Скажи, что тебе жаль - Мелинда Ли

Как жертва для хищников.

Босс сидел молча. Через некоторое время открылась противоположная дверь, раздались отрывистые команды, и четырех арестантов препроводили вдоль по коридору в другое помещение. Там им выдали по тонкому синтетическому матрасу, свернутому в рулон, и потрепанному одеялу, после чего повели в нужный блок.

Ник последовал примеру Босса и закинул матрас с одеялом себе на плечо – так хоть как-то можно было прикрыться, лицо увидит лишь половина тюремного населения. Тощий пацан вцепился в матрас, как в щит, держа его на уровне груди, и, войдя в блок, побледнел так, что сделался белее выбеленной кости, а его глаза излучали ужас.

Собрав все свои силы, Ник придал лицу такое выражение, которое, по его замыслу, должно было выглядеть как отсутствие всякого выражения.

Он ожидал увидеть перед собой ряд запертых камер – наподобие тех, что видел по телевизору, однако блок D в окружной тюрьме представлял собой одно большое помещение с бетонными стенами, внутри которого свободно перемещались заключенные. Одну из сторон помещения занимал ряд открытых дверей – это камеры?! Проходя мимо, Ник заглянул в одну из них: минимум пространства, двое металлических двухъярусных нар, разделенных метром бетона, предназначенных для четырех человек. Обитатели стояли в дверях, оценивая новичков, и Ник чувствовал на себе их внимательные плотоядные взгляды.

Все камеры, должно быть, были набиты под завязку, так как вдоль другой стены общего помещения располагались ряды дополнительных стальных нар. На всех них уже были постельные комплекты, и еще какое-то количество матрасов лежало прямо на полу. В центре помещения стояли металлические столы с приделанными к ним лавками.

Быстро прикинув в уме, Ник понял, что блок был предназначен для сорока человек, в то время как находилось здесь сейчас по меньшей мере шестьдесят. Те, кто сидел с ним в обезьяннике участка Скарлет-Фоллз, жаловались насчет переполненности окружной тюрьмы, но до Ника не доходило, что это значит на практике. Так что же, на ночь никого не запирают?

Выходит, вместо трех сокамерников, которые могут попытаться его прикончить, ему теперь надо следить за всем блоком?! Он думал, что столкнется с приказами, дисциплиной, может даже клаустрофобией, но вот держать шестьдесят зеков, страдающих от безделья, вместе в одной комнате – это больше похоже на эксперимент по созданию хаоса.

Он старался не дергаться от комментариев, раздававшихся из открытых камер:

– Глянь-ка на этого белого стесняшку!

– Так-так, что за пирожок, хочу кусочек!

– М-м-м, свежатинка!

Это они про него или про тощего пацана? Ник изо всех сил надеялся, что не про него.

Другой волосатый белый мужик поприветствовал Босса, символически стукнувшись с ним кулаками, после чего все это сообщество бород и угрожающих тату радостно приняло его в свои ряды, будто викинга, вернувшегося домой после успешного набега.

Кто-то поспешно убрал матрас с одеялом, и Босс разместился на верхней полке. Ник мало что понимал в тюремных правилах, но было очевидно, что Босс не просто пользуется уважением – его еще и боятся.

Ник понаблюдал и за тем, как черный парень растворился в группе афроамериканцев – чувствовалось, он прекрасно знает, что тут к чему.

Тощий же дрожал, как испуганный котенок.

Ник инстинктивно отступил от него на некоторое расстояние. Пацан оказался в роли пушечного мяса, и с этим ничего не поделаешь. В душе у Ника не было места для чувства вины – все внимание было брошено на просчет опасностей и шансов на выживание, так что ему было совершенно не до того, чтобы думать о ком-то еще. Все тут неоднократно побывали в шкуре героев «Повелителя мух». А поскольку Ника обвиняли в сексуальном насилии, счет был уже не в его пользу.

Он присмотрелся к полу – в отличие от предварительной камеры его бетонная поверхность здесь была относительно чистой. Не особо представляя, что делать дальше, Ник расстелил свой матрас на полу в конце ряда таких же. Никто вокруг на это и ухом не повел, и он решил, что поступил правильно.

Ник уселся на матрас, привалившись спиной к стене.

С тощим пацаном все было ясно: доходяга, с которым никто не станет иметь дела. Неизвестно, что стало бы с ним в другой ситуации, но сейчас всеобщий интерес вызывал Ник. И если его первоначальным планом было не высовываться и по возможности слиться с бетонной стеной, то теперь стало ясно, что этот план не сработает. Нужен новый.

Сейчас он в первый раз прочувствовал всю тяжесть ситуации.

Ведь скорее всего, во всем этом блоке не было заключенного, совершившего более серьезное, чем у Ника, преступление – если только тут не найдется какой-нибудь серийный убийца.

Как же до этого дошло?!

У него не было даже шанса оплакать Тессу. Перед глазами возникло ее лицо, и от тоски защипало в носу. Пришлось решительно пресечь воспоминания и дать дорогу здоровому чувству гнева – слезы быстро поставят его на один уровень с тощим пацаном.

Глубоко в душе у Ника кипела смесь ярости и отчаяния. Пока он сидел тут в заточении, где-то на воле бегал настоящий убийца Тессы. Кто же он? Джейкоб? Этот высокомерный ублюдок вполне мог пойти на это…

Многозначительный свист вернул Ника в реальность.

А в реальности он был человеком, обвиняемым в изнасиловании и убийстве. Конечно, жестокий характер предъявляемого ему преступления заставит соседей по блоку задуматься. Но на самом деле стоит им только захотеть начистить Нику морду, изнасиловать или даже убить его, он мало что сможет сделать.

Их было шестьдесят, а он был даже не в запертой камере.

Все глаза были устремлены на Ника. Ему жутко хотелось закричать, броситься к двери блока и молотить в нее что есть сил.

Я не делал этого.

Я невиновен.

Среди мыслей звякнуло предупреждение Босса: Охранникам глубоко пофиг.

Дверь притягивала к себе его взгляд, будто шепча: сейчас я откроюсь, и тебя отсюда уведут, еще и извинятся за то, что по ошибке упекли за решетку…

Но этого не произошло. О чем тут говорить – у него даже не было адвоката, которому хоть капельку не пофиг. Тот, которого дали перед предъявлением обвинения, ознакомился с делом буквально за три секунды до начала слушания и не выказал ни намека на желание опротестовать решение судьи о назначении залога в размере одного миллиона долларов. У отца и в помине нет таких денег.

Ник продолжал наблюдать за группой заключенных вокруг него, напряженно вслушиваясь в то, о чем они переговаривались, и держа свой рот на замке. В уме у него все так же шла воображаемая шахматная партия, при этом он жестко следил за тем, чтобы его поза выглядела по возможности расслабленной.

Он обдумал, какие есть варианты.

Изображать крутого чувака. Дебилизм. Он – белый парень из семьи среднего класса, проживающей в милом пригороде. Другими словами, до крутого чувака далеко, как до звезды. Единственная татуировка, которая у него была в жизни, – это переводной стикер с Губкой Бобом в детстве. Других идей не было, так что он решил просто сидеть на месте и не дергаться. Рано или поздно они сами подойдут, и надо будет проявить себя наилучшим образом, а пока ждать и наблюдать.