Наша остановка - Лора Джейн Уильямс

Надя с Эммой расположились в тридцать четвертом домике и, разгрузив багаж, взяли велосипеды и поехали по ровным щебеночным тропам, просто наслаждаясь ездой. Надя знала, что жилье обошлось по меньшей мере в пять сотен фунтов за ночь (хотя Эмма уверена, что у нее есть какая-то договоренность, и сказала, что Надя должна ей только две сотни за выходные, но, возможно, Эмме было просто все равно, поскольку больше зарабатывает), и довольно иронично, что снаружи каждый домик был смоделирован как жестяной гараж на обочине сибирской дороги. Тишина. Простыни из плотной хлопковой ткани, настоящий камин и балкон, нависающий над речушкой, где можно потратить полчаса и даже больше, просто глядя на воду. Здесь было спокойно. Очень, очень спокойно.

– Крошка, как насчет ухода за лицом? – спросила Эмма, когда они уселись снаружи с дымящимися чашками чая. – Знаешь, как коже не нравится, когда мы плачем.

И правда – от стресса на подбородке и линии челюсти у Нади высыпало еще больше прыщиков, хотя с тех пор, как она отказалась от молока, состояние кожи заметно улучшилось. Уже две недели кожа была чиста, и она проклянет все на свете, если из-за Ужасного Бена все пойдет насмарку. Со стороны замечание Эммы могло показаться язвительным, как от заклятого друга, но Надя знала, что она ничего плохого не имела в виду. Эмма ничего не могла поделать с ее столкновением с Ужасным Беном, однако могла устроить ей встречу с женщиной, которая знает, как очистить лицо от угрей.

– Мне придется с кем-нибудь разговаривать?

– Нет. Ну, разве что с косметологом. Можешь сказать ей, что ты расстроена и тебе нужен бустер.

– Ага. И еще педикюр, возможно. Я чувствую большую власть над своей жизнью, когда ножки ухоженные.

– Вот и отлично. Только в офис позвоню и сообщу консьержу.

Эмма открыла скользящие стеклянные двери, чтобы найти телефон внутри, а Надя осталась сидеть, положив ногу на ногу. Наблюдая за течением, она лениво подумала, какого типа мужчина станет писать заметку в газете. Этим утром Эмма протянула ей газету со словами: «Он снова тебе написал», – и с ликованием в голосе. Пока подруги ехали за город, Надя прокручивала в голове его последнее сообщение снова и снова. «Ты забавная. Тебе часто это говорят? Забавная и милая. Ну не счастливчик ли я?»

Наде нравилось такое медленное развитие событий. С Ужасным Беном все шло слишком быстро – теперь она знала, что значит «взрыв любви». Мужчины вроде Бена соблазняют быстро, стремительно, и ты теряешься в этом чувстве. Когда-то Надя думала, что именно такой и должна быть любовь, но на горьком опыте убедилась, что лучше пусть чувство растет медленно и взвешенно, шаг за шагом. Сближаться друг с другом нужно не спеша. И этого от нее хотел Парень Из Поезда: шанс развить – когда-нибудь – прекрасные отношения. Это утешало Надю и подбадривало. А отрывок про удачу заставил ее улыбнуться: «Ну не счастливчик ли я?» Она тоже чувствовала, что ей повезло. Повезло в том, что она все еще верила в свой шанс на любовь. Даже если с Парнем Из Поезда ничего не получится, переписываться с ним было весело. Надя решила больше не думать об Ужасном Бене. Он в прошлом. Ей стоит смотреть в будущее.

Надю вырвало из задумчивости тихое бормотание, доносившееся с другой части домика.

– Эмма? – позвала она, вытянув шею и увидев подругу, стоявшую спиной к ней. Эмма развернулась, на ее лице играла улыбка.

– Иду! – крикнула она и продолжила что-то шептать в телефон.

Она скрылась из виду, и Надя услышала, как открылась входная дверь, прежде чем Эмма вернулась на балкон.

– К косметологу через двадцать минут! – сообщила она, открывая дверцу. – И я тут подумала, ты ведь не будешь против пообедать в пабе ниже по улице? В «Быке и телеге»?

Подруга показалась Наде какой-то взвинченной, но она ответила только:

– Косметолог – отлично. Паб? Меньше всего хочу идти куда-то без макияжа. Может, просто закажем еду сюда?

– Идет, – сказала Эмма, просияв еще больше.

– Все нормально?

– У меня? Да. Конечно. А у тебя?

Надя уставилась на подругу. Что-то точно не так.

– Ну, мне лучше, – сказала она.

– А помнишь, как спер жилет у одного вышибалы, и он потом гнался за тобой до самого «Уолэбаут» и в итоге разбил тебе нос? – смеялся Джонни, когда Дин поставил на стол очередную порцию пива.

– Господи, его бы следовало упечь за это за решетку! – Это воспоминание довело Дэниела до истерики. Они подтрунивали над Джереми добрых десять минут, вспоминая, каким безбашенным тот был на третьем курсе. Дэниел осмотрел стол в передней части «Быка и телеги», где ему удалось собрать разношерстную команду друзей. Здесь был любовный монстр Джереми – ныне счастливый муж Сабрины и отец двух детей (второй родился совсем недавно). Джонни жил со своей женой Тилли, недалеко от Терренса, беременная жена которого уехала на выходные, так что его Костлвуд-эстейт оказался в их распоряжении. В восемнадцать Терренс стал профессиональным игроком в покер и на деньги от выигрышей окончил бакалавриат, а потом и Эм Би Эй[14]. К двадцати восьми годам он две тысячи фунтов превратил в три миллиона, а два года назад усыновил близнецов – одной из причин чему его потребность постоянно быть занятым. А теперь он станет отцом третьему! Собрались здесь и Сэм, и Тэз, и Дин. Пусть Дэниел и хотел бы встретиться со всеми университетскими друзьями, и этой компании было достаточно. Он превосходно проводил время.

– Да, но Джереми спал с его подружкой, а она попросила нас не выдвигать обвинений, помнишь? Она боялась, что он узнает. В тот год у Джереми имелось несколько подружек – куда больше, чем заслуживает это хамло, потому что он был реально любвеобилен. Он мог бы и фонарный столб очаровать, а тот поверил бы всему, что он нагородит.

Сойдя с задержавшегося поезда от Паддингтона до Чарлбери, все голодной толпой ввалились в дом и набросились на пиццу из печи, которая после подогрева оказалась сырой и жесткой одновременно, потому что Терренс до сих пор не понимал, как работает «Ага»[15].

– Я с задворков Манчестера! – сказал он в свое оправдание. – Я только два года назад узнал, что такое теплый пол!

Они направились вниз по улице к пабу, и в рекордные сроки вернулись старые воспоминания и шутки, несмотря на их новые жизни в качестве мужей, отцов и, в случае с Терренсом, миллионеров. Все годы, что знал эту компанию, Дэниел чувствовал себя среди них своим. Они всегда были на короткой ноге – и стали друг другу словно еще ближе с тех пор, когда пили как малолетки и соревновались, кто назовет больше малоизвестных групп. После двадцати они могли отдалиться друг от друга, когда жизнь стала сложнее и загруженнее, но этого не произошло. Они через все прошли вместе. Дружба осталась такой же крепкой, как прежде, пусть теперь все жили и в разных местах. Они виделись не так часто, но когда наконец встречались, то будто вновь окунались в университетские будни.