Эволюция оружия. От каменной дубинки до гаубицы - Оливер Хогг

Мальтийские рыцари имели приораты в восьми странах, одной из которых была Англия. Английский приорат был закрыт в 1540 году, восстановлен в 1557 году и окончательно ликвидирован в 1559 году. Ворота Святого Иоанна (Клеркенвелл) – все, что осталось от средневековых владений ордена, – стоят до сих пор и являются штаб-квартирой английской организации ордена святого Иоанна.

Эти три ордена, чьи корни уходят далеко в глубь Палестинской земли, где они появились 800 лет назад, утратили свои первоначальные цели после завершения Крестовых походов. Все они находились в самом расцвете сил, когда задачи, ради которых они были созданы, были выполнены, и к концу периода Средневековья они стали анахронизмом. Родившиеся в мире, приветствовавшем их появление, они погибли в мире его сменившем, где для них не нашлось применения.

В главе, посвященной рыцарству, следует добавить несколько слов о защитных доспехах боевых коней. Беда в том, что самый верный боевой товарищ рыцаря в 1326 году, когда уже появилась артиллерия, все еще был не защищен. Потому, строго говоря, описание конских доспехов находится за пределами данного обзора. Правда, до появления на поле брани пушек некоторые элементы защитной экипировки для коней все же существовали, но они были разрозненными, фрагментарными, да и эффективность их оставалась под вопросом. Иногда на изображениях мы видим конскую кольчугу, иногда стеганую попону из ткани или кожи. Часто кольчугу покрывали легкой тканью. Когда в 1430 году появились полные пластинчатые доспехи для коня, они состояли из следующих элементов:

шанфрон (chanfron) – для защиты морды коня. Часто оснащался острым шипом на лбу;

кринет (crinet) – для защиты шеи;

пейтраль (peytral) – для защиты груди;

фланшард (flanchards) – пластины для защиты боков;

круппер (crupper) – для защиты задней части корпуса;

эстиваль (estivals) – пластины для ног. Использовались редко.

Конские пластинчатые доспехи часто дополнялись кольчугой, стегаными или кожаными попонами.

Существует зловещая модель, свойственная всем системам военной службы и уменьшающая успех любой организации, построенной на ее основе. Эта модель, как и общая модель жизни, заключается в росте, зрелости, упадке и полном исчезновении. Ключ к любому военному успеху лежит во владении инициативой, то есть в возможности принимать решения, хотя в прошлом отсутствие технических знаний и распространение по всему миру одинаковых простых орудий вынуждало армии приспосабливаться к образу действий, оставлявшему мало свободы для маневра. Поэтому военные организации были по большей части идентичными. Как и в жизненном цикле человека, есть много общего в рождении и смерти империй. Государство, желающее играть видную роль в мировых делах, одержимо сильным желанием действовать. Его молодежь, вдохновляемая чувством патриотизма, собирается под знамена, чтобы пройти весьма нелегкий курс обучения. В определенное время победа венчает усилия жителей этого государства, расширяя его территорию, увеличивая возможности торговли и… ослабляя стремление воевать. Приобретенное богатство порождает праздность, а увеличение торговли охлаждает воинственность. Роскошь засасывает, и удовольствия становятся предпочтительнее строгой дисциплины и аскетизма военных лагерей. В результате первых рекрутов и ополченцев сменяют наемники и рабы. Командиры становятся более амбициозными, и соперничество между ними нередко приводит к дроблению армии. В таких обстоятельствах армия оказывается пораженной болезнью, препятствующей ее дальнейшему росту и усилению, и быстро распадается. В итоге инициатива оказывается утраченной, и вопрос обороны последнего оплота династии, находящейся на грани краха, приобретает куда большее значение, чем вопрос нападения. Процесс может длиться веками, но конец его вполне определен: империя рушится и сменяется другой, более решительной, которая идет тем же путем – от силы к слабости. Им следовали все великие державы в истории.

Инициатива первоначально была основана на моральном и экономическом базисе, иначе говоря, на желании и способности нации вести победоносную войну. Однако, по мере того как оружие становилось более сложным и большое значение приобрели военные машины, их модифицированные формы, техническая инициатива обозначила новый курс. Эту инициативу, обеспеченную применением инженерных знаний в нападении и обороне, можно определить как возможность развивать и поддерживать, без иностранного вмешательства или финансовых ограничений, военную технику на уровне превосходящем возможности любого потенциального противника и проводить соответствующую стратегическую политику. Военный потенциал страны определяется людскими резервами, экономическими ресурсами и запасами сырья, а также скоростью, с которой все это может быть переведено на военные рельсы, иными словами – ее скрытой военной мощью. Техническую инициативу необходимо поддерживать и в мирное время, чтобы в случае военного конфликта она могла мобилизовать военный потенциал и превратить скрытую военную мощь в активную вооруженную силу. Такая политика всегда будет нуждаться в смелости, воображении и жертвенности, но достойной альтернативы все равно нет. Идея ясна: безопасность или опасность, выживание или смерть. В этом свете техническая инициатива может считаться связующим звеном между умом инженера и оружием солдата.

Византия была единственной империей прошлого, внедрившей эту философию, по крайней мере частично, в практику, и в результате, невзирая на сокращающиеся ресурсы, уменьшающиеся доходы и потерю части территории, сохраняла сюзеренитет в течение 1100 лет. С ней сумел справиться только Магомет II в 1453 году.

ЕГИПЕТ

Считается, что Рамзес II, занявший египетский трон около 1300 года до н. э., сформировал одну из самых первых военных организаций в мире. Его план заключался в разделении страны на тридцать шесть военных регионов и одновременном создании отрядов воинов ополчения, которым должны были выделяться участки земли для содержания их семей. Армия, включавшая четыре территориальных войска, состояла из лучников и тяжелых пехотинцев. Лучники, действовавшие в пешем строю или на колесницах, в бою располагались на флангах войска. Имелись и отряды кавалерии, привезенные с севера Африки. Они прикрывали пехотинцев в бою и оказывали им всяческую поддержку. В центре находились пехотинцы, разделенные на отряды, в каждом из которых был свой, отличный от других тип оружия. Помимо египтян, в египетскую армию входили наемники, набранные из рядов союзников, и рабы с завоеванных территорий. Эффективность такой армии зависела от сотрудничества составлявших ее лиц разной национальности.

В сражениях тяжелая пехота, вооруженная копьями, щитами и фальчионами, двигалась в плотном строю неуязвимой фалангой – каждый отряд со своим собственным особым знаменем под защитой лучников и кавалеристов. Воинов собирали звуками трубы: этот инструмент, так же как и длинный барабан, использовался для подобных целей начиная с самых ранних периодов египетской истории. Наступательным оружием солдат были лук, копье, праща, боевой топор, топор на древке, булава и изогнутая палка для метания – lissan. Их защитная экипировка состояла из металлического шлема или стеганого головного убора, кирасы, покрытой тонкими металлическими пластинами, и щита. У них не было ножных лат, а единственной защитой для рук служили короткие рукава кирасы, доходившие до локтей.