Загадки гибели линкора Новороссийск - Борис Никольский

Ударная волна забивочного заряда или зарядов не пустила ударную волну основного заряда вниз, а заставила ее пойти вверх. А воронки на дне — это как раз следы ударной волны забивочных зарядов и некоторой части ударной волны основного заряда…»

Иных вариантов Веренеев не предлагает. Рассчитать все это сложное сочетание зарядов не представляется возможным. Слишком много вариантов расположения и расчетной мощности каждого из них.

Тем не менее мы уже благодарны «коллеге» Веремееву за то, что в результате своих «размышлений» и измышлений он таки пришел в выводу: «…несомненно, мы имеем здесь дело с диверсией, причем выполненной высококвалифицированными и очень опытными диверсантами».

Я не знаю, как бы воспринимал «версии» Веремеева тот же Борис Каржавин — едва ли он принял бы их всерьез… Ну а мы очень уважительно относимся к любой информации, способной хоть к какой-то мере приблизить нас к решению основного вопросов — кто и как взорвал «Новороссийск»…

Судите сами. Закрепить на корпусе линкора основной заряд потребной мощности — весьма проблематично, если вообще возможно. А Веремеев предлагает вдобавок к основному еще и несколько добавочных, как он их называет — забивочных зарядов, что выводит акцию диверсии на какой-то фантастический, а попросту — на бредовый уровень… Была бы уверенность в том, что линкор при постановке на бочки займет место с отклонением от расчетного на плюс-минус 10 метров, то можно было бы пару «забивочных» фугасов расположить в районе предполагаемого «волочения» бриделя бочки. Это еще при условии, что стали бы «волочить» тот же бридель. Кстати, такая версия была бы с восторгом принята сторонниками «минной» версии в гибели линкора из числа Правительственной комиссии. Первым ее бы «приветствовал» адмирал С.Г. Горшков. А в общем-то — сплошная профанация. Ни одна последующая схема постановки линкора на бочки не совпадала с предыдущей. «Разброс» с привязкой к той же бочке, при условии отдачи якоря, составлял сектор в 30–40 градусов дуги с разбросом по расстоянию в 20–30 метров. Уже только эти условия снизили бы эффект от действия «забивочных» зарядов процентов на 80 %, если не больше… Не исключено, что среди таких асов постановок на бочки, как бывший командир крейсера «Жданов» капитан 1-го ранга Шакун, найдутся желающие прикинуть возможный ущерб крейсеру от подобного варианта диверсии. Схемы взрыва зарядов, заранее размещенных на месте якорной стоянки линкоров, неприемлемы и по чисто организационным причинам. То, что «Новороссийск» станет именно на 3-и бочки, стало известно только при подходе его к базе. При таком малом резерве времени даже комплексная бригада диверсантов не справилась бы с подобной задачей. И потом, не станет же Веремеев утверждать, что руководитель диверсии постоянно контролировал каналы оперативной связи, отслеживая процесс расстановки кораблей по местам якорных стоянок. Бред какой-то.

Тем не менее при отработке версии о взрыве заряда, или зарядов, размещенных на подводной части борта либо под днищем линкора, мы были обречены ориентироваться на практику подрыва судов итальянскими и английскими боевыми пловцами. В случае же с линкором «Новороссийск» место пробоины не характерно для крепления зарядов подводными диверсантами этих стран. А если сказать проще — та методика, что использовалась морскими диверсантами, не характерна для крепления заряда в этой части корпуса корабля. Здесь был уместен единственный вариант — крепления магнитной мины, при условии, что он был ограничен 20 кг взрывчатки, и годился только в качестве инициирующего заряда, для приведения в действие основного заряда, заложенного в корпусе корабля. Этот вариант также стоит рассмотреть, особенно после информации о том, что на бочке, используемой для швартовки крейсера «Керчь», была обнаружена магнитная мина. Эта полулегендарная информация была получена Борисом Каржавиным от бывшего морского пограничника, участвовавшего в обследовании объектов севастопольских бухт после гибели линкора, и приведена им в книге.

В полной мере «напитавшись» общевойскового саперного духа, приступим таки к нормальным расчетам. За исходные данные примем результаты, а точнее — последствия взрыва на линкоре.

А.М. Колпаков, Е.Ф. Шубочкин и Б.А. Каржавин в статье «Гибель линкора “Новороссийск”: новые факты» пишут:

«При взрыве линкор получил следующие повреждения. В наружной обшивке толщиной 13 мм образовалась пробоина неправильной формы протяженностью 12–15 м. По ширине корабля пробоина начинается у вертикального киля и распространяется в сторону правого борта до нижней кромки броневого пояса. Общая площадь пробоины составляет около 150 кв. м. По краям пробоины обшивка загнута внутрь корабля. Высота загнутых кромок 3–5 м. С левого борта в днище образовались несколько вмятин и разрывов. Несколько броневых плит правого бортового пояса сместились внутрь корпуса, у части плит нарушено крепление их к борту. Бортовая обшивка и броневые плиты левого борта повреждений не получили. Была также разрушена обшивка и настил двойного дна (толщиной 15,5 и 9 мм) вместе с набором корпуса и три легкие платформы (толщиной 4–5 мм). Образовались разрывы в настилах карапасной (броневой) палубы толщиной 12–17 мм, нижней палубы (8 мм), броневой палубы (11 мм), батарейной палубы (12–25 мм) и палубы полубака (7 мм). При этом разрыв настила палубы полубака по ширине корабля имеет размер 14 м с наибольшим раскрытием в 4 м у диаметральной плоскости корабля и края разрыва подняты у диаметральной плоскости на высоту до 2 м».

Это информация позволяет нам уточнить суммарную толщину пробитых взрывом палуб и разрушенных металлических конструкций, и убедиться в том, что размеры пробоины в днище с некоторой натяжкой сопоставимы с размерами разрыва палубы полубака, при условии действия в сторону верхней палубы кумулятивного эффекта основного заряда.

С учетом тех разрушений, что были зафиксированы на линкоре в предположении забортного взрыва (при контактном размещении заряда) мы определили оптимальную массу ВВ в 6840 кг. С учетом же того, что при размещении основного заряда над вторым «дном», действуя вверх, ему предстояло проломить, или лучше — «прожечь» пять палуб, включая верхнюю палубу полубака, а ударной волной, направленной вниз, — проломить «двойное» дно из двух листов стали 13,5 и 11 мм. В этой связи, для чистоты «расчета», «сбрасываем» 840 кг ВВ. Кстати, примерно такой заряд в 800–900 кг ВВ в варианте применения донной мины, установленной на дне, был рассчитан на проламывание тех же днищ корабля. Добавочный фугасный эффект мы рассчитываем получить от детонации паров бензина в цистерне, по днищу которой мы рискнули распределить основной заряд. Итак, основной заряд, равный четырем тоннам ВВ, размещается на второй платформе, а два «вышибных», или, по Веремееву — забивочных заряда, каждый по тонне, размещаются в тамбурах между первым и вторым дном, итого — шесть тонн ВВ. С учетом разрушений, зафиксированных внутри корпуса линкора, Веремеев вполне логично предположил, что основной заряд был доработан выемками для создания кумулятивного эффекта на фоне направленного взрыва.

В процессе своих рассуждений, отстаивая вариант внешнего — по отношению к корпусу линкора — взрыва, Веремеев усомнился в ряде признаков кумулятивного эффекта при взрыве основного заряда. В ходе дальнейших рассуждений мы попытаемся его в этом переубедить.