Заклинание при свечах - Софи Клеверли

Ночной воздух показался мне морозным, у меня даже дыхание перехватило. В темноте светилась цепочка янтарных огней, и мы пошли вслед за ними. Очень скоро нам стало понятно, куда направляется Эбони со своей компанией.

– Они что, действительно к церкви идут? – шёпотом уточнила Скарлет, и я кивнула в ответ.

Руквудская церковь осталась от тех времён, когда здесь была ещё не школа, а старинное поместье. Церковь была большой, достаточно просторной, чтобы по воскресеньям в неё могли втиснуться все ученицы. А раньше она вмещала в себя всех приходивших на службу жителей соседней деревни. Церковь окружало кладбище – тоже очень старое, с покосившимися, напоминавшими кривые зубы надгробными плитами. Если не считать воскресных служб, за каменную стену погоста никто никогда не заходил.

В лунном свете церковь казалась выросшей из земли огромной серой тенью. Мы направлялись к стене кладбища, но для этого нужно было пройти по засыпанной гравием дорожке, а гравий, как вы знаете, хрустит под ногами так, будто по нему стадо слонов топает. Правда, под ногами других девочек гравий тоже немилосердно хрустел, и этот звук маскировал наши с сестрой шаги. Как только Эбони со своими спутницами подошла к воротам кладбища, мы со Скарлет спрыгнули с гравийной дорожки в высокую траву и затаились. Команда Эбони тем временем прошла через ворота за стену.

– Интересно, имеет это всё какое-то отношение к Мюриэл или нет? – шёпотом спросила я Скарлет, и она совершенно предсказуемо пожала в ответ плечами – откуда, мол, мне знать?

Спотыкаясь в темноте о кочки, мы добрались по траве до каменной стены, сложенной «на сухую», то есть без строительного раствора. Трава была сырой, холодной, ночной морозец пробирал до костей, несмотря на то, что на мне было школьное платье.

Скарлет махнула мне рукой, я подошла к ней и увидела, что сестра обнаружила в стене щель. Мы пригнулись к ней и стали смотреть.

Эбони нашла свободный пятачок между надгробьями и сейчас расставляла на нем своих спутниц. Говорила она, как всегда, негромко, но в ночной тишине я отчётливо слышала каждое слово.

– Ты встань сюда, – распоряжалась она. – А ты вот здесь. Ещё, ещё правее! Нам нужно обозначить крест.

– Но нас-то шестеро, – заметила Агата.

– Это неважно, – оборвала её Эбони. – Главное, обозначить четыре угла, а остальные могут встать где-нибудь рядом.

Я видела, с каким обожанием смотрит на Эбони рыжеволосая Эвелин. Впрочем, удивляться тут было нечему, я и раньше знала, как восторженно принимают бывшие соседки Ариадны всё, что кажется им таинственным и необычным. Глупенькие!

Наконец, девочки расположились в правильных местах и сели на траву, а Эбони осталась стоять в центре обозначенного ими квадрата. Она сделала глубокий вдох, и тут же налетел сильный порыв ветра, взметнувший вверх её распущенные чёрные волосы.

Эбони улыбнулась, и от этой улыбки у меня по спине пробежал холодок.

– А теперь, – сказала она, – начнём заклинание.

Глава пятнадцатая. Скарлет

– Заклинание?! – ахнула я, но Айви тут же шикнула на меня. Нет, я не думала, что Эбони может меня услышать с такого расстояния, тем более сквозь ветер, который свистел сейчас над кладбищем. Так вот что здесь происходит! Оказывается, Эбони собирается наложить проклятие на Мюриэл!

Эбони широко раскинула руки и, обращаясь к небу, начала говорить на неизвестном мне языке. Чувствовалось, что это какой-то древний язык, величавый, холодный, но в то же время удивительно мелодичный.

Глаза окружавших Эбони девочек остекленели. Они смотрели на неё не моргая, и должна признаться, что точно так же смотрели на Эбони и мы с сестрой. Она словно загипнотизировала нас всех.

Голос Эбони звучал всё громче и громче, и, наконец, она начала кричать, запрокинув голову к небу. Запрокинули головы и окружавшие её девочки.

Затем Эбони хлопнула в ладоши, налетел сильный порыв ветра и задул все свечи.

А девочки дружно вскрикнули от ужаса.

– Эй, народ! – прикрикнула на них Агата. – Ну что вы расшумелись? Наверное, всё только испортили своим криком.

«Вот жаба клетчатая! – подумала я. – Сама-то, между прочим, громче всех кричала!»

Эбони посмотрела на своих приспешниц с таким видом, будто только что возвратилась на нашу Землю из каких-то далёких звёздных миров.

– Нет, – сказала она. – Не испортили. Всё совершилось.

– Ты сделала это? – восторженно спросила её одна из девочек, которую я не знала. – Ты наложила проклятие на Мюриэл?

Эбони кивнула, а Айви едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Завтра сами увидите. Чтобы такая мощная чёрная магия начала действовать, требуется некоторое время.

И Эбони улыбнулась жуткой, дьявольской улыбкой. Ах, как мне хотелось в ту минуту выскочить и ударить её!

– Эбони, – сказала Эвелин. Она говорила шёпотом, но при этом достаточно громко, чтобы мы могли её расслышать. – А ты уверена, что… она не слишком сильно пострадает?

– Она получит ровно то, чего заслуживает, не больше и не меньше. Именно так действует это проклятие.

С этими словами Эбони отмахнулась от дальнейших расспросов и зашагала к выходу с кладбища. Я схватила Айви за руку и утащила её за собой за угол стены. Мы присели на корточки и затаились. Я старалась дышать как можно тише, но, разумеется, никак не могла скрыть бешеный стук своего сердца.

Спустя несколько секунд я осторожно выглянула за угол и увидела, как через старинные железные кованые ворота с кладбища выходит компания Эбони. Почти все девочки дрожали, то ли от страха, то ли от холода, и только Эбони шла спокойно, как всегда. Она зажгла одну свечу, что было, между прочим, совершенно не обязательно, поскольку полная луна продолжала заливать землю своим призрачным белёсым светом.

Не заметив нашего присутствия, маленькая процессия направилась по хрустящей гравийной дорожке в сторону школы.

– Чего она заслуживает? Мюриэл, я имею в виду? – шепнула мне Айви.

– Насколько я знаю, она не сделала Эбони ровным счётом ничего, – нахмурилась я.

– Может быть, это месть Мюриэл за её прошлое? Ведь она сама раньше была забиякой. Что, если Эбони обнаружила это и теперь наказывает Мюриэл за былые дела?

Убедившись, что маленький отряд во главе с Эбони отошёл достаточно далеко и никто из девочек не собирается оглядываться назад, Айви поднялась с корточек и принялась стряхивать прилипшие к юбке мокрые травинки.

Я немного поразмыслила и пришла к выводу, что теория Айви не выдерживает критики.

– Мюриэл портила жизнь Ариадне, это ясно, – сказала я. – Но какое отношение это имеет к самой Эбони? Согласись, что никакого. Ни к ней, ни к кому-либо