Третья причина - Николай Дмитриев

Получив пулю в лопатку, хищник в последний раз прыгнул высоко вверх и распластался на жёлтой траве, а Пётр, опустив карабин, внезапно подумал: сколько бы в Европе отыскалось бездельников, согласных заплатить любые деньги за столь экзотическую охоту…

— Чуй, Куба, чуй!!![15]

Дикий крик Мбиа мгновенно вернул Петра к действительности.

В первый момент Шкурин решил, что подстреленный им леопард ожил, но в траве, уже возле самых ног, послышался низкий гортанный рык, а потом оттуда метнулась пара свирепых жёлтых глаз и пасть с длинными белыми зубами.

Инстинктивно отпрянув в сторону, Пётр выстрелил в леопарда почти в упор, но зверь увалился в сторону, и пуля срезала ему лишь кончик правого уха. На момент ошалев от выстрела, хищник лежал на земле, молотя вокруг своими страшными лапами.

С внезапным исступлением Пётр занёс карабин над головой и изо всей силы хватил зверя прикладом между глаз. Не выдержав страшного удара, шейка «винчестера» с треском разлетелась. Отшвырнув обломившийся приклад в сторону, Пётр торопливо дослал патрон и выпалил прямо в голову оглушённому леопарду.

Отдача искалеченного карабина чуть не сломала Шкурину палец, но это уже не имело значения. Не обращая внимания на боль, Пётр как завороженный смотрел на убитого хищника, на обломки «винчестера» и совсем не слышал испуганных воплей сбежавшихся со всех сторон негров…

* * *

Тщательно выделанные шкуры обоих леопардов, убитых Петром, почему-то сразу повесили на наружной стене жилища вождя по обе стороны от входной двери. Зачем так сделали, было не ясно, но вождь, самолично встретивший Петра на пороге, любовно погладил шерсть и произнёс:

— Теперь, мхашимиува, я могу быть спокойным…

Какая связь между шкурой леопарда и покоем, Пётр не понял, но тем не менее, вспомнив чуть ли рукопашную схватку со зверем, согласно кивнул.

— Мхашимиува, — без всяких пояснений и несколько другим тоном сказал вождь, — я хочу, чтобы ты пошёл со мной.

Последнее время Шкурин привык к таким неожиданным приглашениям и потому, не удивляясь, закинул на плечо ремень своего нового карабина.

Миновав селение, вождь свернул в густые заросли и пошёл едва заметной тропкой. Десять воинов, сопровождавшие вождя и Шкурина, чтоб не мешать разговору, шли сзади, шагах в пятнадцати. Путь оказался тяжёлым, но в конце концов они всё-таки выбрались на берег какого-то водоёма.

Пётр вздохнул с облегчением и тут же замер от неожиданности. Совсем рядом, там, где тропка сбегала к воде, природа решила показать им одно из своих жутко-захватывающих зрелищ.

Огромный жёлто-зелёный крокодил, схватив за морду чёрную антилопу, медленно стягивал её в воду. Ноги упиравшейся антилопы ушли в грязь и внезапно, сделав последнее отчаянное усилие, она почти вытащила рептилию из воды, но было ясно, что через минуту-две борьба кончится.

Повинуясь невольному порыву, Пётр вскинул карабин и выстрелил. Крокодил взвился в воздух, звонко шлёпнулся об воду и, взбив розовую пену, ушёл на дно. Тем временем антилопа сначала рухнула на землю, потом встала, и, стряхивая кровь с ободранной до кости морды, побрела прочь.

— Зачем, мхашимиува? — грустно произнёс вождь. — Она всё равно погибнет…

— Наверное, — с сожалением согласился Пётр.

На душе Шкурина вдруг стало тоскливо. Что антилопа, волей случая спасённая от крокодила, что он сам, неизвестно зачем путающийся здесь… Вождь слегка подтолкнул Петра, и они, прошагав вдоль берега минут десять, остановились возле заводи, с трёх сторон окружённой кустами.

К удивлению Шкурина здесь их уже ждали несколько негров. Один из них, сутуловатый старик с морщинистым лицом, но без единого седого волоса, выступил вперёд и, обращаясь к вождю как к равному, негромко сказал:

— Ньонго[16]сейчас придёт…

Затем, сделав шаг в сторону, старик жалобно свистнул. Этот свист напомнил Петру писк насмерть перепуганного цыплёнка. Почти сразу вода в заводи всколыхнулась и на поверхности показалась голова большого крокодила.

Чудовище не спеша выбралось из воды, ковыляя на коротких лапах, подошло к негру и устроилось у его ног. Костяной панцырь рептилии лоснился от ещё не успевшей просохнуть воды, а длинный и страшный хвост лежал без движения…

Пётр с изумлением наблюдал эту невиданную картину. Но, оказалось, представление на этом не кончилось. Негр наклонился к крокодилу и что-то тихо, даже, казалось, нежно зашептал и вдобавок погладил вытянутую морду…

— Это Ньонго. — Вождь говорил негромко и уважительно. — Я привёл тебя, мхашимиува, чтобы он посмотрел на тебя, потому что ты только человек и нуждаешься в защите…

На обратном пути Петр всё время пытался понять смысл необычной встречи и в конце концов спросил:

— Скажи, бвана мкубва, ты очень рассердился, когда я застрелил того крокодила?

— Нет, мхашимиува… — наверняка поняв состояние Петра, вождь слегка улыбнулся.

— Тогда почему ты показал меня Ньонго?

— Потому что у тебя есть враги, мхашимиува, — лицо вождя сделалось жёстким. — Ты помнишь палочку с пером попугая?

Пётр молча кивнул, однако связи между врагами и детской игрушкой не уяснил.

— Это их знак. Они показали всей деревне, что хотят убить тебя, а потом на тебя бросился чуй…

— Ты говоришь, бвана мкубва… — начал было Пётр, но вождь жестом остановил его.

— Ты сильный, мхашимиува, и ты принёс мне шкуру чуя, которую я прибил у двери. Я тоже враг этим людям, мхашимиува…

Шкурин растерянно молчал. До сих пор он считал, что его враги там, за линией миссионерских станций, однако в тот день леопард бросился именно на него… Нет, после встречи с покорным, как пёс, крокодилом Пётр мог поверить во что угодно…

Вождь дал Шкурину время, чтоб хоть как-то осознать сказанное, и только потом, всё ещё шагая впереди, заговорил:

— Мхашимиува, мне нужна твоя помощь… Я знаю мзунгу. Они не дадут нам покоя. Они всё равно вернутся. Но у меня есть не только враги. Вот, посмотри…

Остановившись, вождь резко повернулся и протянул Петру небольшой, размером с орех, жёлто-блестящий самородок.

— Что?.. Неужели золото? — удивился Пётр.

— Так, мхашимиува, золото, — спокойно подтвердил вождь. — Я знаю, где много таких… За золото я могу купить сколько угодно оружия и буду сильнее мзунгу… И я хочу, чтобы ты помог мне, мхашимиува…

— Но золото могут взять другие… — Пётр вернул вождю самородок.

— Нет, мхашимиува. Чтобы попасть туда, надо…

Но фраза оборвалась на полуслове. Вождь дёрнулся, глаза его дико выпучились, и он, как подрубленный, повалился лицом в траву. Увидев торчавшую из его шеи крошечную стрелу, Пётр закричал, рванул с плеча карабин, и в ту же секунду вторая стрела, прилетевшая из зарослей, вжикнув по стволу, скользнула в сторону, слегка зацепив плечо Шкурина…