Эпоха сверхновой - Лю Цысинь

Конечные сборные пункты, как они назывались, располагались в относительно уединенных районах: в безлюдных пустынях, приполярных областях и даже на морском дне. Поскольку население Земли резко сократилось в пять раз, обширные регионы превратились в нехоженые пустоши, и лишь спустя много лет были обнаружены все эти огромные склепы.

Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся. Вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся; ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему – облечься в бессмертие… «Смерть! где же твое жало? ад? где же твоя победа? Аминь!

По телевидению папа в пурпурном облачении читал 15-ю главу Первого послания коринфянам, обращаясь ко всему миру в последней проповеди Обыкновенной эпохи.

– Пора идти, – негромко сказал Чжэн Чэнь муж.

Наклонившись, он взял из колыбели спящего младенца. Чжэн Чэнь молча встала и взяла сумку с вещами для ребенка, затем подошла к телевизору, чтобы его выключить. Она увидела конец последнего обращения Генерального секретаря ООН к жителям Обыкновенной эпохи:

– …Человечество разделилось на две части. Дети, мы верим, что на этой свежей ране вы вырастите прекрасные цветы. Что же до нас, мы пришли, мы работали, и мы уходим…

Молодая женщина выключила телевизор, затем вместе с мужем они в последний раз окинули взглядом свой дом. Они не спешили, стараясь запечатлеть его у себя в памяти во всех подробностях. Особое внимание Чжэн Чэнь обратила на паучник, длинными плетями свисающий с книжной полки, и на рыбок, мирно плавающих в аквариуме. Если впереди действительно ждал какой-то другой мир, она хотела взять с собой туда это воспоминание.

Выходя из дома, супруги встретили в подъезде отца Линь Ши. Сама Линь Ши дежурила в больнице и не знала о том, что взрослые уходят.

– Где доктор Линь? – спросила Чжэн Чэнь.

Отец Линь Ши молча указал на открытую дверь. Войдя в квартиру, Чжэн Чэнь увидела, как мать Линь Ши пишет на стене фломастером, добавляя последние иероглифы к тем, что уже покрывали стены до того уровня, куда она могла дотянуться.

Ты хорошая девочка. Еда рядом с телевизором. Помни, суп с яйцами обязательно нужно подогреть, чтобы не простудиться. Воспользуйся керосинкой, а не газовой плитой. Помни: ни в коем случае не пользуйся газовой плитой! Керосинку вынеси в коридор и погаси огонь, когда закончишь готовить. Обязательно выключи керосинку! В термосе кипяток, в стеклянной банке холодная кипяченая вода. Добавишь в нее кипяток из термоса. Помни, нельзя пить холодную воду из-под крана! Электричество может отключиться, но ни в коем случае не зажигай свечи. Ты непременно забудешь их загасить, когда будешь ложиться спать. Так что никаких свечей! В ящике письменного стола фонарик и пятьдесят батареек; свет могут отключить надолго, так что береги батарейки. Под подушкой (той, что слева, с вышитым цветком лотоса) кожаная сумка с лекарствами и инструкцией, как лечить разные заболевания. Лекарства от простуды я оставила на видном месте, поскольку они тебе, наверное, будут нужны чаще других. Прежде чем принимать лекарство, определяй, чем ты болеешь. При простуде…

– Так, хорошо, – сказал отец Линь Ши, заходя в квартиру следом за Чжэн Чэнь. – Но нам пора идти. – Он отобрал у жены фломастер.

Доктор Линь рассеянно огляделась вокруг, затем машинально взяла свою сумочку.

– Не нужно ничего брать с собой, – тихо напомнил ей муж. Мягко забрав у нее сумочку, он положил ее на диван. В сумочке лежали лишь зеркальце, пачка салфеток и записная книжка, но доктор Линь обязательно брала ее с собой, выходя из дома. Без сумки она начинала волноваться, как будто ей недоставало какой-то части собственного тела. Ее муж-психолог говорил, что это отражает ее тревогу в жизни.

– Надо хотя бы захватить с собой теплую одежду, – пробормотала доктор Линь. – Там будет холодно.

– Это не нужно. Мы ничего не почувствуем. Вспомни, в прошлом, когда мы ходили гулять, мы брали с собой много всего ненужного.

Обе супружеские пары спустились вниз, где ждал автобус с пассажирами. К ним подбежали две девочки. Это были бывшие ученицы Чжэн Чэнь, Фэн Цзин и Яо Пинпин, теперь работающие в яслях. Они показались молодой учительнице чересчур хрупкими, и она подумала, как же тяжело им придется, когда рядом больше не останется никого, чтобы за ними присматривать. Девочки пришли за ребенком, но Чжэн Чэнь прижала своего четырехмесячного младенца к груди, словно опасаясь, что его у нее отнимут.

– Этот малыш любит поплакать, так что уделяйте ему побольше внимания. Каждые два часа он съедает по девяносто миллилитров молочной смеси, а через двадцать минут после кормления засыпает. Если он, вместо того чтобы заснуть, будет плакать, значит, он не наелся. Если он мокрый или сходил по-большому, он обычно не плачет. Возможно, ему не хватает кальция, поэтому я положила в сумку пищевые добавки с кальцием. Не забывайте давать ему по одной таблетке в день, а то он заболеет…

– Автобус ждет, – поторопил ее муж.

Он крепко стиснул ей плечо, чтобы она не говорила бесконечно, как покрывала стены иероглифами доктор Линь. Дрожащими руками Чжэн Чэнь наконец отдала ребенка в слабые руки юных воспитательниц.

Доктор Линь помогла ей подняться в автобус. Остальные пассажиры молча смотрели на них. Внезапно с улицы донесся плач ребенка Чжэн Чэнь, и та резко обернулась, словно получив электрический разряд, чтобы в последний раз взглянуть на младенца. Тот дрыгал ручками и ножками, словно понимая, что отец и мать уезжают и больше никогда не вернутся. Чжэн Чэнь упала ничком на пол автобуса, небо у нее перед глазами стало красным, солнце стало синим, а затем все померкло, и она лишилась чувств.

Когда автобус тронулся, доктор Линь рассеянно выглянула в окно и вдруг застыла при виде бегущих детей. Несмотря на всю скрытность приготовлений к отъезду, они каким-то образом об этом узнали. Дети бежали за автобусом, крича и размахивая руками, но автобус набирал скорость, уезжая от них все дальше и дальше. Тут доктор Линь увидела Линь Ши. Девочка споткнулась и упала, и поползла вслед за автобусом на четвереньках, маша рукой. Наверное, Линь Ши ушибла ногу, потому что бежать она больше не смогла. Она уселась на обочине, закрыв лицо руками, и заплакала. Даже на таком расстоянии доктор Линь, кажется, различила у нее на коленке кровь; она высунулась из окна и смотрела на свою дочь до тех пор, пока та не превратилась в маленькую точку.

Придя в себя, Чжэн Чэнь обнаружила, что лежит в автобусе, направляющемся к конечному сборному пункту. Первым, что она увидела перед глазами, была красная обивка сидений, испачканных, вообразила она, кровью, вытекшей из ее разбившегося вдребезги сердца, которое теперь высохло, как кость, и приготовилось умереть. Однако слова мужа помогли ей продержаться в живых еще какое-то время.

– Нашему мальчику придется трудно, любимая, но когда он вырастет, то будет жить в мире гораздо лучше того, в котором жили мы. Мы должны радоваться за него.