Тень белого ворона - Ян Мир

Под мост, с противоположного конца, торопливо спускался худой мужчина среднего возраста с грязными сальными волосами цвета ржи, убранными за уши. Он отдаленно походил на полученную Реном фотографию, где был запечатлен молодой человек примерно двадцати пяти лет. Искренне улыбаясь на снимке, он открыто смотрел в объектив камеры. На заднем плане виднелась компания людей примерно того же возраста. Продолжая стоять в тени, Рен безучастно рассматривал жертву. Мужчина постоянно косился за спину и нервно дергался, напоминая своим видом наркомана, плотно сидящего на игле. Еще одна сломанная игрушка мира. Рен уже давно перестал вести им счет. Отбрасывая ненужные слабые жизни в угол, мир тянулся к новым. Отыскивая сильных людей, начинал забавляться с ними, подсовывая все новые и новые препятствия. В том, что этот мир все еще живой, Рен нисколько не сомневался. Ему приходилось слышать его каждый день своего существования. И в отличие от людей, Рен не мог заткнуть уши и притвориться глухим. Крик, мольба, стон – все это раздавалось внутри него.

Поравнявшись с Реном, мужчина покосился в его сторону и сразу же отвел глаза, собираясь пройти мимо. Такой расклад не устроил Рена. Он нарочно медленно вышел вперед и скинул со своей головы капюшон.

– Долго же ты, – безразлично проговорил Рен.

Мужчина замер, что-то обдумывая, и тут на его лицо, испещренное глубокими морщинами не по возрасту, упала тень страха. Он вновь посмотрел на Рена и резко отшатнулся, взмахнув рукой, словно пытался поставить преграду между собой и незнакомцем, поджидающим его, а затем, повернувшись спиной, бросился бежать. Рен плавно ринулся следом.

Погоня длилась недолго. Тяжело дыша, мужчина оббежал неудачно подвернувшееся препятствие – высокий бетонный блок – и уже собирался свернуть влево, вынырнув из-под моста в сторону оживленного квартала. Главное добежать, а там, если удастся затеряться в толпе свидетелей, он окажется вне опасности – наемники, особенно одиночки, не работают открыто. Мужчине даже на мгновение показалось, что он услышал чужие голоса. Иллюзия развеялась быстро, уступив место реальности. С легкостью запрыгнув на блок, Рен оттолкнулся от него и сделал сальто. Приземлившись лицом к лицу с мужчиной, уклонился от прямого удара в челюсть.

– Да какого черта тебе от меня надо, – испуганно выкрикнул мужчина.

Рен равнодушно посмотрел в его глаза. Всегда одно и то же: непонимание, злость и попытка спасти свою шкуру. Надоело.

– Работа, – чуть устало ответил Рен, вынимая клинки.

Лунный свет лизнул лезвия, заставляя сверкнуть металл. Ветер сбросил с моста россыпь снега.

– Какая еще работа? – Мужчина судорожно шарил по карманам своей зеленой дутой куртки. – Меня заказали? – найдя нож и достав его, ощетинился.

Его оружие, по сравнению с оружием Рена, выглядело нелепо. Да и нож мужчина держал не слишком уверенно. Видимо, нападать, когда жертва не может дать отпор, мужчина умел, а вот драться с настоящим противником ему еще ни разу не доводилось. Жаль. Рен был бы рад, если бы ему пришлось хотя бы немного по-настоящему поработать. Хоть какое-то разнообразие в серых буднях. Однако воспоминание о красном яблоке, так неожиданно всплывшее в сознании, намекало – все еще впереди.

– Догадливый, – в тоне Рена не было и капли сочувствия.

– Это из-за того, что я угробил того парнишку, да? – допытывался мужчина, старательно выжидая момент для неожиданного нападения.

– Мне плевать.

– Может, договоримся? – просительная интонация. – Ты ведь, как и я, убийца.

– Что? – уголок рта Рена поднялся в брезгливой усмешке. – Как такой мусор, вроде тебя, может быть мне ровней?

– Ну, ты же убиваешь людей, – нервный смех прорезал тишину, отдаваясь эхом от стен моста.

– По-твоему, это одно и то же? – взгляд Рена выражал презрение.

Да, он действительно убивает людей. Но в отличие от этого отброса, не испытывает удовольствия, отнимая чью-то жизнь. Правда, и жалости у него нет.

– Конечно, – не оставляя попытки договориться, мужчина зеркалит усмешку Рена.

Рен делает шаг вперед, вынуждая свою жертву пятиться. Резиновая подошва дырявой кроссовки оказывается на льду, и мужчина, источая гнилой запах страха, теряет равновесие. Рен замахивается левым клинком. Тонкое лезвие оставляет на горле глубокий порез. Падая в снег с широко распахнутыми глазами, мужчина одной рукой пытается зажать рану, а второй, с оружием, пробует достать Рена. Слабые пальцы разжимаются, рукоятка ножа выскальзывает. Горячая кровь стекает по коже, пачкает одежду, застывает яркими пятнами на снегу.

– Если бы ты не глупил, я бы убил тебя безболезненней, – вонзая испачканный клинок в сугроб, спокойно произнес Рен.

Он мог бы и сейчас облегчить последние секунды мужчины. Достаточно просто вогнать острие в грудную клетку под нужным углом и пронзить сердце. Быстро, мгновенно, без мучений. Но, с другой стороны, разве Рен имеет право отнимать у мужчины последние мгновения жизни, за которую тот так цеплялся? Если верить словам людей, перед смертью они видят весь свой пройденный путь. Так пусть наслаждается совершенными грехами. Рен вытащил клинок и перевел взгляд на лицо мужчины, чьи бледные губы едва заметно двигались, повторяя одно и то же слово, пока окончательно не замерли. Пальцы в последний раз судорожно сжали талый снег, окрасив его в розовый. Остекленевший взгляд сквозь дыру в мосте уставился в темное небо. Рен посмотрел наверх, отыскивая среди россыпи звезд яркое созвездие, и мрачно выдохнул ртом облачко пара.

Послышалось хлюпанье грязи под чужими ногами, потом раздались аплодисменты. Нехотя поворачиваясь на звук, Рен увидел спускающуюся под мост девушку. Сначала он принял ее за падальщицу – вроде тех, кто предпочитает разжиться вещами с трупов, чтобы продать на черном рынке Беты. Но падальщики работают группами, а она совсем одна. Рен присмотрелся, отмечая про себя рваную коричневую куртку, немытые несколько дней черные волосы, заплетенные в неаккуратную косу, красные опухшие глаза и болезненно-серое лицо с заостренными чертами. Останавливаясь напротив Рена, девушка прекратила хлопать.

– Спасибо за представление, – произнесла она, выуживая из кармана куртки потрепанный мешочек.

Протягивая его дрожащей рукой, старалась не смотреть на труп. Рен взял плату за проделанную работу и взвесил на ладони. Золотых меньше ровно на два, но, взглянув на девушку, он не стал требовать остаток. И так понятно, она долгое время копила, чтобы поручить работу наемнику. Возможно, голодала. Но, даже догадываясь об этом, Рен не стал бы возвращать оплату за выполненную сделку. Поступи он так сейчас – и голодать будут они с мелкой. Это Бета. Здесь не место для необдуманных благородных поступков. Здесь за них убивают. Ведь каждый неверный шаг – показатель слабости. А Бета жестоко за нее карает. Пока Рен убирал в карман золотые, девушка нервно грызла ноготь на большом пальце.

– Он убил моего, – начала она, но Рен ее перебил.

– Не ко мне.

– Но… – кусая губы, девушка еле сдерживала слезы.