Невеста наместника - Наталья Караванова

Может быть, не сразу.

Вот только, если их путешествие по лесам затянется, возможно, что спасать ситуацию «мирными методами» будет поздно.

А если они и вовсе не вернутся, то вся тяжесть ответственности за жизнь наместника ляжет на Гун-хе. А у Гун-хе не армия. Да и сам южанин — скорее тактик, чем стратег…

Пустые это были мысли, так что Шеддерик заставил себя вернуться к решению насущных проблем. В комнате темно? Значит, нужен огонь…

Глаза потихоньку привыкли к полутьме: дверь он оставил открытой ради сумеречного дневного света. Быстро увидел связку дров у самого входа и несколько не расколотых бревнышек чуть дальше в тени. На узком подоконнике пылилась железная кружка.

Низкий потолок мешал ему разогнуться, как будто дом этот когда-то построили не местные охотники, а морские жуфы из бабушкиных сказок.

Чеора та Сиверс первые мгновения тоже стояла, низко опустив голову, но потом все-таки выпрямилась: ей едва хватило высоты потолка.

Маленькое, тесное помещение вмещало печку, длинную лавку у стены справа от входа и запас дров. Но рэта увидела что-то за печкой и шагнула туда, дав, наконец, Шедде возможность увидеть их убежище в деталях.

Печь выглядела безнадежной — мазаная серой глиной, она была закопчена и покрыта крупными трещинами. Шеддерик даже попробовал в одну из них просунуть ладонь — и у него почти получилось. Сверху это непрочное сооружение было завалено старыми влажными одеялами и мешками с сеном. Внутри нашелся пробитый в верхней части котел и средство вынимать его из печи — что-то среднее между багром и ухватом. Острый обломанный конец этого приспособления был словно изготовлен для того, чтобы цеплять конкретно этот котелок за конкретно эту пробоину.

Под потолком в одном из углов висели связки сухих трав: не то приправы, не то — оберег Повелителей Бурь, не то дань здешней мелкой нечисти.

Как Шедде и предполагал, печь сразу же задымила, да так, что хоть вон беги. Но дым через некоторое время развеялся, а веселое пламя чуть приподняло настроение — хотя до того момента, когда оно начнет греть помещение было еще долго.

Чеор та Хенвил первым делом перевернул и устроил напротив огня пару чурбачков — себе и Темершане, если вдруг она решит присесть.

Пока разгоралось пламя, Шеддерик незаметно наблюдал за ней.

Вот она открыла какую-то коробочку, сунула туда нос — и вдруг громко чихнула, подняв из этой самой коробочки целое облако легкой пыли. Вот, отступив немного, вытащила из-за печки мешок грубой ткани. Что она надеялась там найти?

Развязала, не оборачиваясь, словно Шеддерика рядом и вовсе не было. В тот момент она напомнила ему любопытного котенка, забравшегося туда, куда нельзя, и стремящегося побыстрей все рассмотреть и потрогать — пока не пришли хозяева и не отняли игрушки.

— Садитесь к огню, — подождав еще немного, предложил он.

— Здесь какая-то крупа. Мешок только снизу намок, можно будет сварить кашу.

— Конечно. Отдохните, чеора та Сиверс. Я принесу воды.

Она кивнула, но вместо этого с победным пыхтением вытащила из-за мешочка с крупой промасленный сверток.

— Свечки! Целых три…

Кажется, находки, да и вообще крыша над головой девушку взбодрили. Она немного успокоилась и забыла злиться.

Ну, вот и славно: успокаивать нервных барышень Шеддерик не любил. Он даже не всегда различал, которая из них и на самом деле расстроена, а которая — ловко притворяется, чтобы вызвать сочувствие или получить подарок. И если бы кто-то потребовал честного ответа, он бы, пожалуй, сказал, что ему нет разницы, притворяется женщина или и на самом деле в печали. Если притворяется, значит, наверное, так ей надо.

Расстраивала сама необходимость притворяться в ответ.

Может и хорошо, что именно эта женщина старательно избегает выглядеть слабой.

Придя к такому выводу, Шеддерик обнаружил, что уже давно стоит у ручья с полным котелком и в задумчивости разглядывает бегущую черную воду. Возвращаться в темную холодную избушку не хотелось… но там был огонь и насущные дела. От которых не избавиться, даже если сильно захочешь.

Вернувшись, увидел, что Темершана та Сиверс тоже не теряла времени. Почистила лавку, достала откуда-то околотое глиняное блюдо и теперь осторожно разбирала зерна, отделяя их от комков плесени и грязи. Светила одинокая свечка. В избушке пахло сухим теплом и вперемешку — землей.

— Не закрывайте! — не отрываясь от работы, попросила она.

— Так мы этот дворец никогда не обогреем, — улыбнулся Шедде, но просьбу выполнил. Снаружи сквозь облака начало проглядывать солнце. А солнце — это всегда лучше, чем темная хмарь.

Она отвлеклась от зерен, поправила волосы. Шеддерик заметил:

— У вас сажа на щеке. Вот тут. — Показал на собственную скулу.

Темершана зеркально потерла указанное место, и тут же ответила:

— А у вас — борода. Это необычно. Все ваши бреют бороды.

— Клятвенно обещаю побриться, как только выдастся возможность.

— Не нужно.

— Вы считаете, мне к лицу? — Шедде решил воспользоваться хорошим настроением девушки и немного ее взбодрить, хотя и догадывался, что вряд ли удастся. Он даже повернулся к свету и гордо задрал к потолку лицо, чтоб Темери смогла его лучше разглядеть.

Но оказалось, что снова ошибся. Темершана выпрямилась на лавке и обстоятельно ответила:

— Дело не в этом. С бородой вы меньше похожи на ифленца. Это немного… я начинаю забывать, кто вы и куда мы идем.

— А я уж думал, что-то поменялось.

— Я понимаю, — вздохнула она, — Вы от меня устали, наверное. Это ничего, я постараюсь молчать, и все будет хорошо.

— Почему вы думаете, что если молчать, то все будет хорошо?

Шеддерик осторожно опустился на дальний от мальканки край лавки.

— Не знаю. Я ведь думала, что у меня есть дом — монастырь Золотой Матери. Пресветлые сестры были почти как семья. Но появились вы, и оказалось, что все неправда. Кроме, пожалуй, самой Ленны, которая никогда… она никогда не предает.

— Я говорил — в городе вас помнят. Там есть люди, для которых ваше возвращение будет праздником.

— Вряд ли. — Улыбка едва заметно коснулась ее губ — кажется впервые за все это время. — Я изменилась… весь мир изменился.

— И, тем не менее, я знаю хотя бы одного человека, которому вы дороги не только как доброе воспоминание. Может быть, припомните — Янур Текар, у него таверна под названием «Каракатица»…

Под потолком в одном из углов висели связки сухих трав: не то приправы, не то — оберег Повелителей Бурь, не то дань здешней мелкой нечисти.

Как Шедде и предполагал, печь сразу же задымила, да так, что хоть вон беги. Но дым через некоторое время развеялся, а веселое пламя чуть приподняло настроение — хотя до того момента, когда оно начнет греть помещение было еще долго.