Разрешаю любить - Ольга Сергеевна Рузанова

капроновых колготках отбивает ногами чечетку.

— Привет.

— Как прошли соревнования? Мы с Тиной хотели прийти, но нас не пропустили.

— Нормально прошли.

Снимаю машину с сигнализации и закидываю в багажник спортивную сумку.

— Вы выиграли? — хлопает в ладоши, — Просто в интернете пока ничего не пишут.

— И ты все это время тут ждала?

— Эмм… — смущенно улыбается, — Я немного в кафе посидела, а потом сюда пришла.

— Зачем?

В ее больших глазах столько неподдельного обожания, что ответа не требуется. Ненормальная.

— Чтобы узнать, как все прошло.

— Где твоя сестра?

— Уехала домой. Замерзла, — пожимает плечами.

— И ты поезжай.

— Хорошо, — встает ко мне в полуоборота и озирается по сторонам, словно понятия не имеет, в какой стороне остановка общественного транспорта.

Я мысленно скрежещу зубами, но девчонку действительно жаль — посинела вся от холода.

— Ладно, садись.

Вспыхнув, она резво разворачивается на пятках и юркает в салон Марка. Я скидываю капюшон толстовки с головы и сажусь за руль.

— Значит, вы выиграли?

— Это было ожидаемо. Мы не могли опозорить честь города на глазах у нашего мэра.

— Правда?! Какие вы молодцы! Я верила!

Снимаю машину с ручника, трогаю ее с места и думаю о том, что нужно было те пригласительные сразу Альке и ее сестре отдать. Она болела бы за меня громче всех.

— Тина сказала, что наш мэр твой родственник, — продолжает трещать, — Это так круто, Леш!

— Что в этом крутого?

— Ну как же… У тебя в родственниках такой влиятельный человек…

— Он родственник моей сестры. Не мой.

— Тебе, наверное, все завидуют?.. — улыбается, не сводя с меня глаз.

— Никто не завидует.

— Вот Тина, например, Варе завидует. Сама сказала.

Я молчу. Будь я Тиной, может, тоже завидовал бы Варьке по-черному. Заморский принц скоро увезет ее в тридевятое царство — в тридесятое государство жить долго и счастливо.

— Она ведь из простой семьи, а ее выбрал такой парень…

Даже не дождавшись ответа, Аля вздыхает и продолжает трепаться.

— Говорят, она сейчас в Питере…

— Я знаю.

— Арина сказала, что у ее будущей свекрови какая-то мегакрутая выставка. И туда прилетел ее Станис…

— Аль, — не выдерживаю, — Поговорить больше не о чем?

Я, блядь, дико устал. От удара в лицо раскалывается башка и слезятся глаза. Для полного комплекта мне не хватает подробностей Варькиного уик-энда.

Она вернется далекой и недоступной, и я не уверен, что захочу снова к ней сунуться. Каждую секунду я настраиваю себя, что все. Все, что могло быть у нас с ней, уже случилось. Пора делать разворот на сто восемьдесят градусов.

— Блин, прости, Леш… Я думала, тебе интересно. Вы же с ней вроде друзья.

— Мне не интересно.

— Я поняла.

Отвернувшись к окну, замолкает, но не надолго. Через минуту выдает то, чего я примерно от нее и ждал.

— Леша. А какие у тебя сегодня планы на вечер?

— Не решил пока.

— То есть… ты не собираешься провести вечер дома?

— Я не знаю, Аля.

— Черт!.. — выдыхает она и на мгновение закрывает лицо руками, — Я чувствую себя такой навязчивой! Леш, это не так… Я просто…

— Что?

— Просто мне интересно все, чем ты занимаешься. Я обожаю рукопашный бой и бокс! Мне безумно нравится твоя машина и… мне кажется, у нас с тобой есть много общего.

— Серьезно? — усмехаюсь открыто.

— Да! — восклицает с жаром, — Если хочешь, я буду ходить на все-все твои соревнования! Я твоя самая преданная поклонница.

— Я не Стас Михайлов, Аля.

В этот момент в кармане толстовки начинает звонить мой телефон. На проводе Егор.

— Леха, Костян забронировал випку в «Адаманте». Ты будешь?

— Сегодня?

— Да. Приедешь?

Навострив уши, Алька замирает. Я припечатываю ее взглядом, от которого она тут же заливается краской. Закусывает обе губы и стыдливо прикрывает глаза.

Мне смешно становится. Чудо в перьях.

— Не знаю пока. Буду иметь в виду.

— Давай, подваливай, — бросает он и отключается.

Положив телефон в карман консоли, снова на нее смотрю.

— Я случайно услышала. Прости-и-и, — стонет тихо.

— Сиди дома сегодня. Ясно? Этот клуб не для малолеток.

— Я не малолетка! Давно уже совершеннолетняя!

— Сиди дома.

Надув губы, она обиженно замолкает. Шарит рукой в своем рюкзаке, находит там расческу, поправляет волосы, убирает ее обратно, а заколку кладет на консоль рядом с моим телефоном.

— Убери ее в сумку, — проговариваю тихо, — Забудешь, как в прошлый раз куртку.

— Ой, прости… дурацкая привычка, — смеется она, — Меня и папа все время за это ругает. Говорит, я превратила его машину в свою комнату.

Я подвозил ее уже однажды, когда они с Тиной притащились ночью на загородную трассу за старым кладбищем. Ее сестра прыгнула в тачку братьев Маликовых, а Алька попросилась ко мне.

Подрулив к дому, в котором сестры арендуют квартиру, и снова гляжу на нее.

Улыбается. Заправляет за ухо прядь волос и неловко пожимает плечами.

— Спасибо, Леша.

— Не за что.

— Поздравляю тебя с победой вашей команды на соревнованиях!.. Я ни минуты не сомневалась, что так и будет!

Киваю. Хочется принять горячий душ, принять таблетку обезбола и вырубиться хотя бы на час.

— Можно я тебя поцелую? — вдруг спрашивает Аля, — В щеку. В честь победы!..

Моего ответа, видимо, не требуется. Потянувшись, кладет ладонь на грудь и прижимается ко мне губами. Замирает, считывая мою реакцию, и отстраняется.

— Прости.

Глава 29

Алексей

От удара в нос под глаз все-таки натек фингал. Ладно, не привыкать. В моем окружении этим никого ни испугать, ни удивить.

Смыв усталость и напряжение горячей водой, перекусываю бутером. Потом, закинувшись колесами, заваливаюсь в комнате на диван. Глаза слипаются, а в ушах свист и крики болельщиков. Еще один кубок лежит в сумке, а радости и удовлетворения от этого нет.

Нахрена они мне? Кубки, медали, грамоты? Кому, кроме меня самого, они интересны?

Мысль пугающая и до ужаса неприятная, но если смотреть правде в глаза — счастливым они меня не сделали.

Перекатившись на спину, закрываю глаза сгибом локтя и всю свою энергию трачу на то, чтобы блокировать то, что упрямо лезет в голову. Питер — выставка — жених.

Ночь.

Иду от обратного — успокаиваю себя тем, что все к лучшему. Что хватит тешить себя ложными надеждами и продлевать агонию. И девчонку мучить тоже хватит.

С мыслями о ней и засыпаю.

Глаза продираю от входящего на телефон. За окном темно, и я не сразу врубаюсь, зачем Костян звонит ночью.

— Лех, ты где?

— В смысле? Дома, — хриплю с трудом.

— Блядь! Дрыхнешь что-ли? Приезжай к нам в «Адамант».

Прочистив горло,