Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам

не прихрамывает и не морщится от боли. Словно его не снес только что бык.

Закрывает за собой дверь. Мы стоим касаясь телами, я на ступеньку выше. И наши глаза на одном уровне.

На лестнице нет света, лишь только сверху падает луч от окна...

Глава 24 - С ума сойти!

Дрожащими пальцами невесомо веду по его разбитому лицу.

- Рerche?! Oh, mio Dio! Perche? - бормочуя.

От него разит какой-то животной энергетикой, адреналином. И дыхание такое тяжелое...

И я тоже веду по его мокрому телу руками, не в силах контролировать этот порыв.

- Анечка... - облизав губы, ловит мои.

С тихим утробным рычанием, вдавливается мне в рот языком. Руки обвивают меня, сжимая так резко и крепко, что от неожиданности я испускаю стон прямо ему в рот.

Чувствую вкус железа... обжигающую настойчивость его губ...

Сминает меня в эмоциях целуя глубже, быстрее, требовательнее! Я не смею сопротивляться, покоряясь происходящему.

Пальцы сжимают мои ягодицы, скользя по ткани.

С шипением впивается в шею, приподнимая меня. Губы кусают мою грудь прямо через ткань. Вскрикиваю.

Нет, это не больно! Это просто так остро, что шокирует и обдает горячей волной истомы и окончательно отбирает мою волю.

Держа меня так и продолжая целовать, делает пару шагов вверх.

Потом я съезжаю по его телу снова на ступеньку. Соски через ткань так чувствительно трутся об его тело, что я теряюсь. И мы опять горячо целуемся.

- Мм... - мучительно стонет он, ласково кусая мои губы. - Хочу тебя...

От него так пьяняще пахнет мужчиной, что я теряю сознание.

Ведет языком по плечу, смещая лямку сарафана. Она падает.

Закрывая глаза, обнимаю его за крепкую шею. Пусть делает всё что хочет! Всё что угодно, но с ним!

Пусть не оставит мне выбора, мой Бьянко! Не хочу другого "первого".

Несмело целую его сама, пряча свой испуганный от его натиска взгляд за ресницами.

Вжимает меня в стену. Пальцы отыскивают какие-то чувствительные места на моих ягодицах. Я со вздохом вся сжимаюсь от остроты ощущений между бедер.

Большими ладонями подхватывает под попу и снова поднимает. Не отводя опьяневшего взгляда, медленно несет вверх. И снова срывается, как только мы оказываемся в комнате.

Я ощущаю, как мой сарафан скользит на талию, обнажая меня до пояса.

Он что-то бессвязно шепчет, я не понимаю ни слова. Но от этого шепота мне так горячо, стыдно и сладко, что я практически отключаюсь от реальности.

Тугая резинка сарафана, давя на бедра, съезжает ниже, подчиняясь его нетерпеливым рукам.

Обнаженную, в одних трусиках, увлекает за собой в душевую.

Мой пульс грохочет...

Вода теплым потоком обрушивается на нас сверху.

Ловит мои кисти и, не разрывая поцелуя, кладёт их на пояс своих мокрых шортов.

Мои пальцы касаются чего-то очень горячего и...

Тихо пискнув, рефлекторно сжимаю кисть, осознавая, что раскаленная головка его члена, растянув резинку, упирается прямо в мою ладонь. Точнее - я держу ее в кулаке.

С шипением, обхватывает мою кисть сверху, толкаясь им вперед и скользя в моем руке. Он такой массивный, что заставляет мои пальцы разжаться, прокладывая себе путь.

Ошарашенно громко вдыхаю!

- Бля... - шипит он, задыхаясь. - Я так кончу, малыш...

На конце фразы я глохну напрочь от горячей волны ощущений.

- Нам нужна резинка?

- А?.. - беспомощно пытаюсь проморгаться я.

Какая еще резина?! Единственное с чем у меня ассоциируется резина в этом контексте - это с мерзостью найденной в шкафу у Руслана.

- Нужна? - заглядывает в глаза.

Испуганно отрицательно кручу головой.

- Да! - закатываются его глаза от удовольствия.

Мокрые шорты улетают в угол. Я, не моргая, смотрю на его стоящий вертикально член, на фоне рельефного пресса. Это шокирует…

Меня начинает накрывать паника.

Вот эту большую штуку внутрь?!

Оу...

Мои колени сжимаются.

- Иди ко мне скорее... - умоляет он, прижимаясь ко мне.

Член обжигает мой живот. Зажмуриваюсь.

Стоя?!

Мамочка...

Постанывая, он трется как котенок об меня щекой. Лицо немного саднит от его щетины.

- Бьянко... - пищу я, моя решительность вдруг испаряется.

Но он не слышит ничего за потоками воды. И я не нахожу ничего лучше, как обхватить его член рукой, чтобы как-то рефлекторно защититься от этой пугающей штуки.

- Нет-нет-нет... детка... - шепчет он, зажмуриваясь и кусая мои губы требовательнее. - Тихо... тихо...

Но сам толкается в мою ладонь снова. И я сжимаю его крепче, чувствуя, как он дрожит и увеличивается в моей руке.

- Ммм... ааа... - он распахивает свои стеклянные от удовольствия глаза.

Он так бурно реагирует на мои ласки, что я поддаюсь его эмоциям, и даже страх отступает… тону в его взгляде.

Сжимаю снова, ощупывая большим пальцем скользкую головку. Наши языки, соприкоснувшись, замирают. Мы оба там в своих ощущениях, ниже пояса.

- Белый!! - словно из другого мира. - Белый спустись, ты где там?!

Я застываю как оленёнок перед фарами несущейся машины, вдруг неожиданно выскочившей из темноты.

Дверь в душевую открыта. И кто-то зовет его с лестницы. Каких-то десять шагов и...

- Сука... Ааа!! – с шипением прижимается лбом к кафелю над моим плечом.

Яростно заряжает ладонью в стену.

- Анечка... - сжимает крепче мой кулак на своей головке.

Несколько резких, шокирующих меня рывков.

Глубокий, жадный поцелуй! До боли!

По его телу идет судорога.

Ловлю губами мучительный стон.

Мои бедра сжимаются и дрожат. Моей руке скользко и липко.

Опускаю взгляд, наблюдая как смываются водой белые капли.

- Я скоро... - хрипло выдыхает он.

И срывая полотенце, вылетает за дверь.

- Ну что там?

- Да скорая... спустись... - уже практически в комнате. - Ты же чип забрал? Открой им.

Истерично улыбаясь, сползаю по стене на корточки.

- E ' pazzesco ( с ума сойти)!

Вожу пальцами друг по другу, они все еще скользкие. Это... плохо смывается водой.

Лицо моё горит от смущения. Грудь невыносимо ноет. Сжимаю её руками, закрывая глаза от нахлынувших приятных ощущений.

Между бедер больно... так специфически больно... ощущение переплелось с удовольствием. И чтобы облегчить это невыносимое ощущение, тоже хочется надавить там.

Нерешительно спускаюсь кистью на лобок. Сжимаю, не сдерживая стона. Пальцы попадают на скользкую плоть. Тело неконтролируемо выгибается.

Картинка, что это делаю не я, а он, вдруг становится такой яркой, живой и оглушительной. Что меня передёргивает от короткой судороги и вспышки в глазах. Тело дрожа, вдруг,