Талисман Белой Волчицы - Ирина Мельникова

— Вот хочу познакомить тебя, Хатанга, со своей племянницей Машей, и моим другом Ильей Николаевичем, — ответил миролюбиво Владимир Константинович. — Они интересуются древностями из курганов. Может, есть у тебя что показать?

Старик сплюнул на землю, опустился на корточки и вынул из-за пазухи старую, с обкусанным мундштуком трубку.

Затем снял с шеи кожаный мешочек, достал из него щепотку мелкого, истолченного в пыль бурого вещества и, заправив им трубку, поднес спичку. Сизый дымок закурчавился над трубкой, старик шумно затянулся и, слегка прикрыв глаза от наслаждения, произнес уже более спокойно:

— Есть что показать… Как не показать… — И, отставив трубку, с подозрением уставился на Алексея:

— А ты что ж, из полиции?

— Нет, я не из полиции, — спокойно пояснил тот, — я здесь по заводским делам.

— Ну гляди, — ответил старик, — а то донесешь уряднику, что я опять землю рою, со свету сживет, подлец!

— И что ж, сильно вас урядник донимает? — поинтересовался Алексей.

— Егор-то? — переспросил старик и, опять затянувшись, выпустил клубок дыма. — Донимает помаленьку, все спрашивает, много ли вещиц из золота да серебра из земли достаю. — Он вытащил изо рта трубку и ткнул ею в сторону горного хребта, сереющего на горизонте. — В прошлом годе на Бехтеневой сопке какие-то людишки курган вскрыли. Говорят, дюжину серебряных кувшинов взяли да сбруйники с золотыми бляшками… А мне все больше бронзовые штучки попадаются да каменные. А сегодня вот сон видел, — он кивнул в сторону березы, — будто вовсе и не береза это стоит, а баба с девчонкой. И одежда у них непонятная, и лица на нашенские не похожи… И просют меня, дескать, не трогай наш дом! — Он опять сплюнул на землю. — Вот решил сегодня покопать, может, и вправду что спрятано. Не зря ж они беспокоятся. Наверняка что-то в тайниках осталось!

— А вы не боитесь, что духи рассердятся и вас накажут? — осторожно спросила Маша.

— Духи? — Старик, нисколько не стесняясь девушки, весьма выразительно выругался. — Знаем мы этих духов!

Тоже любят, когда их ублажают! — Старик подмигнул Маше и радостно захихикал. — Только соберутся они возле юрты, завоют, завизжат, пыль столбом закрутят, я тут же на курган бегу, развожу костер, выливаю туда бутылку казенки, и все как рукой снимает… — Он хитро прищурился. — Любят местные духи казенку не меньше Хатанги, потому, видно, и берегут меня от всех напастей…

Он, кряхтя, поднялся на ноги и, придерживая лопату под мышкой, направился к березе, в корнях которой прятался берестяной туес, закрытый рваной армячиной. Тут же валялись кирка и до блеска истертый руками лом, которыми старик, вероятно, поднимал из земли каменные плиты, прикрывавшие древние могилы. И Алексей подивился недюжинной силе этого невзрачного на первый взгляд старика — с искалеченной рукой, но с тем непередаваемым огоньком азарта в глазах, который выдает неисправимых авантюристов, путешественников и искателей сокровищ, всю жизнь мечтающих о сказочно несбыточных богатствах Эльдорадо, даже здесь, на краю цивилизации, в самой что ни есть сибирской глухомани…

Хатанга поднял здоровой рукой туес и, прижимая его к груди, вернулся на прежнее место. С трудом опустившись на камень, приглашающе кивнул Маше головой:

— Иди, смотри! Но учти, все уже обещано, продавать ничего не буду, даже не проси!

Девушка ничего не ответила и принялась вынимать из туеса один за другим непонятные на первый взгляд предметы.

При виде одних она озадаченно качала головой, других — удивленно ахала, третьи осматривала с самым равнодушным видом, изредка поясняя, видимо, специально для Алексея, что эти находки исторической ценности не представляют, так как потеряны были теми, кто грабил эти могильники сто или двести лет назад.

Старику эти объяснения не понравились, и он чуть не вырвал туес из рук Маши.

— Что ты понимаешь в остатках древности? Вот смотри, — покрутил он перед ее глазами нечто похожее на кусок старой коры с изломанными краями, — самый настоящий барашек, — он ковырнул желтым, изогнутым, как коготь хищной птицы, ногтем темную поверхность находки, затем пошаркал о грубую ткань штанины и торжествующе блеснул глазами. — Серебро! Видишь? А недавно двух бронзовых барсов нашел с золотой обкладкой головы. А говорят, что все могилы разворовали. Может, и разворовали, только в старину мудрецов тоже хватало. Самые большие богатства в тайниках схоронили. Не каждому они открываются. Говорят, сторожат их белые одноглазые волки с огненной пастью. — Старик вздохнул и вытянул руку с трубкой в сторону ближайших холмов. — Вон на том чаатасе[15]табун кобылиц частенько пасется, а сквозь них луну и звезды видно. А как-то раз девица мимо проскользнула. Одета не по-нашему, на голове шапка белая, а на глазах — золотые бляшки, что ихним мертвецам положены… Совсем близко прошла. Все косички можно было пересчитать. Прошла и в тумане сгинула, потому что сама, как из тумана, прозрачная и легкая… Видно, полюбовница тархана[16]или тайши[17]прибегала к нему на свиданку. У мертвых все как у живых, — вздохнул старик и присыпал еще щепотку порошка в свою трубку, — только всем почему-то среди людей в верхнем мире задержаться хочется.

— Смотрите, Илья Николаевич, — прошептала Маша, — Хатанга коноплю курит. Потому и видит и кобылиц, и любовниц, и наложниц. Все это чистейшей воды галлюцинации.

Порошок из конопли не хуже опиума мозги дурманит. Видите, он уже заметно повеселел? — кивнула она головой на старика. — Это первый признак того, что он уже не в себе, Так что все разговоры бесполезны. — Она подошла к Хатанге, который, прикрыв глаза и раскачиваясь, мурлыкал какую-то мелодию. — Дедушка, за сколько ты продаешь свои находки?

Старик замолчал, открыл глаза и посмотрел на Машу неожиданно осмысленным взглядом:

— Что пристаешь? Думаешь, Хатанга совсем разум потерял? — Он с трудом, опираясь на лопату, которую использовал еще и вместо костыля, поднялся на ноги, прихватил с собой туес и заковылял к березе, что-то сердито бурча себе под нос. Опустив туес на прежнее место, прикрыл его армяком и посмотрел на учителя. — Я тебя, Константиныч, уважаю безмерно, но зачем ты девку привез? И этого, — он словно проткнул взглядом Алексея, — который на завод приехал… — Он погрозил кривым пальцем и дурашливо выкрикнул:

— Ишь ты, хитрован! Вздумал Хатангу вокруг пальца обвести! Знаю, на какой ты завод приехал! И что ищешь, знаю! Вы еще до Самбыка не доехали, а мне уже известно было, что к чему! — Он вдруг схватился за горло и зашелся в сиплом, с подсвистом кашле.

Маша подбежала к нему, схватила за руку, но старик оттолкнул ее. Пытаясь справиться с приступами кашля, он выпучил глаза от напряжения и, задыхаясь, проговорил: