Знак разрушения - Александр Зорич

Князь любил слова харренской поэзии, топот грютских скакунов и бой боевых барабанов. А тут еще смеги, на свою беду, перехватили разом три корабля, следующих из Таргона в Пиннарин и везущих, помимо прочего, четыре сотни закупленных по его личному заказу свитков из Ровентской библиотеки. Поэзии Лотар окс Мидан, таким образом, лишился, зато появился повод постучать в боевые барабаны.

Дело затевалось серьезное. Речь шла не об обычной карательной экспедиции, а о большой войне. К смегам направили послов с Дарами Смерти, а армию стали готовить к выступлению.

“Во дни объявленной в соответствии с Правом Народов войны клянусь быть моему Брату по Слову верным союзником и сражаться с его врагами, как со своими собственными”. Так на рейде Урталаргиса появилась корабли под харренскими стягами. На это в общем-то Лотар окс Мидан и рассчитывал, когда объявлял войну по всем правилам.

Война со смегами была кровопролитна, быстротечна и совершенно безрезультатна, как, впрочем, и все предыдущие. Пройдя вдоль западного побережья Цинора, смешанный варанско-харренский флот сжег все поселения смегов, до каких только могли дотянуться десантные отряды за один дневной переход, растерял порядочно солдат в засадах и в ночных стычках, обогнул мыс Форф и двинулся на юг.

Во всех сражениях Элиен и Шет окс Лагин дрались плечом к плечу. Когда стрела настигла капитана их галеры, на его должность заступил Шет окс Лагин. Элиен к почетным знакам отличия в чужом войске не стремился, но воевал отменно, и счет сраженных им противников приближался к четвертому десятку.

Через три дня после выхода в океан случилось великое несчастье. Невиданной силы шторм, какого варанские ветераны не помнили вот уже тридцать пять лет, обрушился на корабли. Не помогли ни выучка варанских моряков, ни охранительные заклятия на бортах, ни призывы к Пенному Гребню Счастливой Волны.

Элиен и Шет окс Лагин были в числе спасшихся. На чужом берегу, вдали от своих, обессиленные борьбой со стихией, оказались полторы тысячи варанских и харренских солдат, матросов, гребцов.

После первого же нападения смегов, которое не заставило себя долго ждать, от них осталось чуть больше трети. Все крупные военачальники, вплоть до капитанов галер, погибли. Неожиданно оказалось, что Шет окс Лагин – самый старший по должности. Единодушным мнением они с Элиеном были провозглашены вожаками отряда.

В это время стало известно, что князь Лотар окс Мидан с сухопутным войском осадил крепость смегов Хоц-Дзанг. Было решено пробиваться туда.

Поход Пятисот, как сразу же окрестил возвращение отряда Шета окс Лагина один склонный к героической поэзии галерный раб, был поразительно труден. Немногие уцелевшие еще долго не могли поверить в свое спасение. С сухопутным войском Лотара окс Милана, безуспешно осаждавшим Хоц-Дзанг, удалось соединиться восьмидесяти трем самым удачливым рубакам. Первое место среди всех самых удачливых рубак, принимавших участие в той войне, делили, безусловно, Элиен и Шет окс Лагин.

После этого война быстро угасла, оставшиеся в живых харрениты вернулись в Урталаргис, а оттуда направились домой. Вместе с ними в Ласар отплыл– и Элиен.

Он стоял на корме корабля и плакал, не стыдясь своих слез, глядя, как тает в тумане пристань Урталаргиса, где застыл с рукой, воздетой в прощальном жесте, Шет окс Лагин. Сын Тремгора знал, что оставляет в Варане самого дорогого ему на свете человека, своего Брата по Слову, и сердце его сжималось от недобрых предчувствий.

563 г., весна

После Похода Пятисот Шет окс Лагин был замечен и его заслуги оценены по достоинству. По настоятельной рекомендации самого Лотара окс Мидана Княжеский Совет утвердил молодого воина в должности советника Иноземного Дома.

Двенадцатого числа месяца Эсон в варанский порт Пиннарин вошла герверитская сагерна. На ее синем парусе чистым белым цветом язвила глаз незамысловатая эмблема – широкогорлая чаша. С сагерны на берег сошли трое. Гладко выбритые – ибо бороды у просвещенных народов считаются признаком варварства, – богато одетые, перепоясанные кинжалами.

Спустя неделю в Ордосском дворце появились те же трое и, скупо улыбаясь, зато щедро кланяясь, попросили аудиенции у Великого князя.

Лотару окс Мидану были вручены верительные грамоты и короткое письмо.

Грамоты удостоверяли, что податели сего являются особыми и полномочными послами Земли Герва со всеми следующими отсюда на основании Права Народов выводами.

Письмо гласило:

“Любезный друг мой!

Я, Октанг Урайн, волею народа вошедший в дворцовые покои правитель Земли Герва, приветствую тебя, Прозревающий Сквозь Туман, Кормчий Судеб, Владетель Морей от Када до Града Магдорна.

В соответствии с устоявшимся порядком вещей, внезапная смена правителей в каком-либо государстве вызывает удивление, а порою и беспокойство у властей предержащих всех прочих народов. Так было, когда в Ре-таре воцарился Эррихпа. Так было, когда в Радагарну пришел Эстарта. Так и сейчас, когда я возглавил свой народ во имя порядка и процветания.

Не таит ли в себе угрозы новый властитель? Не принесет ли его правление войну в земли Сармонтазары? Пребывают ли его совесть и рассудок в согласии с Правом Народов? Обычно ответы на эти вопросы дает лишь время.

Но я не доверяю времени – этому коварному и изменчивому союзнику – и всей душой желаю, чтобы все кривотолки, связанные с моим воцарением, разрешились незамедлительно. Этим целям и служит мое посольство. Полагаю, что ответное посольство из Варана смогло бы положить начало крепкому союзу между нашими державами во имя блага обоих народов”.

Под письмом, написанным умелым каллиграфом, стояла печать: человеческая ладонь. Средних размеров человеческая ладонь, оставившая на бумаге темную обугленную тень. Контраст между этим зловещим знаком и самим письмом, сочащимся медвяными соками дружелюбия, был настолько велик, что Лотар окс Мидан закрыл глаза.

Открыл. Все по-прежнему. Толстая вощеная бумага едва заметного красноватого оттенка – и откуда только такая у герверитов? – и черная человеческая ладонь. Надо полагать, этого, как его… окс Мидан скользнул взглядом по началу письма – Октанга Урайна. Варвар, он и есть варвар. Небось царем стал, а писать так и не научился.

Лотар окс Мидан хмуро поглядел на послов. Те с бесстрастным выражением смотрели мимо него, в никуда. Они ожидали ответа.

Их присутствие вдруг стало обременять князя неизведанной раньше сковывающей тяжестью. Он с трудом нашел в себе силы, чтобы поблагодарить послов за доставленное послание, и пообещал завтра снова принять их, чтобы сообщить свое решение.

Когда послы ушли, окс Мидан быстро вышел из тронного зала и направился в сад, в тенистой и сумеречной глубине которого, среди всклокоченных корней старого бука жили саламандры.

Он еще раз перечитал письмо. “Любезный друг мой”! Хорош дружок. “Благо обоих народов”! Какое благо нам от герверитов? Торговля? Торговля и так ведется хорошо. Военный союз? Против кого? Против смегов? Ерунда. “Моим воцарением”. Оке Мидан криво усмехнулся. Больше всего ему сейчас хотелось увидеть Октанга Урайна рабом на самой трухлявой галере варанского флота.