Мой случайный препод - Агния Валевская

После этого он отошел от меня и начал проверять задание у тех, кто уже закончил.

Лера как могла оттягивала проверку, и после того, как Крамарский проверил и ее работу, посмотрела на меня перед уходом, говоря глазами: "Прости подруга, что оставляю тебя с этим монстром, но продержалась так долго, как только могла". В итоге остались только мы с Аней.

После того, как он отпустил и ее, а она не торопилась уходить, Эдуард Александрович спросил:

— Анна, у вас остался какой-то вопрос?

— Да, — невинно улыбнулась она.

— Давайте на следующей паре обсудим. Сейчас я занят.

Надо было видеть лицо Ани. Мне даже стало как-то жаль ее — столько попыток и такой облом, в то время как я с радостью бы избежала общения с ненавистным и одновременно таким притягательным для меня мужчиной. Она быстро попрощалась и почти бегом вышла из аудитории.

Когда мы остались вдвоем, Крамарский посмотрел на меня.

— Как успехи?

— Если вы о контроллере, то никак, — как никогда спокойно ответила я, — а если вы про книги, то, как я и говорила, я их прочитала. Они, кстати, очень помогли сегодня в тестах, спасибо. Вот, возьмите, — я вытащила из сумки контроллер и протянула ему.

И совсем не ожидала, того, что он, беря контроллер, накроет мои пальцы своими, глядя в глаза и не торопясь его забирать. От этого прикосновения пробежал ток, сердце затрепетало, а голова перестала соображать.

— Садись, Даша, — бархатным голосом сказал он.

Эд

Я был бы не я, если бы не придумал, как решить ту производственную задачу, правда решение не очень нравилось мне самому: получилось несколько трудоёмкое. Скоро специалисты доделают, интересно, что получится у них, все же они в этой сфере варятся, знают новые фишки. Поговорить об этом успехе зашёл к отцу, и после обсуждения дел фирмы, он решил поинтересоваться моими делами:

— Ну как там твои дети?

Я сначала прифигел: какие дети? Нет у меня детей. А потом понял, что это он так студентов называет, причём не только своих, а теперь ещё и моих. Дети, блин. Хотя для него, в принципе, так и есть.

— Ты так не пугай. Эти дети — не меньше моего младшего брата, так что для меня они не настолько маленькие, чтобы звать их детьми, — с ухмылкой сказал я. — Нормально они.

— Удалось в свой предмет всех влюбить? — припомнил он наш недавний разговор.

— Почти, — не стал вдаваться в подробности — время покажет.

— Видел, как ты недавно с девушкой разговаривал, — слегка склонив голову, сказал отец. — Заезжал как раз к Виктору Константиновичу.

— С какой девушкой?

— Кажется, преподавательница математики. Я ещё хотел сказать тебе, чтоб подождал пока спущусь, но потом передумал идиллию нарушать, — он подмигнул.

— Какую идиллию, пап, она куратор группы, в которой преподаю. А я тебя почему не видел?

— Так я из окна вас видел, говорю же у Константиновича был, да и уехал ты потом быстро.

— Ясно. Ладно, пойду к себе.

— Давай, давай. А она ничего так.

— Пап… — посмотрел на отца, и надеюсь, по моему лицу он понял, что эта тема закрыта.

Почему-то, когда папа сказал о девушке в универе, в голову сразу пришла одна маленькая врунишка. Вспоминал о ней много раз за эти дни.

Уже вошло в привычку с нетерпением ждать пятницы. И ведь не зря ждал в этот раз: Даша опять припёрлась в этом своем сексуальном платье. Видимо, все же решила взять меня известным женским оружием — своей сексуальностью. И, надо признать, это ей во многом удалось: у меня наверно слюни потекли, так на нее смотрел, после того как она своим нежным голоском сказала: "Здравствуйте", в этом ее, не оставляющем простора для фантазии, платье.

Рассматривая ее, представил, как можно провести рукой вверх по ее бедрам, забираясь под эту юбку, и сжать ее бедра своей рукой. Вдруг стало необходимым почувствовать какие они у нее на ощупь. Захотелось отшлепать по этой попке, предварительно сняв трусики, которые слегка выделялись через платье.

Так, спокойно. Не хватало ещё здесь светить вздернутыми от возбуждения штанами, а светить придется, если не перестану мысленно ее раздевать и трогать. Усилием воли постарался не думать об этом, но отшлепать ее все равно хотелось. Это просто злость на то, что она думает меня таким способом отвлечь от содержания ее мозга содержанием того, что обтягивает это платье.

Хотя кого я обманываю… Я хочу ее, и хотел все это время, просто прикрывался то злостью, то местью, то желанием воздать справедливость. Идиот. Надо было давно ее трахнуть и дело с концом, вместо того чтобы изводить себя постоянными мыслями о ней и ждать пока голову не снесет от дикого желания.

К тому же откуда-то появилась уверенность, что один раз попробовав секс со мной, она другого не захочет. Даже странно, что такое очевидное умозаключение раньше не приходило в голову. А там уже я буду решать, надо оно мне или одного раза хватит.

Конечно, грыз червячок сомнения — раз она сбежала при первой встрече и при последующих вела себя не так как, например, ведут себя ее однокурсницы, значит ноги не спешит передо мной раздвигать, но подумав, все же сложил два плюс два: платье, ее взгляды и даже ее реакция на тот летний поцелуй — это может свидетельствовать только о симпатии и взаимном влечении. А то, что открыто не демонстрирует этого… Хрен ее знает, почему она так себя ведёт.

Я был зол и на себя, за то что продолжал хотеть ее так долго, вместо того, чтобы давно поставить раком, и на нее, за то, что… Просто за все.

И ещё эта приставучая Аня тоже злила: она, только переступив порог аудитории, показалась мне необычно разговорчивой, а уж потом просто достала своими вопросами тупыми. Я и раньше замечал ее взгляды, и подходила она тогда с другими девушками, но такого ярко выраженного интереса раньше не было. Мне, конечно, не составит труда ответить на ее заигрывания и прямо сегодня сбросить с ней напряжение, судя по тому, что она только этого и добивается, но настолько отчаянные девушки меня никогда не привлекали. Татьяна, как ни странно, и то оказалась умнее. Поняла, что ей ничего не светит. А эта. Неужели трудно догадаться: если сразу не обратил внимания, то хоть сто пятьдесят раз задай вопрос и продемонстрируй декольте одновременно, или вообще сиськи голые сразу, все равно желание у мужчины не вызовешь. На Дашу вон, с первого раза запал, хоть и была она тогда не в этом обтягивающем оружие против мужского воздержания.

И меня опять будто магнитом притягивало к ней. Я был весь в напряжении из-за возбуждения, а она, наоборот, сегодня была слишком увлечена моим предметом и почти не реагировала на мое присутствие. И вроде должно было быть приятно — я ведь и добивался ответственного отношения к учебе, но в данный момент мне хотелось, чтобы она больше внимания обращала на меня самого.