Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр

— Теперь беги, — сказала я. — За тобой пустят погоню, надо торопиться.

— Здесь неподалеку убежище повстанцев. Они меня укроют. Но разве ты не пойдешь со мной?

— Нет, я вернусь в Замок, — побег не входил в мои планы. — Мое место рядом с мужем.

— Он тебя накажет.

— Ну, не убьет же.

— Но что если ты ему не нужна? — спросила она.

— Значит, я это исправлю.

Мой голос звучал убедительно, и Лэя бросила попытки уговорить меня на побег. Поняла, что это бесполезно.

Мы обнялись на прощание, и девушка сказала:

— Я пришла в Замок с конкретной целью: выяснить, как и зачем Черный клан опустошает земли, но у меня ничего не вышло. Мне известно только, что процесс как-то связан с бесконечными пропастями. Именно от них распространяется опустошение.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Это ведь и твои земли. Или, думаешь, Лазурный край не пострадал? Ты остаешься в Замке, и ты ближе всех к Корвину. Если кто и может выяснить, что происходит, то только ты. Сделай это, а потом свяжись с повстанцами. Поверь, мы лишь хотим спасти наш мир.

Я, не колеблясь, кивнула. Все только выиграют, если повстанцам станет известно, что Черные делают с пропастями. Лэя права: этот кошмар надо прекратить.

Девушка побежала прочь и вскоре затерялась среди валунов. Умение прятаться у таких как она в крови. А мне с Дымком пора возвращаться в Замок. Небо уже пестрело аликорнами, взмывающими в воздух. Мой полет отвлечет преследователей от Лэи и даст ей шанс уйти.

Я снова села на Дымка, и мы взлетели. На этот раз я наслаждалась полетом и ощущением свободы. Захотелось как в прошлый раз раскинуть руки в стороны, но не было рядом того, кто подстрахует, и я пожалела, что лечу без Корвина.

А вскоре я напротив сильнее вцепилась в гриву аликорна. Раздался свист рожка — визгливый и громкий. Должно быть, сигнал тревоги. Дымок уж очень чувствителен к резким звукам. От страха он заметался, забил крыльями, пытаясь меня сбросить.

Я пригнулась к шее животного, обхватив ее руками в попытке удержаться. Будь это обычная лошадь, у меня бы получилось, но аликорн был полон коварства. Он пошел на вираж, креня корпус вбок, и я почувствовала, что сползаю. Как не цеплялась за животное, без седла была обречена. Руки и ноги скользили по гладкой шерсти. Какое-то время я еще боролась, а потом сорвалась камнем прямо в бесконечную пропасть. Вот и сбылась мечта о полете.

Корвина с постели подняла срочная новость — его жена пытается сбежать. Он вскочил и на ходу одеваясь, понесся в конюшню. Но лишь увидев Эйвери в небе верхом на аликорне, поверил в то, что все происходит на самом деле.

Поразительно, но первой эмоцией было восхищение. Вот так девчонка! Приручила аликорна за полтора месяца, когда у других на это порой уходят годы. Следом его накрыла ярость. Поймает и выпорет, чтобы впредь неповадно было.

Пока седлали аликорнов, Эйвери уже приземлилась на той стороне пропасти. А дальше произошло то, чего он никак не ожидал — она полетела назад. Смысл происходящего до Корвина дошел позже, когда ему доложили об исчезновении Лэи. А пока он первым из команды преследователей взмыл в воздух, намереваясь схватить Эйвери на полдороги. Фуми — хороший аликорн, но бывает упрям и непослушен, совсем как его нынешняя наездница.

А затем кто-то подал сигнал тревоги. Звук горна ударил по барабанным перепонкам, отозвавшись ноющей болью в зубах. Люди зажали уши, но аликорны этого сделать не могли. Животные заволновались, некоторые скидывали наездников. Повезло, что те еще не взлетели.

— Какой идиот трубил?! — Корвин был вне себя. Его собственный аликорн едва слушался, но хуже всего то, что Фуми, напуганный звуком, пытался во что бы то ни стало избавиться от Эйвери.

Корвин был опытным наездником, но и ему потребовалось время, совладать с животным и направить его туда, куда ему надо. На это ушли секунды, но Фуми их хватило, чтобы сбросить Эйвери. Расправив руки точно крылья, она полетела в бесконечную пропасть. Волосы девушки развевались, напоминая след кометы.

Время для Корвина замедлилось. По его приказу аликорн сложил крылья и спикировал вниз вслед за девушкой. Теперь они падали втроем: Эйвери, Корвин и крылатый единорог.

Страха Корвин не чувствовал, хотя всегда опасался бесконечных пропастей. Каждый раз пролетая над ними, ловил себя на мысли, что в этом провале скрыто нечто древнее, таинственное и опасное, и старался поскорее убраться подальше.

По собственной воле он бы никогда не забрался так далеко вниз, но речь шла о потере благодати. Хотя кого он обманывает? Речь шла о потере жены. За нее он волновался куда сильнее.

Обхватив ногами туловище аликорна, Корвин тянулся вперед, пытаясь поймать Эйвери. Бедра горели от напряжения, но он лишь крепче сжимал их.

Животное хрипело от натуги, то и дело порываясь расправить крылья, но Корвин не позволял. И все же, как он ни старался, как ни рвался вперед, до Эйвери ему было не дотянуться. Тогда Корвин обратился к духам, чтобы замедлить падение девушки. На это требовалось много магии, и все бы ничего, но нельзя было терять управление аликорном. Разрываясь между физическим контролем и магическим, Корвин чувствовал, что сил отчаянно не хватает.

Ему не спасти Эйвери. Пора подумать о себе, пока еще можно взлететь, а не то сгинет вместе с девушкой. Мысль была здравой, но Корвин продолжал падать вслед за женой. Еще немного, еще чуть-чуть. У него обязательно получится.

И у него действительно получилось. Правда, он сам не понял как. Вдруг его магическая сила возросла, словно он обрел всю благодать мира. Он неожиданно стал невероятно сильным теургом, как если бы прошел инициацию. Откуда это взялось, он не знал. Сейчас было не время для раздумий и построений гипотез.

Корвин сосредоточился на том, чтобы остановить падение Эйвери: девушка повисла в воздухе, точно под ней натянули сетку. Вскоре жена была в его объятиях, и они верхом на аликорне начали подъем из пропасти.

— Спасибо, — пробормотала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Я уж думала, погибну.

Корвин промолчал. Его раздирали противоречивые чувства: хотелось одновременно отшлепать негодницу за то, что рисковала собой и им, и вместе с тем обнять и долго-долго не отпускать. Второе желание он удовлетворил во время полета, крепко прижимая Эйвери к себе, а с поркой повременит до тех пор, пока они не останутся наедине.

Первое, что она сказала после приземления:

— Пожалуйста, не наказывай Дымка, он не виноват. Просто испугался.

Корвин только вздохнул. Эйвери едва не умерла, но волнуется при этом за аликорна.

С площадки для взлета они прошли в гостиную, где Корвин велел принести горячий чай. Им обоим требовалась передышка. И, пока не явился Дамиан с Тео и прочие любопытные, он поговорит с женой. Ему как раз доложили о пропаже Лэи.