День назначенной смерти - Алексей Макеев

Попадание, что ни говори, прямое. Глаз – алмаз. Злоумышленник вскрикнул от боли, схватился за дверцу, прыжок – и можно смело добивать. Но как-то уже не хотелось. Кравцов Николай Витальевич отступил к стене, держась за нос, сполз на пол и запрокинул голову.

– Константин Андреевич, вы спятили…

– Есть немного, – согласился Максимов. – Чего ж вы так входите, словно зарезать анонимно меня хотите?

– Да бог с вами… Я вошел, а там Влад на полу… Я знал, что вы здесь. Видел, как вы вбегали в подъезд, как раз машина выехала со двора. Неслась как угорелая.

– А вот отсюда поподробнее, – Максимов подошел ближе. – Откуда вы взялись, Николай Витальевич? По последним моим наблюдениям, вы отправились с санитарной бригадой в морг.

Бедолага медленно опустил голову. Кровоточил разбитый нос. Безумные глаза без отрыва следили за погибшей мучительной смертью Викой. До него не сразу дошло, о чем спрашивает сыщик.

– Они убедили меня, что это не больница. Знаете, Константин Андреевич, я до сих пор не могу поверить… И вот в это не могу поверить, – кивок подбородком. – Они выставили меня на улицу, а куда мне еще ехать? Надо поддержать Вику, сказать ей какие-то приличествующие слова… – Кравцов изобразил скупую мужскую слезу и шмыгнул носом. – Я не знал, что здесь такое. Взял такси за тысячу рублей. Но он меня высадил на улице Связистов, сказал, что дальше не поедет, район глухой, дороги не чищены, я бросился пешком…

– Хулиганов не встречали? – Максимов невольно ухмыльнулся.

– Хулиганов? – Кравцов непонимающе морщил лоб. – Хулиганов я не встречал, Константин Андреевич. А должен был?

– Занятная сохраняется тенденция, Николай Витальевич. Люди, окружающие вас, мрут пачками, а вы, мнительный такой, целехонек. Не наводит на размышления?

– Наводит, – кивнул Кравцов. – А что я сделаю?

Логика, конечно, убийственная. Возразить, хоть тресни, нечем.

– Надеюсь, теперь вы понимаете, что смерть вашей жены не случайна? Не бывает такого совпадения: случайно оступается женщина, разбивается насмерть, а потом в семью ее сестры приходит товарищ с пистолетом и всех кладет.

– Да, наверное, Константин Андреевич. – Кравцов ворошил шевелюру на висках. – Я об этом не задумывался. Постойте, – дошла до него элементарная вещь. – Если бы стреляли из пистолета, весь дом бы уже стоял на ушах! Здесь такие хлипкие перегородки.

– Ну что ж, пару детективов за свою тяжелую жизнь вы прочли, хвалю. Существуют, правда, еще и трусливые соседи. Существуют глушители, существуют бесшумные и беспламенные пистолеты, например, двуствольный пистолет «Гроза» калибра 7,62, «ПСС», сработанный умельцами в городе Подольске, «Тип 64» из братского Китая. Да что там говорить…

Пошатываясь, Максимов выбрался из спальни. Какие тесные квартиры в наших домах – куда ни шагнешь, везде труп. Перебравшись через Влада, он закрылся на кухне, выпил воды из крана и вызвал милицию. Картавый голос на том краю провода обещал прислать патрульный экипаж. Время для раздумий имелось, надо связать разорванные нити преступлений. Оригинально совместить, органично выявить, гармонично вплести. Но не давали покоя мысли о «новогодней» милиции. Пришлось поднимать с постели Вернера и дважды объяснять, в чем величие проблемы. Сотрудник, как ни странно, слушал.

– Дело тухлое, Шура. Вызвать этих лоботрясов я обязан, иначе всем нам скорый конец. Опера будут позже, для начала приедут простодушные патрульные из ОВД Северного поселка. А видок у нас с Кравцовым донельзя кровавый. Где окажемся через час, могу предсказать с точностью до противного. Так что отзвонись, будь добр, Завадскому, если помнишь, это такой милиционер, замещает начальника уголовного розыска Железнодорожного района.

– Хорошо, командир, я все сделаю, – с каким-то страхом в голосе пообещал Вернер. – Ты уж держись там, не бери на себя тройное убийство.

Словно щелкнуло что-то в часовом механизме. Встало время. События текли своим чередом, но как-то больше не воспринимались. И все, что было дальше, он знал наперед, поэтому ни разу не удивился. Ввалился патруль, расхристанный, пьяный, с воспаленными глазами. Все, как на подбор, сержанты.

– А ну, ни с места! – заявил коротконогий, похожий на ерша.

– Какая идиллия, – восхитился тощий и прыщавый. – Сами дождались. Сидят, не парятся.

И третий под стать собратьям – мышление слабое, кругозор узкий. Но болтать не любит или не умеет. Угрюмо озирал «обстоятельства». Посмотреть в этой крохотной квартирке было на что: охладевающие трупы, двое живых и тоже в крови. У одного нос разбит, глядит затравленно, пуская пену изо рта, у второго рукав забрызган кровью, засохшие пятна на лбу, на воротнике, взгляд тоскливый, безумный.

– Ах ты, падла, – «ершистый» пнул Кравцова, который был ближе.

– За что? – обиделся Кравцов.

Просвистел удар, Максимов отклонился, и кулак сотряс удушливую атмосферу.

– Ах ты, гадина, сопротивляться? – взвизгнул прыщавый, повторяя удар.

Максимов без усилий перехватил руку. Сжал запястье. Прыщавый налился бешенством.

– Ребята, вы бы хоть что-нибудь спросили, – грустно заметил Максимов. – Например, убивали ли мы кого-то. А то сразу в рыло, без разбора.

Что за отвратительная манера у нашего милицейского начальства – набирать работников низшего звена по разным помойкам. Он знал многих оперов, процентов на семьдесят – это нормальные мужики, с каким-то пусть и не заоблачным образованием, умеющие разбираться в людях и по мере нужды шевелить извилинами. Но эти же разбойники с большой дороги. Спроси у любого нормального гражданина, с кем бы он пожелал встретиться в подворотне: с хулиганом или ментом – и неизвестно, что он еще ответит.

– Отпусти руку, сука! – завопил прыщавый, выгибаясь, как охотничья колбаска. Тяжелый тумак в бочину – третий подкрался незаметно. Оскалил нечищенную пасть. Дыхание перехватило, рука свалилась плетью.

– Не бей убивца, Прыщ, – вкрадчиво посоветовал сержант, – а то в отделении скучно будет. Граждане, опять же, проснутся, возмущаться начнут. А ну, пшел, коз-злище!

Треснула рубашка. Максимов кубарем покатился к двери…

В машину их вели аккуратно, под белы рученьки, усмиряя пороки и инстинкты, затрещинами не подгоняя. Везли в местное отделение тоже без рукоприкладства, лишь посматривали, молча, с нехорошими улыбками, предвкушая любимое развлечение. У зевающего дежурного расписались в доставке (убийц схватили на месте преступления), подавленного Кравцова куда-то отпочковали. А сыщика спустили в подвал – глухое помещение с низким потолком, и началось…

Лупили долго – по плечам, по ребрам. Перепадало по почкам, по болезненной мышце на бедре. Первое время он терпел.

– Не отворачиваться, паскуда! – орал Прыщ. – Прямо сидеть!

Сидеть неподвижно уже не было мочи. Удары ужесточались, охватывая новые зоны – грудь, селезенку. Менты не прощают унижений. Не поймай он Прыща за конечность, глядишь, и не было бы повода (разве повод двойное убийство, которое стараются на него спихнуть?).