ВДВ. С неба - в бой - Михаил Скрынников

На следующий день заступаем на патрульную службу. Мне достался район текстильного комбината, а точнее, два женских общежития и клуб. Подошли к рынку и стали ожидать автобус. Среди пассажиров вышел какой-то мужчина и, как только меня увидел, давай цепляться, обзывать да еще лапать мой новый китель. Мы отошли с патрульными к передней двери автобуса, он не отстает. К нему подошла женщина и стала его успокаивать. Патрульные мне тихонько шепчут: «Товарищ лейтенант, давайте ему подкинем, иначе он не успокоится». Мы ушли за автобус, чтобы он нас не видел. За этой картиной наблюдал узбек водитель. Он из кабины говорит: «Лейтенант, врежь этому татарину как следует, чего он к тебе пристает при исполнении службы». В это время мужик начинает права качать, мол, ты кто такой, зачем приперся сюда к нам в Фергану, при всем этом меня посылает куда подальше. Кругом люди, подумают, ну, вот десантник, а за себя постоять не может. Я не выдержал, по бороде снизу бах, и татарин готов, завалился в арык. Тут его жена начинает верещать, за что ударил, а еще военный. Ну, блин, попал в переплет, выручил водитель автобуса. Узбеку этот спектакль с татарином надоел, он тоже не выдержал, вышел из автобуса и говорит женщине: «Забирай своего татарина и валите отсюда, а то я ему добавлю!» Жена мужа в охапку — и ушла.

Около магазина на текстильном комбинате нам встретилась женщина и говорит: «Вот за тем домом в кустах два солдата вино распивают». Действительно рядом небольшая роща. Тихонько идем, прислушиваемся, видим: за кустом импровизированный стол, по всей видимости, местные мужики это место облюбовали и после работы частенько сюда заглядывали. Два солдата-чернопогонника распивают бутылку портвейна. «Здорово, хлопцы!» Один от неожиданности аж поперхнулся, второй оказался шустрым, хоть и в стройбате служил, дал деру, но разве от разведчика убежишь. Привели его назад. Смотрю на него, а он бледный и весь трясется. Своего спрашиваю: «Бил?» — «Нет, только догонял». Отвели их на участок, позвонили в комендатуру и стали дожидаться выездного патруля. Ждали долго, уже и время службы заканчивается, а машины все нет. Минут через тридцать подъехала наша машина. В кузове уже сидит один чернопогонник и еле языком ворочает. Понятно, почему машина задержалась. Оказывается, у военных строителей вчера была получка, вот они и гуляют. Подъехали к комендатуре, нас встречает старшина роты. Спрашиваю: «А ты, Николай, что здесь делаешь?» — «Машину жду, за дровами ехать нужно. Ведь вскоре разведвыход, без дров не обойтись». В Средней Азии с дровами всегда была проблема. В городе был газ, в далеких кишлаках не было, и люди в холодное время мерзли. Для обогрева использовали все, что горит. Сухие ветки хлопка, все сухое, что осталось с прошлого года на огороде. Вырубали деревья, заготовляли уголь на зиму. Воинские части, которые выезжали на учения или полевые выходы, выписывали и получали дрова на складах КЭЧ гарнизона. Дрова в Фергану завозили из Сибири и Центральной России. Старшина уехал за дровами, а мы пешком пошли в роту. В канцелярии ротный писарь по фамилии Гринь протягивает мне письмо. Обратный адрес отправителя: Рязань. От Светланы. Прочитаю дома в спокойной обстановке. «Гена, а ты что пишешь?» Писарь отвечает: «На разведвыход заранее составляю расписание занятий». Мне почему-то вспомнился рассказ офицеров о писаре. Однажды на занятиях по горной подготовке на приличной высоте необходимо было в одном месте пройти по очень узкому карнизу. Шли в колонну по одному. На середине карниза Гринь закапризничал, а попросту малость струсил. Рота ни вперед, ни назад, потому что писарь на середине, как истукан, стоит. Задним обойти ширина карниза не позволяет и назад пятиться неудобно, прошли почти половину. Вот и пришлось уговаривать солдата на совершение подвига. Ну, не может Гринь преодолеть барьер страха. Петряков ему говорит, что ты, как мокрая курица, раскис. Писарь со слезами на глазах отвечает, лучше быть живой курицей, чем мертвым писарем. Многие, услышав такой ответ, от смеха действительно чуть было не сорвались в пропасть. Советовали вниз не смотреть, предлагали руку или ремень. Но потом тихонько, шаг за шагом он все же прошел этот чертов карниз. Позднее горную боязнь он поборол и наравне со всеми делал восхождения на горные вершины. Через некоторое время Гринь скажет, тогда было так страшно, как с парашютом прыгать. Я к чему вспомнил этот случай, а не ждет ли меня подобное испытание в горах. Поговорив с сержантами по поводу завтрашних занятий и материального обеспечения, я направился домой. Зашел во двор дома и в саду увидел хозяина, который срезал старые сухие ветки винограда. Он попросил меня подержать стремянку. Пока помогал, он немного рассказал о войне. Оказывается, он был участником освобождения Белоруссии и побывал во многих городах. Одним словом, о моей родине отзывался весьма лестно. К вечеру решил заняться стиркой. Спросил у хозяйки таз. Она поинтересовалась, для каких целей и, как только услышала о стирке, сразу же запретила мне этим делом заниматься. И ребятам скажи, пусть не стесняются. Я сама вам буду стирать. Да, с хозяевами нам очень повезло. Лежу в комнате, отдыхаю и вспомнил про письмо. Только я его из кармана кителя достал, стук в дверь, хозяин машет мне рукой, мол, выйди. Я письмо под подушку и вышел на веранду, там уже Виталий и Александр, но еще в форме. Только что пришли со службы, определил я. «А где Николай?» «В наряде», — отвечаю. Хозяин сказал, что хозяйка ушла в ночь работать, и достает бутыль своего вина и сало. Мы где-то около часа посидели на веранде. Потом ребята стали переодеваться, а я ушел к себе в комнату и решил прочитать письмо от Светланы. Письмо было последним предупреждением. Ты, мол, парень, определись со мной. Ты за тысячи километров, надежд никаких не подаешь, а я молодая и красивая. Мне один молодой и интересный человек оказывает внимание. Как мне поступить в данной ситуации? Как бы спрашивает у меня совета. Честно говоря, я не был готов к такому содержанию. Я не представлял жизни в сегодняшней ситуации, когда я еще полностью зависел от казармы. Поэтому я ответил: Светлана, найди свое место между им и мной и отдай одному из нас предпочтение. Ответа от нее не получил.

Напряженная подготовка к предстоящему полевому выходу выключила меня из романтической игры. Настал тот день, когда военному коменданту, хотелось ему того или нет, а пришлось разведчиков освободить от несения гарнизонной службы. Нас освободили от службы распоряжением полковника Добровольского. Неожиданно для нас перед самым полевым выходом роту привлекли на дивизионное учение. Готовились основательно. Тем более это мероприятие для меня было первым, возникло много неясностей даже в процессе подготовки. В те годы десантирование БРДМ еще не было освоено, но разговоры об этом были на слуху. Вот-вот начнутся работы по подготовке их к десантированию и при непосредственном участии личного состава роты. Поэтому на этот раз наши боевые разведывательные дозорные машины отправлялись в район учений, под Ташкент, железнодорожным эшелоном.

Подполковник Пантюшенко накануне десантирования собрал офицеров — участников учения и еще раз уточнил задачу, которую нам предстояло после приземления выполнять. Убедившись в том, что задача всем понятна, и особенно нам с Николаем, отпустил к личному составу. После обеда начальник разведки на макете местности довел «боевую» задачу всем разведывательным органам. И строго-настрого предупредил, чтобы в «тылу противника» не хулиганили, оружие и командирские сумки не отбирали. И привел случай, правда, фамилию командира группы не назвал. А мы знали, что это был Чередник. Народная молва и в армии существует. Во время проведения командно-штабного учения разведгруппа Чередника незаметно, ночью, по-пластунски просочилась через боевые порядки охранения и проникла на крупный командный пункт «противника» — в штаб дивизии. И около ближайшей штабной машины затаились и прислушались. Кругом было тихо, только около ближайшей сопки переговаривались часовые. И тогда Чередник под прикрытием двух разведчиков вплотную подполз к машине. Командир встал, потянул ручку двери на себя, она открылась, один из разведчиков ее осторожно придержал, взводный протянул руку и пошарил на столе. В машине стоял храп. Нащупал какой-то предмет, понял, что командирская сумка, тихонько взял ее со стола и так же тихонько закрыл дверь. И на тебе, как на грех, кто-то проходит мимо. «Не спите?» — спросил проходящий. «Да нет», — ответил Чередник, а у всех сердце от волнения чаще стало биться. Им повезло, не все офицеры штаба дивизии знали в лицо офицеров разведки. Да и ночь, мать разведки, была на их стороне. Так же тихо по старому маршруту группа вышла за охранение противника. И бегом припустилась к своим на базу. Петряков как только открыл сумку, так и ахнул. В сумке находилась рабочая карта начальника оперативного отдела дивизии, а на ней весь замысел дивизионного учения. Петряков сначала растерялся, как поступить в данной ситуации, а потом отборным матом отблагодарил разведчиков. И тут же приказал немедленно, но без шума положить сумку на место. Как взял на столе, так и положи на тот же самый стол. На войне это было равнозначно подвигу, получили бы все ордена, а тут получили командирский втык да еще бежать километра два надо. Беспокоиться было от чего: вдруг проснется начальник и спохватится, где сумка, тогда поднимется такой хай. Учение отменят, пока сумку не найдут, под горячую руку можно нагоняй приличный схлопотать. Одним словом, разведчики ноги в руки и назад «через линию фронта» в штаб дивизии. Проскользнули, как ящерицы, и на этот раз мимо охранения. Они там в окопах анекдоты травят. И когда уже назад возвращались, на солдата напоролись, который в кустах сидел. Вот он хай и поднял. На шум стала сбегаться комендантская рота. Затягивать «боевые Действия» дальше было бессмысленно, разведчики поспешили скрыться в сопках. Петряков сильно переживал и с нетерпением ожидал их возвращения. Как только Чередник ему доложил, что сумка лежит на месте, ротный сразу повеселел, отпустил пару шуток. И добавил: «Идите, немного отдохните». Вот в связи с этим Пантюшенко и переспросил нас: «Вы поняли? Оружие и командирские сумки противной стороны не брать!» Тем не менее командиры подразделений, которые были задействованы на учении, заостряли внимание своих солдат. Мол, смотрите, можете оказаться с кляпом во рту на другой стороне и далеко от своих позиций. В данной ситуации разведчики выглядели неким пугалом для не очень исполнительных солдат. Но от этого был свой прок. Солдат старался всегда быть начеку и меньше спал.