Рыцари и Дамы Беларуси - Людмила Рублевская

Юрий Сапега привез молодую жену в Ружанский дворец. Она родила ему несколько детей, в том числе единственного наследника мужского пола, Антония Казимира. Умерла Изабелла в 1721 году. И Юрий Станислав женился во второй раз, на уже знакомой нам Теодоре Солтан. Вот в этом браке и родилась Кристина Роза. Я читала почти детективную историю о том, что Теодора была Кристине не матерью, а злой мачехой, интригами лишившей падчерицу наследства. Но по доступным мне историческим документам все же выходит, что Кристина была единственной дочерью Теодоры и наследство получила.

Есть также легенда, что Ружаны были названы Юрием Сапегой в честь двух любимых дочерей — Ружи и Анны. Но Сапега купил Ружаны в 1598 м, до появления Розы. И, скорее, дочь назвал в честь своего владения.

Юрий Сапега завещал Ружаны, а также много другого именно Кристине Розе. Возможно, как раз благодаря влиянию жены. Естественно, сын, Антоний Казимир, узнав об этом уже после смерти отца, во время изучения завещания, был очень недоволен.

Итак, после заседания двух Трибуналов 1741 и 1742 годов, магнатских разборок и вынужденных соглашений судьба наследства мстиславского воеводы решилась. В 1746 году Кристина Роза стала пани Масальской, протеже Сапегов. Согласия невесты, как водится, никто не спрашивал.

Как ей жилось в замужестве — тоже существуют противоречивые версии. Согласно одной, молодые ладили, перестраивали Ружанский дворец. По другой версии, Кристина страдала, поскольку Казимир был маленький, невзрачный, вздорный человек, а его отец, свекор Ружи, слыл отъявленным скрягой.

Впрочем, вот факты: пока молодые жили в Ляховичах, принадлежавших Масальским, дворец в Ружанах перестраивался по проекту королевского архитектора Яна Жигимонта Дэйбля. При Масальских в Ружанах возник настоящий центр музыкального искусства, давались концерты, театральные представления. Жил там брат Казимира Масальского Игнатий, священник. Он считался одним из самых образованных людей своего времени, был доктором философии и теологии.

Являлся ли Казимир Масальский, как ходили слухи, пьяницей и картежником? Если и так — ничего в этом исключительного. Нравы шляхты XVIII века были таковы, что человек, уклоняющийся от излишеств, выглядел белой вороной… «Планку» показывал двор некоронованного короля — Радзивилла Пане Коханку. Бесконечные пиры, на которых упивались до смерти, водные баталии на специально вырытых каналах со стрельбой настоящими снарядами, пресловутая поездка летом на санях по насыпанной соли, жестокие розыгрыши гостей: например, вместо официантов могли подослать дрессированных медведей… Что касается самого хозяина, по свидетельству польского мемуариста Китовича: «Нiчога не каштавала яму стрэлiць чалавеку ў лоб, нiбы сабаку, такiя здарэннi лiчылiся ў доме i ў сям’i Радзiвiлаў нечым звычайным… Нечакана грукнуць ззаду кiем, у час пiцця ўбiць келiх у рот, каб аж захлынуўся чалавек, налiць ззаду за каўнер вiна таму, хто марудна п’е, моцна стукнуць галовамi ў час размовы — каб аж выскачылi на лбах гузы, выкiдваць розныя фiглi з абразай для жаночага сораму — вось самая прыемная забава Радзiвiла».

Нелишним будет напомнить, что Масальский своей женитьбой помог Сапегам одержать верх в деле о наследии мстиславского воеводы и вряд ли был любимцем Радзивилла. Еще Масальские были причастны к суду и расстрелу друга Кароля Радзивилла, буйного Михала Володковича. Когда к Пане Коханку пришел наниматься солдат и сказал, что он служил в полку Масальских, Радзивилл заорал: «Расстреляли Володковича!» — и чуть беднягу не убил.

Тем не менее в 1756 году Казимир Масальский получил приглашение от Радзивилла на большую княжескую охоту… Вот тамто и случилось несчастье. На Казимира шел разъяренный медведь, пули летели мимо, и, если бы не шляхтич из радзивилловского окружения по фамилии Сурвила, случилось бы непоправимое. Сурвила зверя пристрелил, и спасенный Масальский вечером на привале отблагодарил его щедро — горстью золотых монет.

Пане Коханку, узнав об этом случае, не упустил возможность унизить Казимира. Он заявил, что награждать своих приближенных может только он сам, и тут же торжественно подарил Сурвиле имение на Слутчине и сто золотых монет на обустройство.

Разумеется, дар Масальского на этом фоне выглядел ничтожным. Нет сомнения, что подхалимы Пане Коханку тут же подняли мужа Кристины Розы на смех. Казимир, не выдержав насмешек, немедленно отправился в свои Ляховичи. Мемуарист Леон Потоцкий описывает его состояние так: «Незадаволены сабою i iншымi, ехаў адзiн, конна, пакiнуўшы здалёку за сабою сваю свiту. Толькi любiмыя i неадступныя харты беглi каля гаспадара»…

И далее Потоцкий рассказывает страшную историю. У моста возле Ляховичей сидел нищий хромой старик. Увидев, что приближается пан, он попытался встать на костыли, но пошатнулся и свалился под ноги коню. Тот испугался, встал на дыбы, Казимир Масальский упал… И, не владея собой от ярости, закричал борзым: «Взять!»

Те разорвали несчастного нищего…

Казимир Масальский, однако, не был столь бессердечным, как его недавний обидчик Пане Коханку, и не привык к подобного рода происшествиям. Жестокая смерть старика произвела на него столь глубокое впечатление, что он заболел… И вскоре стал совершенно безумен.

Это его состояние затронуло интересы многих. Дело в том, что, если б Масальского признали сумасшедшим, он утратил бы право распоряжаться своим имуществом, следовательно, это право перешло бы к комуто другому… Кристина Роза хотела, чтобы мужа освидетельствовали. Братья Казимира Масальского всячески скрывали его состояние, даже изолировали от жены. Кристина Роза уехала к сестре Анне (трижды побывавшей замужем!), с ее помощью начала судебный процесс… Понадобилось вмешательство канцлера ВКЛ Чарторыйского, чтобы пани Масальская получила развод.

Но снова превращать себя в приз для многочисленных корыстолюбивых женихов Кристина не захотела. Тем более ее сестра Анна умерла, что еще сильнее вогнало несчастную женщину в тоску. Кристина стала монашкой Виленского монастыря бернардинок. По легенде, она умерла в тот же день, когда ей сообщили о смерти бывшего мужа, который так и не оправился от болезни.

Мать Кристины, Теодора Сапега, пережила дочь на два года. Поскольку детей у Кристины и Казимира не осталось, Теодора, ставшая вновь владетельницей Ружан, отписала их своему родственнику Станиславу Солтану. Но со временем ими вновь стали владеть Сапеги. И в 1784 году канцлер Великого Княжества Литовского Александр Сапега принял в Ружанском дворце со всей надлежащей роскошью прибывшего на Гродненский сойм короля Станислава Августа Понятовского.

(1772–1829)

Жизнь героя, о котором мы сейчас поговорим, захватила только конец галантного века. Но все же он остался в памяти потомков «оригиналом с замашками авантюриста» и «байронизированным эстетом»… Франтишек Сапега, чья личность до сих пор порождает мифы и легенды…

Миф 1. Талантливый полководец

Конечно, получить в 20 лет чин генерала артиллерии и орден Святого Станислава — это весомо… Но не нужно забывать, что в то время чины и ордена давались благодаря не только и не столько талантам, сколько происхождению и богатству. Франтишек Сапега был единственным сыном канцлера ВКЛ Александра Сапеги — четыре сестры, конечно, не в счет. Разумеется, с детства мальчишку баловали. Как говаривали современники, он обладал большими способностями, но не получил длительного образования. Хотя еще подростком был определен в кадетский корпус в Пулавах, где одним из его учителей был знаменитый теолог, историк и писатель Франтишек Ксаверий Богуш, а потом поступил в Виленский университет. В 1792 году 20летний Франтишек отправился в СанктПетербург, в официальной делегации, представляться Екатерине II. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, будь он на тот момент удачливее и опытнее, но знакомство с царицей прошло явно не так, как юноша воображал. Рассказывали, что он даже плакал от разочарования… А через несколько лет Тадеуш Костюшко предложит Франтишку возглавить вооруженное восстание на территории Литвы. Скорее всего, расчет был не на особый полководческий талант, а на громкое имя юного генерала. Но в результате под командованием Франтишка оказалась только одна дивизия. Он сосредоточил ее в своем родовом имении Деречин…