Конвейер смерти - Сергей Самаров

Немного отдохнув и нормализовав внутреннее состояние с помощью глубокого ритмичного дыхания, я достал свою трубку и с нее позвонил генералу Кабакову.

– Ну наконец-то! – обрадовался моему звонку Сергей Павлович. – А мы уж, честно говоря, и не знали что подумать. А подумать можно было всякое. Половина дня прошла, а от тебя никаких вестей. Я уж решил еще пару часов подождать, а потом звонить тебе «по ошибке» на новую трубку. Надеялся, что ты просто мой голос узнаешь и сам найдешь возможность позвонить. Ну рассказывай, что у тебя случилось? Я знаю, что случилось, но как это произошло?

– Вы о чем, товарищ генерал?

– Я про Арчи. Кроме тебя, думаю, в ножевом бою никто с ним справиться не сумел бы. А у него не только ранение в шею, но еще и брюхо, говорят, вспорото. Значит, несколько ударов пропустил. Невольно подумаешь – от кого, кроме тебя, если ты там был. Сам-то ты в порядке?

– Я в порядке, не считая прорезанного насквозь пиджака, сорочки, что была под пиджаком, и обрезанного галстука. Ну, есть еще легкие повреждения на тканевой обшивке бронежилета, но это пустяк, убираемый скотчем. Сам бронежилет цел. Нож у Арчи был сделан из хорошей стали, похоже, японской[8], и очень остро отточен. А откуда у вас такие сведения, товарищ генерал?

– А ты что, забыл о моем предупреждении?

– О каком, Сергей Павлович?

– Я же говорил тебе, что Арчи собираются навесить на одежду «радиомаяк». Прямо в аэропорту. Навесили и отслеживали его перемещения, вплоть до свалки железобетонных изделий, где объект на какое-то время задержался. После чего «маяк» куда-то выехал и надолго застрял в одном месте. Больше чем на час застрял. Это вызвало подозрение. Менты выехали и на дороге нашли выброшенный «маяк». После чего поехали на свалку и увидели там уже остывающее тело самого Арчи. Передали сообщение мне. Я промолчал, что это мой человек показал себя более классным ножевым бойцом, чем сорвал ментам дальнейшую операцию.

– Сорвал операцию? – удивился я, не понимая, в чем именно моя вина. Если уж на то пошло, операцию, как все дальнейшее отслеживание Арчи, сорвал бывший полковник КГБ Шмаков со своим сканером.

– Они правильно рассчитали, что Арканя, раз уж пригласил Арчи издалека, везде будет таскать за собой телохранителя. Чуть ли не под подушку будет ночью класть. Так и получилось. Арканя поехал и взял Арчи с собой. Так была обнаружена первая лаборатория, где он забрал товар. В частном автосервисе, к которому сам Арканя отношения не имеет, и даже не крышует его. Расположен автосервис где-то неподалеку от метро «Речной вокзал». Адрес я не запомнил, но мне его уже вскоре сообщат. Если тебе понадобится, перешлю эсэмэской. Подозрений такой адрес не вызовет. Адрес автосервиса, и все. Сможешь как-то отыграть знание адреса перед Гогой?

– Думаю, придумать можно.

– Ты придумаешь, я знаю. А теперь рассказывай все по порядку, что там произошло. Как вы с Арчи сцепились? По поводу чего?

– Начну я, товарищ генерал, не с самой встречи, а с действующих лиц, которые вас, несомненно, должны заинтересовать. Одно из этих лиц повинно в гибели двух ваших офицеров, которых, не знаю уж, живьем или после смерти замуровали в фундамент на какой-то стройке. Вы, товарищ генерал, во времена КГБ не были знакомы с полковником Шмаковым?

– Не просто был знаком, но тесно сотрудничал. Хороший, грамотный был офицер, очень ценный и опытный сотрудник. А что?

– В настоящее время его таланты в полной мере оценивает Арканя. Полковник в отставке Шмаков – один из главных его сподвижников. И поставляет ему ценнейшую информацию обо всем, что против Аркани задумывается. Добывает ее в вашем ведомстве и передает…

– Ты уверен в этом? – мрачно спросил Кабаков. – Такие серьезные обвинения требуют не менее серьезных доказательств.

– Быть уверенным я ни в чем не могу, поскольку лично мне он не представлялся и никто при мне не называл его по званию или по фамилии. Но мне о нем чуть раньше, еще дома у себя, сообщил Гога, как и о том, что именно Шмаков раздобыл информацию о двух приставленных к Аркане офицерах ФСБ и сдал их с потрохами. Офицеры были замурованы в фундамент строящегося дома. Я же просто вычислил бывшего офицера при очной встрече. По возрасту, национальности и внешнему виду, по манере поведения просчитал его. И именно он вынудил меня вступить в схватку с одноглазым Арчи. Правда, после приказа самого Аркани. Но начал все Шмаков. Короче говоря, в руках у него был сканер для поиска «маяков», «жучков», скрытых камер видеонаблюдения и прочей аппаратуры негласного контроля. Сканер давал сигнал, подозревали, что «маячок» на мне, а я вспомнил ваши, товарищ генерал, слова и показал на Арчи. На нем прибор сразу нашли. Арканя отобрал пистолеты у него и у меня – под стволами автоматов я не имел возможности не отдать пистолет – и предложил нам провести схватку. Арчи вытащил нож, я вытащил свой. Результат вам известен.

Сергей Павлович заговорил загробным голосом:

– Ну ты, капитан, меня просто убиваешь своим сообщением про полковника Шмакова. Я ведь к нему почти как к старшему другу относился, как к наставнику. Это что же получается? Получается, что я отчасти сам ему своих парней сдал. Он заходил в общий кабинет несколько раз, не видел их, зашел ко мне и поинтересовался, где они. Я пояснил, что офицеры на задании. А что и каким путем он дальнейшее выяснял, я не в курсе. Остается только надеяться, что ты ошибся или что-то напутал. Полковник Шмаков считается в управлении надежным ветераном, на которого можно положиться, у которого многие совета просят.

– Я могу допустить, товарищ генерал, что ошибся и встречался, возможно, не с полковником Шмаковым, но слова-то Гоги я запомнил хорошо. Он говорил именно про Шмакова.

– А не могло так случиться, что Гога тебя просчитал и умышленно показывает на Шмакова, чтобы проверить? Это же вариант… Хотя откуда он может знать, что старик Шмаков часто навещает свою бывшую службу, хотя она давно уже называется иначе и выполняет несколько иные функции. Впрочем, он может это знать от своих друзей в МВД, которым многое известно.

– Это тоже вариант, но если бы Гога меня просчитал, было бы проще дать в мою сторону автоматную очередь, и вопрос можно было бы закрывать. Но Гога за меня держится, надеется обрести во мне серьезного помощника, как Шмаков у Аркани. Еще вопрос идентификации, товарищ генерал. Вы не замечали за Шмаковым такую привычку – он часто подправляет языком вставную челюсть во рту. Это может быть только и исключительно привычкой. Сейчас-то у него все в порядке, видимо, новую вставил. Но старая привычка осталась…

– Не знаю даже, что тебе ответить. Вот ты сейчас рассказал, и мне кажется, что такое присутствовало. Кроме того, во время нашей последней встречи полковник говорил, что спешит к протезисту, зубы примерять. Еще не забирать готовые, а только примерять. Значит, было это четыре дня назад, так что мог еще не успеть к новой челюсти привыкнуть. Короче, капитан, я сейчас в управление кадров наведаюсь, поищу фотографию полковника Шмакова. У них должны быть все старые документы. В крайнем случае – из личного дела, хотя ты знаешь, какие там бывают фотографии – сам себя порой не узнаешь. Но уж не обессудь, что найду. И пришлю к тебе майора Настырняева, он сейчас относительно свободен – пусть он на трубку переснимет и на принтере распечатает. А ты пока докладывай все по порядку, с самого начала, с того начинай, как загримировался, как из дома вышел.