После конца. Часть 1 - Герман Филатов

плюшевые котята, питающиеся исключительно розовой сахарной ватой.

На самом деле Саймон, конечно же, понимал, зачем. Если бы он перестал заниматься, то это практически исключило бы из его жизни какие-либо значительные физические нагрузки, и спустя некоторое время он бы и тарелку овсяной каши с трудом поднимал… но все же Саймон этого не признавал ни перед матерью, ни даже перед самим собой, продолжая стенать каждый раз, когда приходило время отправляться на тренировку.

Вытирая по пути к ванной комнате лицо все тем же полотенцем, Саймон услышал оклик матери, донесшийся из дверного проема, ведущего на кухню, мимо которого он в этот момент проходил.

— Ты закончил?!

— Да! — ответил подросток, не замедляя при этом своих шагов.

Пройдя до конца коридора и взглянув на большую массивную дверь их личного бункера, Саймон на Т-образном разветвлении свернул налево и спустя несколько шагов уперся в дверь из черного дерева, ведущую в ванную комнату. Попав внутрь, он включил свет и заперся.

Стоя с закрытыми глазами под горячими струями воды, подросток оперся руками о стену и чувствовал, как массируется его шея и как его конечности поглощает приятное онемение. В подобные моменты ему казалось, что он способен простоять такой неподвижной обтачиваемой водопадом скалой целую вечность.

Услышав спустя какое-то время предупреждающий сигнал, Саймон отстранился от стены, в которую упирался лбом и руками, и посмотрел на висящий на стене под самым потолком объемный бойлер. На небольшом экране конец шкалы наполненности располагался примерно посередине всей возможной длины и горел желтым (но уже ближе к оранжевому) цветом, что означало осушение бака приблизительно на пятьдесят процентов.

Вымыв голову и тело с лимонным шампунем, Саймон медленно отключил воду и нехотя вылез из ванной. Обернув вокруг пояса чистое полотенце, он какое-то время постоял напротив запотевшего зеркала. Для его немаленького роста — в подростке было сто восемьдесят сантиметров, и это при том, что ему всего 16 лет — оно висело слишком низко и обрезало верхнюю часть его головы. Вздохнув и взъерошив свои средней длины светлые жидковатые волосы, он вышел из ванной комнаты.

Понаблюдав секунду за тем, как пар повалил к потолку коридора и начал оставлять на нем влажные капли, Саймон направился к себе в комнату и по пути встретился с сестрой, идущей в противоположном направлении.

— Как всегда всю воду вылил? — спросила Ника, снимая повязку с головы и разметая такие же светлые, как и у него, но более густые волосы по своим маленьким плечикам.

— На тебя хватит, малявка, — ответил брат и дал ей шуточный щелбан.

Она улыбнулась и пошла дальше.

Попав в свою комнату, Саймон прикрыл за собой дверь, повесил полотенце сушиться на спинку стула и оделся в чистую одежду, чуть пахнущую мятой. Посмотрев на часы, он понял, что до обеда еще полчаса. Размышляя о том, чем бы себя занять, мальчик выглянул из комнаты и, убедившись, что мама готовит на кухне, запер дверь и подошел к кровати. Приподняв матрас, подросток вытащил из небольшого, но достаточно широкого зазора меч.

Все эти методы предосторожности были неспроста — если бы мать увидела своего дитя с оружием в руках, то ее бы хватил удар, а она и так в последнее время стала слабее, чем раньше. Мало спала, под глазами у нее формировались жуткие синяки, начала пить какие-то таблетки, и всегда старалась делать так, чтобы дети этого не видели. Но Саймон видел.

Неуклюже вытащив оружие из ножен, он бросил их на свою кровать и принялся аккуратно размахивать мечом. Представив себя одним из эльфов, равным по силе Леголасу (ведь эльфы тоже худые, высокие и светловолосые, как Саймон), подросток воображал, как он сражался сразу с толпой орков. Они нападали со всех сторон, держа ржавые клинки в своих мерзких серых руках, покрытых рытвинами и грубыми наростами, а Саймон чуть ли не с легкостью отбивал все их атаки и направо и налево разбрасывал чудовищ…

Вдруг он не рассчитал и случайно ударил мечом по лестнице, ведущей на второй этаж двухъярусной кровати. Раньше его занимала сестра, но полгода назад, сказав маме, что «я уже взрослая и не боюсь спасть одна», она переехала в другую комнату.

— Дерьмо, — зашипел Саймон и, опустив клинок, осмотрел появившуюся на деревянной поверхности зарубку.

— Что ты там сказал?! — послышался неожиданный вопрос матери из-за двери.

— Я?! — он на мгновение замер, растерявшись.

— Да, ты!

— Ничего, все нормально!

— Открой дверь.

— Я голый! — сказал первое, что пришло в голову Саймон.

— Почему? — спустя несколько секунд озадаченно спросила мама.

— Я… я облился водой и переодеваюсь! — удачно придумал подросток, а затем поднял матрас и засунул меч в зазор.

Быстро достав из шкафа новые футболку и трико, Саймон наспех облил их водой из бутылки и отпер дверь.

— Вот, — он продемонстрировал мокрые вещи, а затем обошел ее, направился на кухню и повесил их там на сушилку.

— Садись есть, — войдя следом за ним, сказала мама.

Кивнув, Саймон потер указательным пальцем под носом и уселся на свое место. Перед ним уже стояла глубокая тарелка с тушеным мясом, блюдце с куском свежеиспеченного хлеба, и чашка чая. Почувствовав урчание в животе, он принялся за еду.

Максимально за все свои попытки подростку удалось задержать дыхание лишь на четыре минуты.

Вынырнув на поверхность и одновременно с этим остановив секундомер, Саймон взглянул на дисплей. Недолго порадовавшись тому, что ему удалось побить свой же предыдущий рекорд на целых пятнадцать секунд, он положил прибор на мокрый бортик и поплыл к лестнице. Когда его ноги коснулись плиточного пола, Саймон вытер лицо и, неторопливо передвигая ноги, вышел из бассейна.

Обтершись насухо полотенцем, он направился к себе в комнату и попутно с этим думал, посмотреть ли ему фильм или дочитать книгу. Но спустя несколько секунд он решил, что для книги сегодня он слишком устал (на удивление насыщенный денек выдался), поэтому решил остановиться на фильме и стал думать, какой стоит посмотреть из…

— Саймон! — услышал он материнский зов, прервавший его размышления.

Уже почти дойдя до комнаты, он со вздохом развернулся и направился в обратную сторону. Гадая о том, откуда его звала мама, он заглянул на кухню, и она оказалась там. И Ника тоже. Сестра, стоя на специальной подставке, что-то лепила вместе с мамой.

— Что? — спросил Саймон так и оставшись одной половиной тела на кухне, а другой в коридоре.

— Принеси, пожалуйста, из кладовки парочку упаковок муки.

— Хорошо, — кивнул юноша и, вздохнув еще глубже, направился выполнять поручение.

Пройдя мимо поворота, ведущего в бассейн, он