениями! Они помогут сохранить души других детей, которые переживают развод родителей сегодня».

Делюсь результатами с вами.

√ Что происходит с ребенком, когда мать рассказывает ему, каким плохим был отец?

Если отец перестает жить в семье с ребенком и крайне редко появляется, то его образ в голове ребенка формирует мама. Особенно если ребенок в момент развода был маленьким и у него мало собственных воспоминаний об отце. Из желания отомстить, а также защищаясь от вины перед ребенком за его «безотцовщину», мать может создавать негативный образ отца.

Зачем рассказывать ребенку, который не помнит отца, что тот бил мать? Издевался над ней? Обижал ее? Вероятно, для того чтобы у ребенка не возникло желания узнать, кто его отец и где он находится.

Зачем ребенку (любого возраста) внушать, что отец — неблагонадежный человек?

Что, скажите пожалуйста, должен делать ребенок с этой информацией?

Ребенок усваивает урок: «Отец плохой. Его любить мне нельзя, иначе мама будет сердиться. Любить второго родителя — значит самому стать таким же плохим, как он. Поэтому буду свой интерес к отцу игнорировать и отрицать (для самого себя)».

Но вместе с отрицанием отца ребенок автоматически отказывается от части себя. И это не литературная метафора. Это реальная психологическая инвалидизация. Я повторю, так как это важно:

Получается как бы ребенок-инвалид, будто с одной ногой вместо двух. Лучше сохранять в воображении ребенка хотя бы нейтральный образ второго родителя. За исключением вопиющих случаев, когда родитель склонен к насилию, манипуляциям и явной аморальности. Измены, обман, неплатежеспособность, алкоголизм к таковым не относятся.

Итак, если сохранен положительный воображаемый образ, он может стать опорой взрослеющему мальчику или девочке в его внутренней психической жизни. Ведь то, какими мы представляем себе наших родителей, становится базовой частью нашей самооценки и стрессоустойчивости.

Когда ребенок соглашается с матерью и искренне считает отца плохим, то тоска о папе никуда не уходит. Образ обесценен матерью, но потребность в нем остается.

√ Что происходит с маленьким ребенком (3–5 лет), когда его после развода отдают пожить к бабушке/дедушке, в то время как мама «приходит в себя», лечит депрессию или уезжает на заработки?

В таких ситуациях мамы, как правило, навещают своих детишек по выходным. И казалось бы, все благополучно: ребенок в любви, накормлен, обут, им занимаются. Мама устраивает новую жизнь и новый плацдарм, лечит депрессию, что тоже важно.

Но в моем исследовании люди, которые испытали подобное в детстве, часто сохраняют обиду на маму на всю жизнь за то, что она отдала их пожить дедушке/бабушке. Почему так? Да потому, что ребенок в этой ситуации развода, получается, потерял не только отца, которого перестал видеть, но и мать. Он чувствует двойное предательство, и ему кажется, что он никому (читай: родителям) не нужен. А когда ребенок усваивает такой опыт, он начинает не доверять себе, у него развивается низкая самооценка.

В некоторых историях люди писали, что после двух лет проживания с дедушкой/бабушкой наконец приезжала мама и спрашивала: «С кем ты дальше хочешь жить? Также с дедушкой/бабушкой или со мной? Выбирай, мы сделаем так, как ты хочешь».

И что прикажете чувствовать ребенку в этой ситуации? Он растерян, он разрывается. У него есть привязанность ко всем родным. Как он должен выбирать? И как ему понять, чего он сам больше хочет? Даже если задать такой вопрос подростку 13 лет («С кем ты хочешь больше жить, с папой или мамой?»), для него это будет сильнейший стресс. Не говоря уже о пятилетнем ребенке.

Иллюзия помощи оказывается тупиком. И для ребенка это настоящий ад. Поставить перед ребенком подобный вопрос — значит задать ему морально неразрешимую проблему и спровоцировать беспомощность, страх, вину. Кроме того, что взрослые ошибочно принимают такое «участие в интересах ребенка» за благо, здесь скрываются и тайные (от самого себя) мотивы. Вот они: попытка проверить силу любви ребенка к себе и даже желание избежать ответственности за решение.

Я знаю, что вы скажете: «Я искренне хотел сделать как лучше для ребенка, когда задавал такие вопросы! У меня не было в этом корысти». Я верю вам. Просто подсознание живет по своим законам.

Итак, какие последствия могут быть во взрослой жизни? Страх перед нормальными, зрелыми отношениями; недоверие к противоположному полу (и к себе); высокая внутренняя тревожность; низкая самооценка («раз меня бросили оба родителя, а потом еще и допускали, что я могу жить отдельно от них, то, значит, я никчемный человек»); чувство, что «я недостоин любви». А также появляется черта аффективной неустойчивости — склонности к перепадам настроения.

Человеку становится присуща тревога повторения предательства от партнера. И для того, чтобы не испытывать эту боль, человек включает «опережающее отвержение»: пока не предали меня, лучше я сделаю это первым. Формируется стремление многое держать под контролем (чтобы унять постоянную внутреннюю тревожность по любым поводам). Возникает повышенная ранимость ко лжи и неспособность выносить даже подозрение на отвержение.

Возраст 3 лет — время, когда ребенок абсолютно нуждается в родителях. И только в родителях. Это возраст, когда развод родителей воспринимается как собственная вина, потому что мышление в 3 года эгоцентрично и у ребенка нет понимания, что бывают еще и супружеские отношения. Для ребенка 3 лет существуют отношения только между ним и мамой, между ним и папой. И когда один из них или оба «уходят», он автоматически воспринимает, что оставляют именно его. Соответственно, виноват он.