Лучший подарок - Джеси Бартон

закрыл дверь и запустил двигатель, включив обогреватель. Взглянул на окно квартиры Тори, ожидая, что она включит свет.

Но свет так и не зажёгся.

В конце концов, он завёл машину и тронулся с места.

Глава 13

— Что, чёрт возьми, ты сделал с Тори?

Броуди проигнорировал вопрос Уайетта, когда они вместе ехали осматривать строительную площадку.

— Я задал тебе вопрос.

— А я не ответил.

— Прошло две недели с Рождественской вечеринки, и у нас такое ощущение, будто кто-то умер, Броуди. Тори не хочет с нами разговаривать.

— Может быть, вы двое её раздражаете?

Уайетт посмотрел на брата.

— Я, чёрт возьми, так не думаю. Похоже, она сломлена, брат. У неё на лице не гнев… Это печаль. Что же произошло между вами?

Броуди заехал на парковочное место и выключил зажигание.

— Хочешь знать, что случилось? Вы случились: ты, Итан, мама и папа — все лезли в мои отношения с Тори, даже грёбанные подрядчики. «Когда вы собираетесь обручиться»? «Когда ты женишься на ней»? «Что происходит в ваших отношениях»? Чёрт. Как я должен был реагировать на это?

— Что ты натворил? — спросил Уайетт, нахмурившись.

Он пожал плечами.

— Сказал Ли и Тиму, что она ничего не значит для меня, что я все ещё беззаботный холостяк, отмечающий свои победы зарубками на кровати. Тори случайно услышала наш разговор.

Уайетт ссутулился в кресле.

— Дерьмо. Ты действительно всё испортил. О чём ты думал?

— О том, что хочу, чтобы люди оставили меня в покое по поводу Тори, чтобы я мог принимать собственные решения, когда придёт время.

— То есть ты испугался сделать шаг?

Теперь настала очередь Броуди нахмуриться.

— Что?

— Ты струсил! Ты никому не мог признаться, что влюблен в неё, хотя это очевидно, поскольку ты такой же несчастный сейчас, и с тобой неприятно находиться рядом, как и с ней. Но вместо того, чтобы открыться и рассказать всему миру о своих чувствах к ней, ты притворился, что тебе всё равно.

— Что за чушь?

— Это не чушь! Это именно то, что ты сделал, когда сказал Ли и Тиму, что всё ещё свободен.

— Ну, я не знал, как, чёрт возьми, справиться с этим, — он ударил ладонями по рулю.

Уайетт рассмеялся.

— Ни хрена. Сейчас главный вопрос в том, как ты собираешься исправлять положение?

Броуди уставился в лобовое стекло грузовика.

— Не знаю. Тори не разговаривает со мной на работе и не отвечает на звонки. Я прихожу к её квартире, но она не открывает дверь.

— Ты ведь знаешь, что она очень упрямая. Однако, тебе нужно продолжать пытаться, если думаешь, что она того стоит. Думаешь, стоит?

— Чёрт возьми, да. Я влюблен в неё.

— Ну, так сложно было признаться?

Броуди взглянул на своего брата.

— Ты придурок, Уайетт.

— Да, я знаю, — ответил тот с ухмылкой. — Теперь давай приступим к работе.

* * *

Никакие уговоры со стороны Каллиопы, Райли и даже родителей Броуди не заставили Тори поговорить с ним.

Всё было кончено, и как только все привыкнут к этому, жизнь вернётся в прежнее русло. В конце концов — может быть — она и Броуди смогли бы восстановить рабочие отношения. Или Тори нашла бы другую работу. Ей бы это не понравилось, но она поступила бы так, если бы пришлось.

Последние две недели прошли ужасно. Видеть его на работе каждый день было самым мучительным. Она надеялась, будет лучше после работы и на выходных, но выходило наоборот. Тори скучала по Броуди, ей не хватало совместного времяпровождения и возможности говорить с ним ни о чём и обо всём. Она скучала по его прикосновениям и поцелуям, по ночам, проведённым вместе.

Тори так устала плакать и ненавидеть то, что он оказался не тем мужчиной, каким она его считала.

Броуди пытался поговорить с ней. Несколько раз придвигал свой стул к её столу и с энтузиазмом принимался за объяснения. Каждый раз она вставала и молча покидала офис. Девушка сказала Уайетту и Итану, чтобы Броуди оставил её в покое, или она продолжит уходить. И если так будет повторяться, работа, которую они требуют от неё, не будет сделана.

В конце концов, он бросил попытки поговорить с ней на работе. Но продолжал звонить ей, писать и приходить к её квартире. Она сказала ему прекратить всё это, иначе ей пришлось бы позвонить в полицию и сообщить о преследовании.

Тори было больно произносить эти слова, когда всё, чего она действительно хотела, это позволить ему войти, броситься в его объятия и увидеть в нём того мужчину, которого представляла.

Но никакие объяснения не могли изменить человека, который не желал меняться. Броуди оставался тем, кем он всегда являлся, и с её стороны было глупо думать иначе. Она больше никогда не будет такой наивной.

Сделав глубокий вдох, Тори моргнула и попыталась сосредоточиться на таблице перед собой. До Рождества оставалось два дня, а ей нужно было закончить этот отчёт до праздничных выходных. В офисе было тихо — для разнообразия. Все парни были на стройплощадках, так что, по крайней мере, сегодня у неё было немного тишины и покоя, чтобы не отвлекаться от работы.

Девушка услышала вой сирены на улице и резко подняла голову. Много сирен. Сначала издалека, потом всё ближе. Она надеялась, что ничего не горело, ведь нет ничего хуже, чем пожар прямо перед Рождеством.

Сирены приближались. Всё ближе и ближе. Но это не было похоже на то, что они быстро двигались, словно мчались на место вызова. Это было медленно и с каждым разом становилось всё громче, направляясь в сторону офиса. И она услышала голос, звучащий из громкоговорителя.

Какого чёрта там происходит?

Схватив пальто, Тори надела его и направилась ко входной двери; её глаза расширились, когда она увидела машину шерифа, две городские пожарные машины и парад людей, идущих за ними.

И голос Броуди из рупора шерифа:

— Тори Льюис! Пожалуйста, выйди и выслушай меня.

О. Мой. Бог. Что он делает?

Тори покачала головой и двинулась в обратном направлении.

— Не убегай в этот раз, милая. Лучше выслушай его и покончим с этим. — Это был Уайетт. Он подошёл сзади.

— Я не хочу его слушать.

Уайетт рассмеялся:

— Не думаю, что у тебя есть выбор, учитывая тот переполох, что он устроил.

Она наблюдала, как колонна из полицейской и пожарных машин, сигналя и ревя сиренами, остановилась у ворот строительных офисов. Броуди вышел и взобрался на крышу машины шерифа.

— Он что, сумасшедший? — спросила Тори.

— Вероятно, — сказал Итан,