Империя тюрков. Великая цивилизация - Рустан Рахманалиев

Однако обратимся к концу V в., когда эфталиты стали грозной силой в Центральной Азии. В «Лань-Шу» говорится о посольстве, отправленном в 516 г. к китайскому двору в Нанкине эфталитским царем Йе-Тай-Ли-То.

Несмотря на поражение шахиншаха Пероза, сасанидский Иран обладал достаточной силой, и эфталиты отказались от мысли покорить его. Они вернулись на юго-восток в район Кабула. Очень возможно, что при их приближении последних кушанов заменила другая династия – юечжи, пришедшая из Бактрии.

В иранских источниках того времени говорится о Кидаритской династии, которая обосновалась к югу от Окса, между Балхом и Мервом, и воевала против сасанидов. По тем же источникам, сасанид Пероз, тот самый, который якобы погиб от рук эфталитов, – сражался против кидаритских вождей: сначала против их героя Кидары, а позже – Кунха, сына Кидары. Далее говорится, что именно в результате поражения, которое нанес им Пероз, кунхи ушли из Бактрии, и ее тут же заняли эфталиты, после чего Пероз перешел Гиндукуш и остановился в Кабуле, где заменил последних кушанов. Эти сведения подтверждают китайцы, но датируют этот эпизод несколькими годами раньше. В китайских источниках, которые, очевидно, восходят к 436–451 гг., отмечается, что «один царь юечжи из По-Ло, т. е. из Балха, под давлением эфталитов покинул Бактрию и перебрался в Гандхару, где поселился в Пешаваре, подчинившись своим сородичам юечжи Кабула, т. е. последним кушанам». Китайцы называют этого царя Ки-То-Ло, что точно соответствует имени Кидара. Получается, что под натиском эфталитов, а не сасанидов кидариты ушли из Бактрии и нашли убежище в Кабуле. Впрочем, эфталиты преследовали их и прошли по их следам через Гиндукуш. А древняя земля юечжи – Бактрия, Кабул и Кандагар – перешла в руки эфталитов. Более того, из долины Кабула эфталитский авангард, как когда-то кушаны, отправился покорять Индию.

Основная часть Индии – весь бассейн Ганга, Мальвы, Гуджерата и север Декхана – составляла тогда крупную империю во главе с большой местной династией Гуптов, которая находилась на вершине могущества в царствование Кумарагупты (414–455 гг.), которого сменил его сын Скандагупта (455–470 гг.). В последние годы Кумарагупты или в начале царствования Скандагупты эфталиты, покорив Кабул, спустились в Пенджаб и в районе Доаба или Мальвы подошли к границам Гуптской империи. Скандагупта заставил их отступить – либо сразу после восхождения на трон, либо несколько раньше, в бытность наследного принца. В 460 г. в стране воцарился покой.

Однако эфталиты прочно закрепились по обе стороны Гиндукуша – в Бактрии и Кабуле.

В 520 г. их хан (во время путешествия китайского паломника-хронографа Сонь-Юня) имел резиденцию к северу от Гиндукуша, переезжая в зависимости от времени года из Бактрии, где он проводил зиму, в Бадахшан, летнюю резиденцию. В Кабуле, в старых греко-буддийских провинциях Капика и Гандхара, обосновался второстепенный эфталитский вождь, тегин, отпрыск династии, второй царь которой правил в 520 г. В Гандхаре, в среде высокой культуры, где эллинство и буддизм превратили эту страну в новую Элладу и новую «буддийскую Святую землю», эфталиты вели себя как варвары, убивая местных жителей, преследуя буддистов, уничтожая монастыри и памятники искусства, разрушая пятисотлетнюю греко-буддийскую цивилизацию. И персидские, и китайские тексты в один голос констатируют тиранию и вандализм этой орды.

Исторические хроники «Цей-Ше» и Сонь-Юнь, посетивший эфталитского хана в 520 г. в его летней резиденции Бадахшана, затем тегина в Гандхаре, описывают эфталитов как настоящих кочевников: «Они не живут в городах, их правители постоянно находятся в кочевом лагере, в войлочных шатрах. Они перемещаются в поисках воды и пастбищ, уходя на лето в прохладные места, на зиму – в районы с умеренным климатом. Для царя сооружают большой шатер квадратной формы, 40 пядей с каждой стороны, вокруг которого расстилают шерстяные ковры. Царь носит шелковые цветастые одежды. Он восседает на золотой кровати, ножки которой сделаны в форме четырех золотых фениксов. Его главная жена также носит одежды из раскрашенного шелка, которые на три шага волочатся по земле. На голове у нее коса длиной 8 пядей, украшенная драгоценными каменьями пяти разных цветов». Это рассказ Сонь-Юня, который отметил у эфталитов обычай братской полиандрии, а также враждебность к буддизму. «Они совсем не верят в буддийский закон и поклоняются многим божествам. Они убивают живых существ и едят мясо с кровью». По свидетельству Хьюань-Цана, эфталиты вырезали в Гандхаре две трети жителей, остальных обратили в рабство, кроме того, уничтожили большинство монастырей и буддийских святилищ.

Из Кабула эфталиты зорко следили за богатствами Индии. Получив отпор со стороны индийского императора Скандагупты, они ждали благоприятного случая, который не замедлил представиться, когда после смерти монарха (470 г.) Индийская империя пришла в упадок, возможно в результате раздела страны на две ветви Гуптской династии: одна царствовала в Мальве в лице Буддхагупты (476–494 гг.) и Бханугупты (499–543 гг.), другая – в Бехаре и Бенгалии во главе с Пурагуптой и Нарасим-хагуптой. По причине ослабления гуптского могущества эфталиты начали совершать набеги на Индию. Возглавлявший их эфталитский хан, которого индусы называли Торамана (ум. в 502 г.), не был ханом всех эфталитов (последний жил севернее Гиндукуша, в Бактрии и Бадахшане, как говорилось выше), походом руководил второстепенный принц, или тегин, а именно тегин Кабула. Три надписи, касающиеся этого военачальника, обнаруженные в Куре (северо-запад Пенджаба), в Гвалиоре и Эране, доказывают, что он покорил не только бассейн Инда, но и Мальву. Его монеты представляют собой имитацию монет индийского императора Буддхагупты, его современника.

Михиракула, сын и преемник Тораманы, который известен нам по своему «культовому» индийскому имени «солнечная раса» на санскрите, царствовавший в своей орде в период между 502 и 530 гг., был настоящим Аттилой для Индии. Он сделал своей столицей Сакалу (Сиакот) в Восточном Пенджабе. Именно с этим тегином Гандхары встречался в 520 г. Сонь-Юнь; этот тегин завоевал Кашмир, после чего вернулся в Гандхару и учинил там резню. Буддийские древние историки изображают его как ярого врага их религии. Хьюань-Цан пишет, что гуптский суверен Магадху, или Бехара по имени Баладитья, был единственным, кто оказал сопротивление. Михиракула дошел до Ганга, преследуя своего врага. Баладитья сначала отступил, затем неожиданно атаковал и пленил его. Этот рассказ заканчивается морализирующим выводом. С другой стороны, надпись в Эране, в Мальве, датированная 510 г. и рассказывающая о победах другого гуптского принца, Бханугупты, свидетельствует о том, что и здесь идет речь о войне с эфталитами. В 533 г. третий индийский принц, Ясодхарман, которого связывают с династией Мандасорских раджей Мальвы, похваляется в своих надписях, что он победил племена эфталитов и заставил Михиракулу покориться ему. После этих поражений Михиракула, видимо, отступил в Кашмир, откуда обрушил на своих подданных в Гандхаре кровавые репрессии, о которых сообщают китайские паломники. В буддийских текстах за все его жестокости предрекается жестокая смерть.

Нам неизвестно, что стало с кланами эфталитов в Пенджабе после Михиракулы. Должно быть, они продолжали беспокоить своих соседей, хотя уже не были настолько опасными: во второй половине VI в. махараджа Танесвара по имени Прабхакара (605 г.) разгромил их. В 605 г. его старший сын Раджиавардхана тоже воевал с ними, а позже великий индийский император Харша Силадитья (606–647 гг.) прославился своими победами над теми же эфталитами. Тем не менее, начиная со второй половины VIII в., эфталиты Индии исчезают из поля зрения истории. Очевидно, их орды истребили друг друга или влились в население Пенджаба. Некоторые из их кланов сумели пробиться в индийскую аристократию.