Разрешаю любить - Ольга Сергеевна Рузанова

тихо проговаривает:

— Постарайтесь находиться около камер.

— Зачем? — спрашиваю я.

— Вы пара, у вас скоро свадьба. Это нормально.

— Не думаю, что эта новость произведет фурор в российском обществе, — проговаривает Станя с улыбкой и обращается ко мне, — Еще десять минут, и мы уедем.

Я киваю. Прохладный воздух проходится ознобом по моим голым рукам.

— Шампанского, Варюш? — склоняется ко мне, — Ты замерзла.

— Нет, спасибо. Я не люблю алкоголь.

— Два глотка.

Мотаю головой и жмусь к нему ближе.

Как и рассчитывала Юля, репортер, задав Мари ряд вопросов, обращает свое внимание на нас. Когда она слышит пояснение, кем я прихожусь Станису, в ее цепком взгляде вспыхивает огонек интереса.

— Улыбнись, Варюш, — слышу тихий голос Юли за спиной.

— Дата свадьбы уже назначена? — интересуется журналистка, подав знак фотографу, чтобы он начал снимать нас.

— Мы пока не афишируем, — отвечает Станя, опуская ладонь на мою поясницу.

От многочисленных вспышек мои глаза слезятся. Щелчки камер оглушают. Я держусь за жениха как за единственную опору в этом пугающем меня мире.

— Варвара, расскажите о себе, пожалуйста. Откуда вы?.. Чем занимаетесь? Где познакомились со Станиславом Бжезинским. До недавнего времени он был одним из самых завидных холостяков.

— Мы уходим, — заявляет Станя решительно.

Мари, глядя на нас, дает молчаливое согласие. Попрощавшись с многочисленными знакомыми Бжезинских, мы, наконец, покидаем выставку.

— Фух!.. — смеюсь, усаживаясь в машину, — Я думала, они меня живьем сожрут.

— Ты про прессу? Это да… Те еще гиены.

— Спасибо, что не допустил этого.

Станис скидывает пальто и обнимает мои плечи. Прижимаясь к его боку, я пытаюсь расслабиться, но выходит не очень. Мне кажется, что я все еще пахну Лешкой.

— Ты, наверное, устал после перелета?

— Немного. А ты?

— И я.

— Но я все равно не жалею, что прилетел. В следующий раз мы сможем увидеться только после Лондона.

— Да…

Водитель Бжезинских очень быстро привозит нас домой. Взявшись со Станисом за руки, мы, не торопясь, идем к дому, снова приветствуем консьержа и поднимаемся на лифте на нужный этаж. Чем ближе мы к квартире, тем сильнее я нервничаю.

К счастью, нас встречает горничная и предлагает чаю. Потом мы расходимся по комнатам, чтобы переодеться, и встречаемся в столовой.

— Расскажи мне, как идет подготовка к свадьбе, Варюш.

— Все отлично, — отвечаю, немного смущаясь, потому что Юля едва ли не каждый день отправляет ему счета на оплату.

— Мама говорит, твое платье великолепно.

— Да!.. Такое красивое!.. Но я тебе его не покажу!

— Меня уже предупредили, — сообщает он со смехом, — В любом случае, в день нашей свадьбы ты будешь прекрасна.

— Юля хочет заказать фонтан из шампанского… — вдруг вспоминаю то, что хотела обсудить с ним.

— Да, я видел это в счетах.

— Это лишнее, мне кажется.

— Почему? Ты не хочешь? Это очень красиво, — берет маленькую фарфоровую чашку и, не сводя с меня глаз, делает небольшой глоток.

— Это безумно дорого.

— Об этом не беспокойся, Варенька. Я не стану экономить на нашей свадьбе.

— Прости, — лепечу я, — Просто… просто иногда мне кажется, что Юлю немного заносит.

— Ничего подобного, — касается моей ладони, — Все в порядке. Я хочу, чтобы этот день мы запомнили на всю жизнь.

— И еще… она хочет заказать столовые приборы из Москвы, потому что…

— Ва-ря… Пусть Юлия делает все, что считает нужным.

Я беру из вазочки крохотную зефирку и кладу ее в рот. Наверное, Станис прав. Я не могу требовать, чтобы такие люди, как Бжезинские, понижали свою собственную планку.

— Ладно, идем, — зовет он, поднимаясь из-за стола.

Я на мгновение цепенею. С застывшей улыбкой на лице, смотрю на него снизу вверх. А потом подаю руку и встаю на ноги.

Выпитый чай с зефиром оседает в желудке тяжелым камнем. Это чувство вины и презрения к себе. Они запечатывают всю радость от встречи с женихом.

Проведя меня через огромный, залитый искусственным светом, холл, он открывает дверь в гостевую спальню, которую выделила мне Мари. Там тихо, немного прохладно и очень темно.

— Я так скучаю, Варенька! — бормочет Станя, усаживаясь на край кровати и притягивая меня к себе.

Сделав шажок, я опускаюсь на его колени боком и обнимаю за шею. Наши губы встречаются в следующее мгновение. Закрыв глаза, я концентрируюсь на ощущениях. Целуюсь со всей самоотдачей и изо всех сил пытаюсь не сравнивать. Не вспоминать, не думать и представлять.

Станя скользит языком у меня во рту и руками гладит спину. Мягко надавливая, касается кончиками пальцев позвонков. По коже бегут колючие мурашки.

Это приятно, правда. Очень приятно, если справиться со ступором. Слишком много посторонних мыслей в моей голове.

— Такая нежная… сладкая, девочка моя…

Он был первым, кто поцеловал меня, первым, кто полюбил и признался в чувствах. От него я услышала первые комплименты и увидела восхищение в глазах. Станис для меня первый во всем. Лучший.

Все остальное под запретом.

— Я хочу потрогать тебя, — говорит он тихо и пробирается рукой под блузку.

Ощупывает кожу, скользит ладонью выше и накрывает ею полушарие груди через кружево бюстгальтера. Все это время я не дышу.

— Черт… Варюш… не могу держаться.

Сжимая плоть, покрывает мое лицо короткими сухими поцелуями.

— Сейчас твоя мама и Юля вернутся.

Его губы ползут ниже и добираются до моей шеи. Ласки становятся откровеннее и горячее. Я же леденею.

— Стань… не здесь же…

— Не здесь и не сейчас, — соглашается он, — Я просто не могу удержаться, Варенька.

В этот момент тишина дома нарушается хлопком двери и приглушенными голосами в прихожей.

Глава 28

Алексей

— Молодцы, парни, — басит тренер, прохаживаясь по раздевалке.

Из моего носа хлещет кровь — получил по сопатке в последнем поединке. Считай, вырвал победу зубами.

— Мезенцев так и не собрался, — бросает недовольный взгляд на Кира, — Какого хуя ты плясал перед ним, как девка?

Насупившись, тот молча переодевается.

— Остальным респект. Денежко, твой родственник, должно быть, гордится тобой. Стоя аплодировал, я видел.

Они все были. И Настя с мужем, и Ромаш. И даже отец приходил.

Все, кроме Варьки, которая полетела нежиться в объятиях жениха. Затолкав разочарование поглубже, создаю видимость нейтрального настроения. Всю агрессию я выплеснул на ринге, за грудиной пока опустошение.

Дождавшись официального оглашения результатов и вручения кубков и медалей, мы толпой сваливаем. Тусуемся у Спорт Арены еще с полчаса, а когда я подхожу к Марку, вижу Алю около него.

— Леш, привет.

Погода не айс — в городе уже три дня не было солнца, и без конца дует северный ветер. А она в короткой юбке и