Янтарный амулет, или Первое правило детектива - Имоджен Уайт

Роуз поднесла руки к слабому огню в камине и обнаружила, что Бахула повторяет всё за ней. Она улыбнулась, и это вроде порадовало зверька. «Бедный кроха, ни на шаг от нас не отходит после того, как этот жуткий Бэнкс убрался отсюда восвояси», – подумала Роуз.

– Ага! – вскрикнул Руи, отрывая её от размышлений. – Смотри, что я нашёл!

Роуз подвинула к нему табурет, и мальчик показал ей почерневшие углы страниц.

– Они все как будто обгорелые!

– Да, я это уже заметила, – сказала Роуз, вспоминая, как мистер Гупта впервые показал им книгу и рисунок Янтарной чаши. – Словно их огнём обожгли.

– Именно!

– Пожар в поезде! – ахнула Роуз и схватила газетную вырезку со столика у кресла. – На фотографии у мистера Гупты две руки, – добавила она и присмотрелась. Из кармана халата учёного торчала книга в серебряной обложке. – Руи, гляди! Журнал был у него с собой!

– Браво! А теперь послушай. Судя по всему, в той роковой поездке мистер Гупта нашёл время переписать одно заклинание из рукописей, которые потом уничтожил пожар. Вот оно, датированное тысяча восемьсот шестьдесят третьим годом.

Роуз склонила голову набок.

– Тогда и случился пожар, да?

– Верно. И мистер Гупта всё это время хранил заклинание в тайне. Ведь в Индии я ничего о нём не слышал. Полагаю, это единственное, что осталось нам от древних рукописей, сгоревших в поезде.

– И о чём оно? – полюбопытствовала Роуз.

– О волшебной чаше, – ответил Руи, поднимая на неё взгляд.

– Янтарной чаше! – произнесли дети хором.

Руи сделал глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.

– Заклинание относится к самой таинственной и опасной разновидности чёрной магии, – сказал мальчик и нервно поёрзал на сиденье. – Оно называется «Удаята шьяамала накшатра».

Бра на стене моргнули, Бахула спрятал мордочку в лапках и опасливо выглянул между пальцев, а из камина посыпались горячие искры.

Роуз повернулась к Руи и прошептала дрожащим от волнения голосом:

– И что это значит?

– С санскрита переводится как «Восход тёмной звезды». В заклинании говорится о сосуде идеальной духовной чистоты, необходимом для возрождающейся души, – прошептал Руи. – Оно непростое, рискованное… и неизвестно, возможно ли воплотить его в жизнь. – Внезапно мальчик побледнел и добавил: – Здесь замешана некромантия, Роуз.

– Некро… что?

– Некромантия, – повторил Руи. Его рука, державшая страницу, задрожала. – В основе своей – это гадание для общения с душами умерших, но заклинание из проклятой рукописи предполагает нечто иное… возвращение чёрной души в мир живых.

Роуз прижала ладонь к губам. Несмотря на плясавший в камине огонь, библиотеку наполнил жуткий холод.

– Поэтому они ищут журнал мистера Гупты – ради заклинания, – предположил Руи, вглядываясь в страницы. – Чтобы вернуть к жизни мертвеца с помощью Янтарной чаши. Хм… Он очень подробно воспроизвёл иллюстрации к древнему тексту. Вот, держи.

Руи передал книгу Роуз.

Она внимательно посмотрела на сияющую красную чашу, из которой струйкой вился чёрный дым, и заметила:

– Этот рисунок мистер Гупта нам показал, когда вы только сюда приехали.

Девочка повертела книгу в руках и обратила внимание, что с некоторых углов видны кошмарные создания, спрятанные в завитках дыма, словно размытые, смешанные друг с другом. Узкие руки, изогнутые пальцы, вытянутые тела, сверкающие злые глаза, кривые улыбки и рты, похожие на зияющие дыры… они выглядели сломанными, исковерканными.

– Наверное, тут нарисованы к-крадуны или их ч-части, – пробормотала девочка, заикаясь от волнения, и вернула журнал Руи. Смотреть на жутких существ было невыносимо.

– Ниже написано, что ритуал можно провести только в особую минуту, когда сходятся планеты… – Руи осёкся и вскочил на ноги. – Ох ты ж азиатский слон!

– Что такое?

Мальчик прижал сложенные ладони к губам в молитвенном жесте и принялся ходить туда-сюда перед камином.

– Мистер Гупта кое о чём упомянул, пока мы плыли в Англию. О мистическом феномене, который должен произойти во время нашего визита. Если точнее, пять планет образуют редкую астрономическую арку в космосе, и мир сверхъестественного наполнится небывалой силой. Всё случится тридцать первого октября, то есть… завтра вечером!

– У нас это называется канун Дня Всех Святых, – тихо произнесла Роуз.

– И ваш канун… хороший праздник?

– Ну… я бы так не сказала.

Ей снова вспомнился работный дом. «В канун Дня Всех Святых дьявол седлает коня и ездит по миру, забирая шаловливых детей», – частенько поговаривала мисс Гритт. И всегда оставляла окно открытым в той комнате, где они спали. На случай, если дьявол решит заглянуть. Роуз поёжилась.

– Мистер Гупта объяснил, что в тот момент граница между нашим миром и другими измерениями делается особенно тонкой, а сам астрономический феномен случается крайне редко.

Роуз заметила, что книга открылась на странице, заложенной лентой. Это была самая последняя запись мистера Гупты.

– Смотри, здесь есть английская буква, – сказала девочка, поднимая журнал, и провела подушечкой пальца по изящной Д. – Что ещё тут написано?

Руи забрал книгу и пробежался глазами по строчкам.

А затем прокашлялся и громко зачитал вслух:

– «Д. забрал кулон мисс Темплфорт».

– Д… Слушай, а полицая ведь зовут Джонатан Бэнкс? Наверняка он имеется в виду! – воскликнула Роуз. – Сходится с нашей теорией о том, что он был с мистером Гуптой в Саду развлечений, правда?

– Хм… А вот ещё… «Братство Чёрного Солнца замыслило страшное зло».

– Братство Чёрного Солнца? – повторила Роуз, и её глаза округлились. – Так они себя называют?

– «Они намерены вернуть к жизни мёртвую душу с помощью чаши», – продолжил читать Руи. – «Они не должны заполучить второй амулет». – Он посмотрел на Роуз, сдвинув брови. – Я же говорил, у него были самые благородные намерения. Он вёл своё собственное расследование и пытался им помешать!

Вдруг из книги с шорохом выскользнула крошечная бумажка.

– Что там? – удивился Руи, наклоняясь.

Роуз первой подобрала её с пола. Это была прямоугольная карточка размером с коробок спичек, с торопливо выведенными на ней заковыристыми буквами:

– БЧС? – озадаченно произнесла Роуз и перевернула карточку.

Оборотная сторона оказалась матово-чёрной, с изящной позолоченной надписью: