Я – убийца - Себастьян Фитцек

Щелк.

– Почему?

– Это был его любимый плюшевый зверь.

– Чей?

– Лукаса Шнайдера. Ему было столько же лет, сколько и мне. Ну, то есть тогда. Двенадцать лет назад.

– Ты думаешь, что убил его?

«Тогда. В твоей другой жизни?»

Головная боль Штерна усиливалась, чем больше он думал об этом.

– Нет. – Симон негодующе сверкнул на него глазами. Жизнь вернулась в его черты. – Я не убивал детей!

– Я знаю. Но другие убивали. Преступники?

– Именно.

– Значит, ты мстил им?

– Наверное.

Симон вздрогнул.

Штерн хотел уже позвать Карину в надежде, что у нее есть с собой необходимые медикаменты на случай, если у Симона сейчас снова случится приступ. Потом он заметил слезу на щеке у мальчика.

– Все хорошо, ну же. – Он неуверенно протянул руку к плачущему ребенку. Как будто боялся обжечься о его плечо. – Пойдем.

– Нет, не сейчас. – Симон шмыгнул носом. – Я еще не закончил. Я должен сначала его спросить, стоит ли мне это делать.

Щелк. Щелк. Щелк.

Подвальная лампа ненадолго успокоилась, но теперь замигала быстрее, чем когда-либо до этого.

– Что же?

– Тогда я не все успел.

– Я тебя не понимаю, Симон. Что ты имеешь в виду? С чем ты не закончил?

– С мужчинами. Я многих из них убил. Не только этих двух, которых ты нашел. Были еще. Много. Но я не со всеми справился. Одного не хватает.

Теперь Штерн с трудом сдерживал слезы. Мальчику срочно нужен психолог, а не адвокат.

– И мне кажется, поэтому я и вернулся сюда. Это моя миссия. Я должен сделать это еще один раз.

«Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, замолчи».

– Убить. Последний раз. Послезавтра, в Берлине. На мосту.

Симон отвернулся и посмотрел на фигуру Иисуса над алтарем. Сложил руки, закрыл свои большие глаза и начал молиться.

Он не мог подобрать правильные слова, чтобы описать, как сильно вся эта ситуация действовала ему на нервы, когда приподнял полицейскую оградительную ленту над головой и махнул рукой судмедэксперту, разрешая пройти на место преступления. Энглер планировал провести вторую половину дня с семейной упаковкой носовых платков, четырьмя таблетками аспирина и банкой пива в теплой постели перед телевизором, в то время как другие будут за него работать. Вместо этого он должен теперь под проливным дождем выкапывать труп. Вернее, то, что от него еще осталось. Голова, которую они нашли в могиле какого-то ротвейлера, оказалась такой маленькой, что они смогут перевезти ее в коробке из-под обуви, как только научно-экспертный отдел закончит свою работу.

Энглер свирепо прошлепал по луже к временному брезентовому навесу, который стоял прямо за штакетником и служил убежищем. С тех пор как они приехали сюда, дождь усиливался с каждой минутой, и Брандману приходилось регулярно стучать деревянной палкой по крыше, чтобы слить скопившуюся воду.

– Черт! – выругался следователь по особо важным делам. Часть водного потока попала Брандману за воротник. И Энглер не впервые спрашивал себя, как этот неловкий тип вообще попал в Федеральное управление уголовной полиции. Он три раза перекрестится, когда этот младенец-великан снова исчезнет. Тогда все они смогут вернуться к привычным и проверенным методам работы.

– Как ваша голова? – спросил Брандман, когда Энг лер, дрожа, втиснулся рядом с ним под навес.

– Почему голова? Засранец приложил электрошокер мне к спине.

– И вы уверены, что это не мог быть Штерн?

– Ну сколько еще? – Энглер подавил желание сплюнуть собравшуюся мокроту на пол. – На мужчине была хирургическая повязка до глаз, медицинский халат и, вероятно, длинный парик. Нет, я не уверен. Однако он говорил по-другому и казался меньше ростом.

– Странно. Бьюсь об заклад, мы найдем отпечатки Штерна на месте преступления.

– А я бьюсь об заклад…

Энглер запнулся посередине предложения, вытащил свой вибрирующий телефон из кармана брюк и взглянул на поцарапанный дисплей. Звонили с неизвестного номера.

Он приложил указательный палец к губам, хотя Брандман и не собирался ничего говорить, и открыл свой раскладной телефон.

– Алло?

– Ну, я был прав? – услышал он знакомый голос Штерна.

Энглер шмыгнул носом и с благодарностью взял у полицейской в униформе бумажный стаканчик с дымящимся кофе.

– Да, к сожалению. В гробу лежал череп.

– Человеческий?

– Да. Но почему вы нас проинформировали? Откуда вы знали об этой могиле?

Штерн сделал небольшую паузу, словно забыл ответ.

– От Симона, – наконец произнес он.

Энглер немного подумал, потом включил громкую связь.

Устройство громкой связи на его телефоне оставляло желать лучшего, и Брандману пришлось придвинуться ближе, чтобы не пропустить ни одного слова разговора.

– Не морочьте мне голову, Штерн. Ну же, как вы с этим связаны?

– Этого я вам не могу сказать.

Два громко разговаривающих полицейских подошли к навесу. Увидев яростную жестикуляцию Энглера, они замолчали и, развернувшись, отошли – на всякий случай.

– И зачем вы снова звоните?

– Мне нужно время. Отнеситесь к подсказке с кладбищем как к доказательству того, что мне нечего от вас скрывать. Симон для меня такая же загадка, как и для вас. Но я выясню правду. Мне только нужно, чтобы вы оставили меня в покое.