Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - Джошуа Грин

Он надел пиджак, попрощался и вышел.

Впоследствии один из присутствовавших, дружески настроенный к Зигги, рассказал тому, что случилось после его выхода из зала. Члены совета директоров недоверчиво качали головами, нервно смеялись и говорили о полном отсутствии у этого Вильцига опыта в нефтяной промышленности. Один из директоров наконец спросил: «Что это вообще за жиденок?»[54]

Такие оскорбления обычно только вдохновляли Зигги на дальнейшие свершения. Он пережил Освенцим не для того, чтобы кучка антисемитов встала на его пути к успеху в Америке.

Зигги вернулся в Нью-Джерси и снова начал стучаться в двери семьи, друзей и деловых партнеров. В течение нескольких месяцев его группа приобрела столько акций, что совет директоров Wilshire больше не мог его игнорировать. Представитель юридической компании Sullivan and Cromwell Боб Макдональд от имени клиента – Wilshire Oil – позвонил Зигги и сделал ему предложение: если коалиция Вильцига – Даймонда пообещает прекратить захват, они получат два места в совете директоров.

Это было только начало.

Еще недавно Зигги был новичком в бизнесе и продавал галстуки и безделушки. Теперь же он готов был проникнуть в лоно одной из самых антисемитских отраслей промышленности в Америке. В 1960-х годах только один еврей занимал серьезное положение в нефтегазовой индустрии. Это был Леон Хесс, построивший крупнейший в мире нефтеперерабатывающий завод на острове Санта-Крус в составе Американских Виргинских островов. В 1963 году его компания Hess Oil and Chemical вышла на биржу. В том же году Хесс встречался с Зигги и посоветовал ему даже не пытаться войти в нефтедобывающий бизнес. «Они там не любят евреев, – сказал он. – Они сделают все, чтобы тебя остановить».

Зигги посчитал, что Хесс хотел таким образом избавиться от потенциального конкурента, особенно такого перспективного и агрессивного, как Зигги. Но если у Хесса получилось с нефтью, почему это не получится у него?

«Потребовалось несколько лет, – вспоминал он впоследствии. – Кто может, нося имя Зигги, заявлять о покупке нефтяной компании? Либо мешуга [“сумасшедший” на идише], либо гений, вдохновленный Всевышним. Люди из руководства Wilshire утверждали, что я никогда не заполучу их акций. Но у меня получилось. Я купил сначала пять процентов, потом еще пять процентов, и еще, и еще».

К концу 1964 года Зигги и его группа инвесторов довели свою долю акций Wilshire почти до 20 %, что обеспечило им сильную позицию на переговорах с директорами. В соответствии с нормами Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку они прошли регистрацию, тем самым фактически публично сообщив о своих планах и послав четкий сигнал совету директоров Wilshire, что миноритарная доля их не устроит[55].

Почувствовав угрозу захвата власти группой Вильцига, совет директоров Wilshire попытался умилостивить их, предложив увеличение мест в совете с двух до четырех.

Зигги изучил текущие методы работы компании, спланировал радикальный их пересмотр и направил свои рекомендации совету директоров. Те были впечатлены. Поняв, что Зигги может стать для компании скорее активом, чем угрозой, они поделились представленными планами с Бобом Макдональдом, юридическим советником из Sullivan and Cromwell. Макдональд был весьма уважаемым экспертом по банковскому праву и налогам, одним из главных разработчиков Кодекса законов о налогообложении 1954 года. Макдональд изучил предложения Зигги и сопоставил их с тем, что делал прежний совет директоров Wilshire. Планы Зигги были более рискованными, но иначе, как заключил Макдональд, компания просто потонула бы в собственной тупости.

«Пусть работает», – сказал Макдональд директорам.

И Зигги приступил к внедрению новых проектов и бурению новых скважин. Он изо всех сил старался вести себя как «оператор» – этим словом в нефтепромышленном жаргоне называют управленца, лично наблюдающего за бурением и повседневной добычей нефти и газа. Впрочем, не совсем понятно, насколько часто он на самом деле посещал места добычи. Имена операторов оставались в документах, и Зигги играл свою роль не без пижонства. Например, он купил огромные участки необработанной земли по доллару за акр – «козьи пастбища», просто чтобы поразить инвесторов площадями, которые находятся в собственности компании.

«Несколько раз он приносил домой контрольные пробирки с нефтью, – вспоминал его сын Айвен, – и показывал мне, насколько чистая нефть извлекается из новых скважин Wilshire. Образцы были золотистого цвета и просвечивали на воздухе. Я очень удивился, потому что думал, что нефть должна быть угольно-черной, как в фильмах. Не знаю, сколько раз он действительно бывал на скважинах, но уверен, что он хотел впечатлить сотрудников, доказать им, что он командный игрок и работает так же много, как они сами, не боясь запачкать руки».

В свой первый год Зигги запустил бурение одиннадцати поисково-разведочных скважин. Скважина «забуривалась», после чего отслеживались результаты. Если скважина давала удовлетворительные объемы нефти и газа на разумной глубине, инженеры Wilshire рекомендовали инвестировать в нее далее. Решение Зигги о дальнейших инвестициях было основано на его оценках не только отчетов инженеров, но и их самих.

«Отец никогда не учился геологии, – рассказывала Шерри Вильциг, которая со временем возглавила компанию. – Достоинства решения определялись оценкой способностей и характера людей. На изучение потенциальных партнеров по сделке он тратил столько же времени, сколько и на изучение самой сделки».

В 1965 году президент Wilshire Роберт Рид скоропостижно скончался от сердечного приступа, и совет стал искать нового главу. Вместо того чтобы выбрать кого-то из старожилов, совет остановился на кандидатуре Зигги: тот стал новым президентом и исполнительным директором. Вскоре совет выбрал его и своим председателем. Восхождение Зигги получилось удивительно быстрым: прошло всего три года после его знакомства с Солом Даймондом и всего год – после первой встречи с советом директоров Wilshire.

«Мне говорили, что с Wilshire у меня ничего не получится, – рассказывал впоследствии Зигги журналисту, – что я так и останусь паршивой овцой. Против меня играли три фактора: я был евреем, я был беженцем, я был новичком в индустрии. Когда совет забыл о былых различиях и согласился выбрать меня, это был один из величайших моментов в моей жизни»[56].

Вскоре после того, как Зигги назначили новым президентом, председателем совета директоров и исполнительным директором Wilshire, он провел первую годовую встречу акционеров. Несколько сотен акционеров, маклеров и потенциальных инвесторов прибыли из Калифорнии, Флориды, Техаса и с Северо-Востока в конференц-зал, который Зигги снял в одном из лучших отелей штата. Они сразу же наполнили тарелки сэндвичами, салатами и другими деликатесами из Greenspan’s – легендарного кошерного магазина деликатесов в Нью-Джерси. Айвен, старший сын Зигги, затем вспоминал, что в детстве тоже был на этом собрании и с удивлением взирал на людей в огромных шляпах, спрашивая себя, откуда взялись все эти ковбои.