Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр

Ее появление Эйвери восприняла в штыки. Оказывается, Тео проболтался об их с Корвином связи. Вечно он лезет не в свое дело.

— Я тебе не соперница, — заверила Лэя. — Было время, я мечтала выйти замуж за Корвина, но отказалась от этой затеи.

— Почему? — насторожилась девушка.

— Потому что есть ты, — честно призналась она. — Я не из тех, кто ради собственной выгоды идет по головам. К тому же ты мне симпатична.

Лэя не кривила душой. С момента совместной прогулки по галерее она поняла, что не причинит Эйвери вред. Та напомнила ей младшую сестру, которой уже давно нет в живых. И вся нерастраченная любовь, вся тоска по родному перешли на эту, по сути, незнакомую ей девушку.

— Если ты правда друг, — сказала Эйвери, — скажи, почему Корвин избегает меня. Что я делаю не так?

— Причина не в тебе, а в схеме.

Видя замешательство на лице собеседницы, Лэя пустилась в объяснения. Она ни раз бывала в кабинете Корвина, видела схему и понимала ее значение. А потому легко пересказала все пункты Эйвери, после чего подробно разобрала каждый.

Эйвери слушала, не перебивая, потом долго обдумывала услышанное и, наконец, спросила:

— Для Корвина настолько важно получить мою благодать?

— От этого зависит останется ли он на посту главы клана. Хотя других теургов в клане сейчас нет, его все равно могут сместить, если заподозрят в слабости. На его место поставят наместника до тех пор, пока не родится новый теург.

— Тогда я отдам ему благодать. Пусть забирает.

— Ты пожертвуешь своей магией ради него? — не поверила Лэя. Эта девочка все сильнее поражала ее. С виду хрупкая, не разбирающаяся во многих вещах, но стойкая, с несгибаемым стержнем внутри. Хотела бы Лэя быть такой же смелой и решительной.

— Если это сделает его счастливым, — кивнула Эйвери.

Не этой реакции ожидала Лэя. Она рассчитывала вызвать возмущение, желание вступить с Корвином в борьбу, но, похоже, опоздала. Муж был небезразличен Эйвери, и с этим Лэя ничего не могла поделать.

Она неохотно признала поражение. Теперь надо решить, как поступить дальше. Быть может, пришло время покинуть Замок на скале?

Лэя закончила занятие, так ничего толком не рассказав Эйвери о близости с мужчиной. Не о том сейчас ее мысли. Надо срочно отправить записку Двэйну с просьбой вытащить ее отсюда.

Шестое чувство подсказывало: задерживаться в Замке опасно. Она уже в немилости у Корвина, а без его защиты долго не продержаться. Советник давно косится в ее сторону. Лэю не арестовали до сих пор лишь потому, что она любовница главы клана, но это звание она, похоже, скоро потеряет.

У себя она направилась к секретеру — хитрая мебель с множеством ящичков, в том числе с потайными. В одном из них хранились невидимые чернила. Ими Лэя написала записку, прося организовать ее побег из Замка безотлагательно, и прикрыла сообщение невинным посланием матушке, которой давно нет в живых. Ради нее Двэйн постарается, но письмо еще должно добраться до него, а это самая трудная часть.

Лэя спустилась в холл. Там она спрятала письмо в общую стопку с корреспонденцией. Дальше остается уповать на помощь Прародителя, молясь, чтобы никто не заметил ее послания и его благополучно перевезли через бесконечную пропасть. К сожалению, иного способа отправить письмо не существовало. Сколько повстанцы не бились, так и не смогли наладить передачу сообщений из Замка.

Вечером Лэя отвлекалась чтением. Книги всегда помогали ей успокоить нервы. Но едва она устроилась с томиком возле камина, как дверь в спальню распахнулась. Ни к чему было смотреть, кто пришел, она и так знала ответ: разумеется, Корвин. Только он входит во все комнаты Замка, как в свою собственную.

— Приветствую, — кивнула она, изображая радость от встречи. — Явился узнать, как прошел первый урок?

— Нет, — качнул головой Корвин. — Меня больше волнует причина, по которой ты столь внезапно решила нас покинуть.

На журнальный столик полетело ее письмо. Невидимые чернила под воздействием магии проступили как никогда четко, раскрывая ее нехитрый план.

— Планируешь побег? — Корвин шагнул к креслу, и Лэя вжалась в спинку.

— Ты променял меня на жену. Какой у меня выбор?

— Не строй из себя оскорбленную! — вспылил мужчина. — Брошенные любовницы не переходят на сторону повстанцев. Думаешь, я не знал все это время, с кем имею дело?

— Если знал, почему держал подле себя?

— Все просто: мне было так удобно.

Лэя сжала челюсти. Теперь ясно, отчего половина ее донесений ошибочные. И как ей столь легко удавалось передавать послания. Ей просто позволяли это делать. Ее корреспонденцию читали, а потом, если она подходила нуждам Корвина, отправляли.

Вот тебе и шпионка! Говорил отец — сиди дома, не годишься ты на эту роль. Но она же умная, лучше знает, как надо. И что в итоге? Посмешище она, а не лазутчик.

Но вместо страха перед разоблачением Лэя вдруг ощутила облегчение. Ужасно надоело притворяться, изображать любовь, которой нет. В какой-то момент она поверила в свою ложь, искренне думая, что любит, но то было заблуждение. Лэя осознала это, когда Корвин женился на другой. Она практически ничего не почувствовала по этому поводу. Ни ревности, ни обиды. Женился и женился. Истинно любящая женщина отреагировал бы иначе. Свадьба Корвина помогла ей прозреть, но она продолжала по инерции играть роль влюбленной.

Увы, порадоваться освобождению от опостылевшей роли ей не дали. Лэя подняла глаза на Корвина и прочла в них приговор. Это конец. Ни ареста, ни суда не будет. Она умрет прямо здесь и сейчас.

В ответ на ее мысли, перехватило горло. Она не могла вдохнуть, хотя Корвин не прикасался к ней. Он стоял в нескольких шагах и смотрел.

Лэя схватилась за горло, но руки нащупали лишь воздух. Чтобы ее ни душило, оно было неосязаемо — призрачная веревка. Бороться с ней выше ее сил. Нечего ей противопоставить магии теурга. Но руки все равно упорно скребли шею. Тело выгибалось, изо рта вырывались хрипы. И все это время мозг лихорадочно искал способ как продлить жизнь хоть на миг.

Свет мерк. Лэя чувствовала, что уходит. Погружается в пучины такой же непроглядной черноты как глаза Корвина. Именно на этой грани между жизнью и смертью ее осенило.

— Постой, — прошелестела она едва слышно. — Не губи ребенка.

Уголок губ Корвина дрогнул. Это была единственная реакция, но она многое сказала Лэе. Она верно рассчитала удар.

— Это может быть теург! — выдохнула она остатки воздуха из легких. Теперь либо гибель, либо помилование.

— Проклятые духи! — Корвин махнул рукой, и призрачная веревка спала с ее шеи.

К этому моменту Лэя уже скатилась на пол. Стоя на четвереньках, она вдохнула до рези в легких и слез на глазах. Жива! Пока жива…