Сама невинность - Бертрис Смолл

— Не хочу показаться грубой, — прошептала женщина, но знает ли юная леди о том, что происходит в супружеской постели? Надеюсь, я вас не обидела?

— Вы сами мать, — ответила сестра Коламба, — и может, попытаетесь просветить Эльф? Та поспешно подняла голову:

— В чем дело?

— Мистрис Марта, поняв твое невежество во всем, что касается дел плоти, спрашивает, не стоит ли поговорить с тобой, как сделала бы твоя мать, будь она жива. Думаю, это хорошая мысль. Эльф. Ты никогда не ходила с нами к амбару, и все бы ничего, но завтра выйдешь замуж, а, как говорит наша хозяйка, мужья обычно требуют кое-каких одолжений от своих жен. Ты просто обязана знать, что от тебя потребуется.

Эльф залилась краской.

— Понимаю… но уж очень боюсь.

— Как все непорочные девственницы, — подхватила мистрис Марта. — Но, дитя мое, тут нечего страшиться. Тело женщины прекрасно, тело мужчины не то что уродливо, а вполне обыкновенно. И если природа дала женщинам груди и попку, которые самой природой предназначены для страстных ласк, у мужчины есть всего одно заманчивое местечко. Это его мужское достоинство, предмет особой гордости. Мальчики сравнивают его размеры, взрослые мужчины хвастаются любовными завоеваниями, что весьма глупо. Особенно если учесть, что по большей части это просто обвислый вялый отросток.

Добрая женщина постаралась объяснить Эльф все, как собственной дочери Сесили. Наконец она поинтересовалась:

— Хотите еще о чем-то меня спросить, леди? Элинор покачала головой.

— Остальное можете выяснить у своего мужа. Кстати, мужчины тоже любят, когда их ласкают. Не стесняйся прикоснуться к мужу лишний раз. И конечно, вам известно, как воспрепятствовать зачатию?

— Но это грех!

— Не всегда, — покачала головой Марта. — По крайней мере я так не считаю. Если женщина рожает детей каждый год, ей не мешает отдохнуть. А те случаи, когда рождение младенца грозит гибелью матери? Такую опасность нужно предвидеть. О, я знаю, церковники считают, что муж и жена в подобных обстоятельствах должны прекратить супружеские отношения, но чаще всего им совсем не хочется это делать, в противном случае естественная похоть мужа направит его к другим женщинам, а какой жене это понравится? Наша благословенная церковь либо не понимает подобных вещей, либо слишком многого от нас требует. Уж лучше принимать каждый день по ложке семян дикой моркови и не знать горя. Таким способом женщина может удовлетворять мужа в постели и удержать от смертного греха прелюбодеяния.

— Понятно, — кивнула Эльф. Хотя это противоречило всему, чему ее учили, в словах женщины был определенный резон. — Спасибо, мистрис Марта.

Было уже совсем темно, когда женщины закончили работу. Из епископского замка прибыли два стражника, чтобы проводить девушек в странноприимный дом. Мастер Альберт вез маленькую тележку, на которой стоял деревянный сундучок, прибывший от мебельщика, чья мастерская располагалась неподалеку от лавки портного. Мистрис Марта собственноручно уложила вещи Эльф и не позволила девушкам уйти, пока не накормила горячим ужином, состоявшим из тушеного кролика, свежего хлеба и сидра.

Процессия покинула лавку. Впереди шли два ученика мастера Альберта с факелами, за ними портной с тележкой, женщины и вооруженные воины. Они уже почти добрались до места ночлега, когда дверь ближайшего кабачка распахнулась и на улицу вывалилось с полдюжины горланивших мужчин. Судя по неразборчивым выкрикам и красным физиономиям, они уже успели накачаться дешевым вином.

— А! — воскликнул один из гуляк, загородив Эльф дорогу. — Это и есть леди Элинор де Монфор, моя несостоявшаяся невеста, которая предпочла мне замшелого старикашку!

Оплывшее от пьянства лицо Саэра де Бада маячило перед ней. Рыцарь гнусно ухмылялся, обдавая ее смрадным дыханием.

— Пропусти меня! — крикнула Эльф. Во всем виноват этот негодяй! Если бы не его притязания, король не узнал бы о существовании Эшлина, и ее мирная жизнь текла бы как раньше.

Рассвирепев, она с силой ударила его по ноге башмаком на толстой деревянной подошве, и тот с воплем отскочил.

— Сука! — прорычал он, но Эльф уже Протиснулась мимо, а воины быстро встали перед де Бадом.

Привратник странноприимного дома приветствовал их, позволил мастеру Альберту внести в ворота сундучок и передать слуге. Девушки поблагодарили портного и сердечно с ним распрощались. В спальне они быстро отыскали свои тюфячки и улеглись. Утомленная событиями этого необыкновенного дня. Эльф быстро уснула, она даже не слышала, как монахини поднялись после полуночи и направились в церковь на ночные службы. Они разбудили ее рано и, пока она завтракала горячей овсянкой и хлебом с медом, попросили служанку принести лохань и горячей воды для купания.

Настало время одеваться к венчанию. Поскольку, кроме них, в доме не было других гостей, никто не нарушил уединения женщин. Аббатиса восхитилась прекрасным блио из шелковой парчи, расшитым золотом. Сначала Эльф надела чистую камизу, а поверх нее вторую, более элегантную, называемую шерт, с вырезом, расшитым золотой лентой, и длинными рукавами, выкрашенными в тон остальному наряду. Аббатиса сама туго зашнуровала блио, пока сестра Уинифред прикрепляла широкие складчатые зеленые рукава к парчовым, доходившим до пояса. Сестра Коламба застегнула длинную юбку и приладила зеленый с золотом кушак с застежкой из полированной меди. Невеста уже успела натянуть чулки и подхватить их подвязками у колена. За ними последовали кожаные башмаки, тщательно начищенные сестрой Коламбой. Настоятельница достала маленький гребень и принялась расчесывать длинные волосы Эльф, доходившие едва не до пят. В доказательство чистоты невесты волосы оставили распущенными. Прозрачная золотистая вуаль, накинутая на голову, удерживалась зеленой лентой.

— Ну вот, — улыбнулась аббатиса, — ты и готова, дочь моя.

— О, Эльф, как ты прекрасна! — воскликнула подруга.

— Мне как-то не по себе, — призналась девушка. — Ведь я никогда не носила ничего, кроме одеяния послушницы. Такой богатый наряд! Боюсь, я в нем похожа на разряженное чучело.

— Ничего подобного! — воскликнула настоятельница. — Это платье для особого случая, свадьбы или празднества, и очень тебе идет. Но нам пора. Нужно успеть в часовню епископа до утренней мессы.

Невесту в сопровождении монахинь отвели в часовню, где обычно молился епископ, совсем небольшую, с простым дубовым алтарем. На тонком белом полотне, покрывавшем его, стояли чудесный золотой крест и такие же подсвечники, где горели высокие свечи из чистого воска. Окон не было, по стенам висели картины на темы Святого Писания. Епископ в тонкой пурпурной сутане и жених уже успели прибыть и ждали невесту.

Впервые за все это время Эльф внимательно присмотрелась к человеку, женой которого станет через несколько минул Он оказался на две головы выше ее. Каштановые волосы вопреки моде коротко острижены. В отличие от большинства знатных людей Ранульф был чисто выбрит. Овальное лицо с волевым подбородком показалось Эльф довольно приятным. Нос правильной формы, зеленовато-карие глаза светятся умом и добротой, брови густые и темные. Эльф невольно заметила, что ресницы у него длинные и мохнатые. Кажется, он не слишком стар.