Ideal жертвы - Анна и Сергей Литвиновы

– Дети-то получились? – вздохнула я.

– Получились, – кивнула она. – Два сына, одному – семь, другому – десять.

– Ну, вот видите, – утешила ее я. – Главного вы добились. А вес – дело поправимое. Сейчас проведем пробное занятие, составим для вас индивидуальную программу тренировок. А завтра начнем работать, в общей сложности часика по три в день...

В ее глазах заплескался ужас:

– По три? Да вы что? Я не смогу. Я ведь никогда раньше не занималась. И давление у меня вчера сто семьдесят на сто было.

– Давайте мы сейчас еще раз его проконтролируем, проверим пульс... И, кстати. Если вам удастся серьезно похудеть, то вас и гипертония меньше мучить станет. Ведь когда есть лишние килограммы – не только красота страдает, но и здоровье. Вы знаете, что худые в четыре раза реже гипертонией болеют, чем тучные? И в восемь раз реже сахарным диабетом?

Елена Ивановна явно впечатлилась моими познаниями – которые я почерпнула полмесяца назад из случайно включенной программы «Здоровье».

Спортивный зал в санатории был оборудован всем необходимым, поэтому измерить давление проблемой не стало. Может, вчера у моей клиентки оно и было повышенным – но сейчас тонометр выдал сто двадцать на восемьдесят. Да и пульс как у молодой – семьдесят пять ударов в минуту. Я не преминула бодро сообщить ей результаты, и клиентка повеселела.

– Ладно, сейчас проверим, как вы переносите нагрузку. Попробуем потихоньку.

Женщина медленно-медленно, под моим руководством, сделала пять приседаний, потом столько же наклонов вперед. Перешли к вращению корпуса... и тут Елена Ивановна, вся красная от усердия, взмолилась:

– Падаю! Давайте сделаем перерыв!

Я снова измерила ей пульс и давление. Я гордилась собой: когда-то мечтала стать врачом, и вот мое желание почти сбылось. Показатели, конечно, у клиентки выросли, но не фатально: давление сто сорок на девяносто, пульс выше ста. Бог его знает, позволены ли при таких данных физические нагрузки – но ведь в действительности я не врач. С другой стороны, меня уволят, если она будет тут просто сидеть и не заниматься.

И я строго произнесла:

– Так, давайте продолжим. От пяти приседаний ваши пуды не уйдут.

Впрочем, если совсем честно, пуды и от ста приседаний не уйдут. Чтоб сбросить вес, куда важнее соблюдать диету, чем выматывать себя в спортивном зале.

– Скажите, Елена Ивановна, – спросила я. – Вас уже научили, как считать ежедневные калорий?

– Научить-то научили, – вздохнула женщина. – Да как я их дома буду считать? Мальчишки мои пельмени любят. Макароны по-флотски. Пироги. Пончики. Оладушки. Приходится и мне вместе с ними есть.

– Так нельзя! – воскликнула я. – Вам себе надо отдельно готовить. Низкокалорийные блюда. Листья салата с оливковым маслом. Куриную грудку. Морковку тереть...

– Господи, да когда ж я буду ее тереть! – всплеснула руками Елена Ивановна. – Ведь весь дом на мне, трое мужиков в семье. Да еще мой Димусик такой компанейский, чуть не каждый вечер гостей притаскивает – то с работы, то друзей по рыбалке, и каждого накорми, обязательно, говорит, чтобы и салатики, и горячее. А мне что, отдельно на кухне салат жевать?

– Ну, поговорите с мужем и про питание, и насчет гостей, – предложила я. – Он ведь, вы говорите, вас любит – значит, поймет.

– Пробовала уже, – вздохнула она. – Не понимает, злится.

– Ну, поставьте ему ультиматум.

Женщина махнула рукой.

– Какой там ультиматум. Выгонит меня – и все. Я когда сюда уезжала, он сказал, если на тридцать кило не похудею, он от меня уйдет. К молоденькой, стройненькой.

Твари они все-таки, эти мужики, подумала я. Шантажисты несчастные. Но от комментария вслух отказалась. Не те у меня еще с клиенткой отношения.

Я посмотрела на часы. Уже двадцать минут урока прошло. И давление, и пульс у женщины наверняка пришли в норму.

– Ладно, Елена Ивановна, – строго сказала я. – Тогда давайте работать. Возьмите гантельки в руки, делаем наклоны с отягощением... На «раз» вдох, на «два» – выдох и наклон. Начали! Раз – и два... Раз – и два...

Я смотрела, как она пыхтит, еле доставая руками до коленок, но продолжала командовать:

– Выдох делается в момент наклона! Не задерживайте дыхание! И раз – и два, и...

Снова произнести «раз» я не успела – моя клиентка вдруг покачнулась. Ее лицо стремительно заливала пунцовая краснота, глаза выкатились из орбит.

Я бросилась к ней, но подхватить не успела – Елена Ивановна рухнула на пол. Ее глаза смотрели в одну точку, грудь не вздымалась.

– Помогите! – что было сил крикнула я.

В зал тотчас же, будто караулил под дверью, влетел амбал Кирюха.

– Кир, позови врача! – истерически крикнула я. Тот острым взглядом совиных глазок окинул распростертую на ковре клиентку, присел, коснулся пальцами ее шеи и пробормотал:

– Ей уже не врач нужен, а гробовщик.

В тот момент у меня почему-то возникло ощущение, что он чуть ли не ждал этой смерти.

Кирюха уставился на меня и злорадно прошипел:

– Ну, ты, Лилька, попала!

...Дальше помню только яркие картинки. Вот к спортивному комплексу подлетает «Скорая помощь»... Подле моей клиентки суетятся врачи... До меня доносятся обрывки фраз: «У нее гипертония... а инструктор ей такую нагрузку дала! Вот сердце и не выдержало». Потом тело, с головой накрытое простыней, кладут на носилки и выносят прочь.

И эта картина окончательно убедила меня в том, что в моей жизни свершился типичный ночной кошмар любого тренера: его подопечный умирает на тренировке.

Теперь, конечно, все. Никакой работы в элитном санатории, да и в родной спорткомплекс меня Емеля обратно не примет. Слухи разлетаются быстро – кто захочет заниматься с инструктором, который довел человека до смерти?! Только ведь на самом деле не доводила я никого. И не было, не было никакой особой нагрузки!! Я своих теток в Кирсановке куда серьезней гоняю, и все живы! Только как оправдываться, я абсолютно не представляла. Надо писать заявление об уходе и паковать сумку.

Но даже собрать вещи мне не дали. Едва труп моей клиентки вынесли из спорткомплекса, ко мне подошел Кирюха. Я с удивлением заметила: его обычно злые глаза сейчас смотрят даже сочувственно. И за плечо он меня взял без обычной грубости. И голос почти ласковый:

– Пойдем, Лиля. Тебя Арсений Арсеньевич хочет видеть.

Директор санатория. Давешний седой карлик. Такому точно ничего не объяснишь. Надо виновато кивать, со всеми обвинениями соглашаться и поскорее прочь из этих стен. Расставаться мне с санаторием совсем не жаль. Но очень грустно, что я так и не доказала Косте, что достойна быть рядом с ним.

...В кабинете присутствовал один только директор-тролль. Сесть он мне не предложил. Едва Кирюха втолкнул меня в кабинет, вскинул голову от бумаг и коротко произнес: