Скай. Дело первое - Андрей Волковский

Пленник продолжал стонать. Скай поморщился и прихватил его за одежду, стараясь держать руку подальше от зубов. Доверять одержимому было нельзя, но нельзя и позволить ему разбить голову о дверцу экипажа.

* * *

Тряска на каменистой дороге причинила Нику немало страданий. Но в то же время она помогла снова начать мыслить. Казалось бы, мыслить, когда тебя трясут и швыряют об стенки, как горошину в погремушке, а в руки врезается ремень, совершенно невозможно. Но оказалось, что только в таких условиях разум Ника наконец смог избавиться от парализующего страха перед призраком. Тряска в экипаже помогла сперва почувствовать, что даже проклятый призрак его бросил, что он остался совершенно один со своей болью, голодом и страхом. Но потом пришло облегчение. Да, он один. Но разве он не хотел именно этого? Он один и едет прочь от ненавистного особняка на трижды проклятом Хрустальном озере.

Под потрескивание повозки, брань кучера и грохот колес по камням Ник сумел вспомнить, как вошёл в кованые ворота, чтобы спросить привратника, не хотят ли они купить заморские травы и пряности, и нет ли у них на продажу горного корня или родиолы. Как его проводили по мощеной дороге к особняку, который сразу ему не понравился. Надо было послушать чутьё и бежать прочь от полузаброшенного дома с чудовищными гаргульями на крыше. Почему он не прислушался к внутреннему голосу, когда это был ещё его собственный голос?

Дальше воспоминания терялись в мешанине боли и ужаса. Но Ник и не хотел вспоминать это. Гораздо важнее было то, что было раньше. В особняке, отлеживаясь под прикрытием новых способностей в темном углу подвала, пока совсем рядом ходили чужаки, он обнаружил, что плохо помнит, кто он вообще такой. Кроме имени у него не было ничего. Сейчас же он понял, что готов вспоминать хоть что-то.

Теперь он помнил дороги. Помнил лавки в городах, полные трав и ароматных порошков. Помнил замечательный кожаный сундучок, купленный в столице. В нем содержимому не страшен был даже самый сильный дождь. Интересно, где он сейчас? Пылится небось где-то в углу грязной заброшенной комнаты того особняка. Нет, об особняке лучше пока не думать!

* * *

Когда они выехали на лесную дорожку предгорья, стало немного легче. Однако в густом лесу началась грязь, и вскоре экипаж плотно увяз всеми четырьмя колёсами в здоровенной луже. Лошадь тащила изо всех сил, но было ясно, что вытащить повозку у нее не получится.

Скай вылез, перепрыгнул с порожка экипажа на заросшую травой обочину, осмотрелся и тяжело вздохнул.

— Мы ведь не торопимся?

Пит, присматривающий, какие палки можно пустить на гать под колеса, помотал головой.

— Тогда сейчас я покажу, как колдуют волшебники, когда у них достаточно времени. Чтобы ты не думал, что мы только и можем, что еду уничтожать без всякой меры.

Скай устроился на обочине, разложил маленький костерок и достал из саквояжа малюсенький котелок, снаружи медный, внутри покрытый серебряным сплавом. Все нужные компоненты для зелья силы у него были.

Пит, руководствуясь народной мудростью «на колдуна надейся, да сам не плошай», укладывал под колеса ветки и ворчал, что надо было ему, болвану, внимательнее смотреть на дорогу и притормозить перед этой лужей, да сделать гать до того, как экипаж сюда въехал…

Скай, отмеряющий миллиграммы порошка рога южного буйвола, попросил его страдать молча. Пит обиженно засопел, но замолк. Пленник наблюдал за ними через щелочку в незакрытой дверце.

Свечку спустя зелье было готово.

— Теперь придержи лошадь, чтобы не дрыгалась! — велел волшебник.

Пит ухватил кобылу под уздцы, и Скай кисточкой из хвоста северного яка нанес на грязную шкуру нужные знаки. Потом подошел к лошадиной морде и перехватил у Пита поводья.

— Немного силы всё-таки понадобится. Смотри!

По пальцам волшебника пробежали алые искры, знаки на шкуре лошади вспыхнули, и кобыла легко, словно бумажную, вытянула повозку из грязи.

Пит смотрел с детским восторгом. А вот пленник, тоже наблюдавший за действом, преисполнился неподдельного ужаса. Когда волшебник, собрав свои пожитки, забрался в экипаж, бывший одержимый забился в дальний угол и вжался в дверцу.

— Эй, ты чего? — спросил Скай.

Но, видимо, нанесение каких-то знаков на живое существо вызвало у одержимого слишком страшные воспоминания. Он дрожал и не хотел даже смотреть на ужасного колдуна.

Скай махнул на него рукой и уставился в окно. Осень уже готовилась уступить место зиме. Деревья и кусты поредели. Среди лысоватых ветвей скакали бодрые белки, по стволам бегали какие-то ловкие серые птицы. На верхушке березы восседал здоровенный ворон и молча созерцал окрестности. Из-за березы выглядывал Леший. Волшебник погрозил ему кулаком, и дух тут же спрятался.

Здесь, за перевалом, лесная нечисть то ли не пострадала от одержимого Чистильщиком привратника, то ли успела уже восстановить популяцию. В опавшей листве шуршало, потрескивало и перещелкивалось множество существ. Духи переползали по веткам, перелетали между деревьев, покачивались на паутинках. Если здесь наложить на себя чары Особого взгляда, мир не будет оранжевым с прозеленью, он будет почти сплошь зеленым разных оттенков.

Выехав из леса на каменистое поле, усеянное мелкими скалами, кучер повернул в сторону и остановил лошадь у небольшого ручейка.

— Давай здесь передохнем от тряски? Я лошадь почищу, экипаж тоже в порядок приведу, а то как-то стыдно даже по городу в таком виде ехать.

Скай, которому не терпелось избавиться от общества пленника и поскорее запустить зубы в ломоть настоящего свежего хлеба, хотел было поспорить. Но остановил себя. Это для него Скалки — крошечный городок, в который он, скорее всего, никогда не вернется. Поэтому мнение здешних обывателей волновало его в самую распоследнюю очередь. Для Пита же это — город детства. У него тут знакомые. Да и вспомнить, как весело он смеялся с румяной Олси из таверны… Можно и потерпеть, если товарищу хочется выглядеть хорошо.

Волшебник вылез из повозки и с наслаждением потянулся.

— Тогда я костер разведу. Мы, вроде, брали с собой коренья? Заодно и перекусим.

Пропажу пленника заметили не сразу. Казалось бы, только что он подсматривал за происходящим через неплотно закрытую дверцу. А теперь дверца была открыта, и внутри экипажа никого не было.

Пит помянул лешачью мать и принялся озираться. Каменистая пустошь с редкими кустиками — не лучшее место для побега. Но беглеца нигде не было видно.

— Засел где-нибудь за скалкой и ремень о камень пилит! — догадался кучер. — Надо найти его, пока не освободился, а то он нам снова устроит веселье.

Скай кивнул.

— Привяжи поводья к вон тому стволику! Вроде, его так просто не сломать?

— Так отвяжет же!

— Нет, об этом я позабочусь, — уверил волшебник, растирая ладони.