Витки. Черный Трон - Фред Томас Саберхаген

Петерс сплюнул в окно.

— А может быть, и не найдутся, — сказал он.

Мы поспешили назад, к судну, где мохнатое чудо, висевшее на канатах, приветствовало наше появление.

— Bon juor, черт побери! — сказал ворон. Он устроился на ручке моего кресла и наблюдал, как я пью чай из чашки.

— Bon juor тебе, исчадие ада, — сказал я.

— Вы, похоже, ему понравились, — заметил Дупин. — Определенно, это вы вдохновили его сказать вчера «прекрати».

— Кар-р! Навер-рно! — закричал Грин, расправляя крылья и поднимая голову.

— Вернемся к письму, — напомнил я.

— Да, — ответил он, улыбаясь. — С помощью различных уловок, включающих подарок в виде золотой табакерки, удалось получить доступ к переписке министра. В ней содержатся несколько занимательных пунктов. Так, Ван Кемпелен предложил продать свой секрет правительству. Под текстом этого письма рукой министра сделана пометка, что цена слишком высока, и лучше получить необходимые документы, инсценировав грабеж. Было также пожелание действовать безотлагательно, так как есть другие заинтересованные лица, которых цена устраивает. Это замечание подписано еще одним министром, поставлена дата, вчерашнее число, тридцать первое.

— Правительство способно участвовать в таких делах? — воскликнул я.

Он высоко поднял брови, взглянув на меня, и сделал глоток чая.

— А своевременное появление полиции? — спросил я. — Это часть их плана? Теперь Ван Кемпелен и его секрет находятся у вашего правительства?

— Вовсе нет, — ответил он. — Я успел раскрыть суть этого дела монсеньору Гискету, нашему префекту полиции, который давно испытывает к министру, моему тезке, далеко не дружеские чувства. В то время, когда все это стало известно, у меня уже не было возможности предупредить вас. Должен признать, что, несмотря ни на что, вы вели себя восхитительно. Тело в каминной трубе до сих пор остается необыкновенной загадкой.

Тут он сделал протестующий жест, заметив, что я хочу что-то сказать.

— Нет, я не хочу знать подробностей.

— Я вовсе не это имел в виду, — сказал я. — Я просто хотел спросить, кто тогда захватил Ван Кемпелена?

— В сущности, никто, — ответил он. — В данный момент он и все его оборудование направляются к границе. Люди Гискета упаковали все оборудование и вещи, а его агент обрисовал ситуацию Ван Кемпелену.

— И все это для того, чтобы досадить официальному представителю правительства, — сказал я. И кто же был этим агентом? Вы?

Он опять улыбнулся.

— Я не сказал бы вам, даже если бы и был.

— Я знаю. Но меня интересует не возможность осведомительства.

— Мы прекрасно поняли друг друга, — сказал он.

— К какой границе? — спросил я тогда.

— Он направился в Испанию, Толедо. Хотя не могу сказать, настоящее это место назначения или только хитрый трюк, чтобы сбить преследователей с толку. Это снова один из тех фактов, которые я не хотел бы знать.

— Понимаю, — сказал я. — Спасибо.

Он откашлялся.

— Причина, по которой я назвал это «хитрым трюком», в том, что этот человек играет в опасную игру. И я не очень-то стал бы сочувствовать ему, если бы на каком-то этапе своего длинного пути он бы встретился с неприятностями.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что в переписке министра содержались и другие сведения…

— Да?

— Одно из них касалось конкретно этого случая. Это были донесения разведки из столиц ряда государств о том, что Ван Кемпелен сделал подобное предложение огромному количеству людей в различных странах: в Италии, Англии, Испании, Наварре, Арагоне и даже в Ватикане.

— Боже! И это он предлагал правительству или главе государства?

— В упомянутых мной странах именно так. А среди частных лиц в списке значатся Руфус Грисуолд, так же как, впрочем, и Сибрайт Элисон.

— Правда? Я не был поставлен об этом в известность.

Он пожал плечами.

— Возможно, его предложение еще в пути. Из всего этого совершенно ясно, что Ван Кемпелен либо беспрецедентно наивен, либо дьявольски одержим в своем стремлении. Устроить нечто вроде аукциона между отдельными людьми и государствами в таком деле равносильно тому, чтобы спровоцировать насилие, похищение или шантаж. Некоторые из участников этого аукциона совершенно безжалостны и неисправимо вероломны. Это не тот сорт людей, с которыми можно вести честно игру.

— И один из них находится в Толедо?

Он кивнул утвердительно.

— Архиепископ Фернандес.

— А он «за» или «против»? — спросил Петерс.

Дупин усмехнулся.

— И да, и нет, — объяснил он. — Он смотрит, куда ветер дует. Все зависит от того, насколько это ему выгодно.

— Вы уверены, что Ван Кемпелен не направился в Наварру или Арагон? — спросил я.

Дупин пожал плечами и поднял руки ладонями вверх.

— Я знаю только то, что он сказал, плюс то, что он послал письмо в Толедо. Выводы делайте сами.

Я вздохнул.

— Похоже, что на этом нам придется закончить, — сказал я.

— В таком случае…

— Он достал из-под скатерти конверт.

— Я бы хотел представить счет по оплате особых услуг за этот период, так как вы уполномочены подписывать банковские чеки, а я могу вас больше не увидеть.

Я взял конверт, открыл его.

— Здесь два счета, — заметил я.

— Да, два, — ответил он.

Я уже набрался некоторого опыта в денежных делах, поэтому был совершенно поражен огромной суммой, стоявшей под вторым счетом за «непредвиденные услуги».

— Вот это, — сказал, потрясая листком, — для мадам Роже… я не понимаю, за что это.

— Это форма компенсации, — сказал он, — за потерю дочери. Несколько часов назад тело Мари Роже было найдено в реке.

— О, — сказал я и попросил у него ручку.

Возвращаясь на «Эйдолон», я решил, что настало время проконсультироваться с монсеньором Вальдемаром. Лиги, к несчастью, сошла на берег за покупками. Я взял у капитана Гая дубликат ключа от комнаты Вальдемара, решив воспользоваться собственными, хотя и несовершенными, месмерическими способностями. Все же лучше, чем ждать. Я пригласил Петерса в ассистенты, но он не пошел из-за нелепых предрассудков. Сказать по правде, приглашая его, я руководствовался теми же чувствами, что и он, когда давал мне отказ. Мне просто нужна была компания. Но, как говорят в Париже: Не las! (Увы!)

Свечи зажжены, крышка поднята. Сконцентрировав внимание в центре своего тела, я направил энергию к рукам. Свечи начали мерцать. Шкаф в углу заскрипел. Я сделал первый пасс, при этом серии дробных ударов раздались со стороны стены слева от меня. Я чувствовал, как энергия нарастает и передается Вальдемару. Стул в углу комнаты наклонился. Тут раздался традиционный стон, и через несколько мгновений его глаза открылись.