Ахиллесова пята - Александр Надеждин

Была среда. Рабочий день закончился около четверти часа назад, и основная масса служащих, населяющих многочисленные помещения этого вместительного здания, уже вылилась из жерла арки и растеклась по бульвару в обоих направлениях. И только последние оставшиеся частички вышеупомянутой массы, по каким-либо причинам задержавшиеся в канцелярской заводи этого отдельно расположенного департамента, входящего в общую систему французского Министерства иностранных дел, изредка, и в основном поодиночке, неожиданно выныривали наружу из пролета арки.

Одним из таких последних был невысокий, полнеющий молодой человек лет тридцати с небольшим, с обозначившимися небольшими залысинами. Справедливости ради следует заметить, что начинающуюся грузность его фигуры весьма искусно скрывал надетый на нем просторный темно-синий плащ, а дорогое шелковое кашне, которое небрежным узлом было завязано у него на шее, даже придавало всему его виду некоторую щегольскую изысканность.

Молодой человек появился на бульваре не один. Вместе с ним из арки вышла худощавая молодая девушка, в легкой курточке и с рюкзачком за спиной. Оказавшись на бульварном тротуаре, эта парочка остановилась, и еще с минуту, стоя на одном месте, молодой человек, оживленно жестикулируя, что-то быстро и, по всей видимости, увлекательно рассказывал с интересом слушающей его и весело улыбающейся девушке. Внезапно, на самой середине рассказа, девушка поспешно полезла в боковой карман рюкзачка, достала оттуда мобильный телефон, поднесла его к уху и стала быстро разговаривать со своим невидимым абонентом. Вскоре после этого она, продолжая говорить в телефон, также быстро простилась со своим спутником, развернулась и направилась в сторону бульвара Распай.

Молодой человек посмотрел ей вслед, затем, несмотря на явно непрохладную погоду, почему-то слегка поежился и, тоже развернувшись, стал не спеша удаляться в противоположном направлении, в сторону станции метро «Сольферино», названием своим напоминавшей о некоем кровопролитном сражении, имевшем место почти полтора столетия назад, возле одноименной деревушки в Северной Италии, в ходе которой зародилось движение Красного Креста, о коем факте сам молодой человек узнал совсем недавно, а именно – сегодня утром, когда получил задание подготовить материалы для французской делегации, собиравшейся в Женеву на международную конференцию этого самого движения. То, что эти материалы поручили готовить именно ему, человеку, в круг непосредственных служебных обязанностей которого данная тема не входила, говорило о многом. Похоже, его давно обещанный и столь долго откладывающийся перевод в Управление информации и по связям с общественностью, в основное здание Министерства, на набережной Орсэ, был уже не за горами. Это предощущение грядущих многообещающих перемен в его служебном положении было причиной весьма приподнятого настроения, в котором молодой человек пребывал практически весь сегодняшний день, и его неожиданно обострившегося служебного рвения, в силу которого он, подбирая материалы для делегации, позволил себе на целых пятнадцать минут задержаться в офисе после окончания рабочего дня.

Сейчас же, неторопливо шагая вверх по бульвару Сен-Жермен, он решал для себя непростую дилемму: либо двинуться прямо по направлению к одному веселенькому заведеньицу, известному под подпольным названием «Кентукки», расположенному на улице де Лилля, недалеко от Королевского моста, где он иной раз любил пропустить по паре-тройке двойных «бурбонов» в компании раскрепощенных молодых людей, облюбовавших этот бар с интерьером в псевдоамериканском стиле, либо же спуститься в метро и отправиться на Монмартр, в гости к своему приятелю-художнику, снимающему в доме, расположенном совсем недалеко от базилики Сакрэ-Кёр, просторное студио, которое почти каждый вечер превращалось в место сборища весьма колоритных фигур, в основном мужеского пола, принадлежащих к самым различным слоям и прослойкам современной парижской полубогемной тусовки.

При этом молодой человек не заметил, да и вряд ли смог бы заметить, если бы даже и не был погружен в свои довольно приятные размышления, что, как только он начал движение, из ничем не примечательного автомобиля серого цвета, марки «Рено Меган», где-то за полчаса до этого припарковавшегося недалеко от выхода из арки, вышел довольно высокий и крепкий мужчина, лет сорока, одетый в серый лондонский плащ и серую же шляпу, который так же, неспешной прогуливающейся походкой, но все же с небольшим, едва заметным ускорением, направился вслед за ним в сторону станции метро «Сольферино». Метров через пятьдесят мужчина без особых усилий и как бы совершенно непреднамеренно нагнал молодого человека и, поравнявшись с ним, негромко произнес:

– Мсье Борель, – и после того, как тот, слегка замедлив шаг, но все еще не останавливаясь, оборотил в его сторону немного удивленный взор, в приветственном жесте дотронулся большим и указательным пальцем до краешка своей шляпы и не жестко, но настойчиво добавил: – Нам надо с вами кое о чем переговорить.

– Простите... не имею чести... – Борель уже остановился и повернулся к обратившемуся к нему мужчине почти в полный фас. – Вы тоже... из управления?

– Из управления... – любезно подтвердил мужчина и уточнил: – По охране территории. – Заметив, что его собеседник еще не до конца сообразил, о каком управлении идет речь, он уточнил еще раз: – ДСТ.

Услышав эту аббревиатуру, молодой человек немного судорожно сглотнул слюну и, резко повернув голову сначала направо, потом налево, зачем-то быстро огляделся по сторонам.

– Ну-ну-ну, зачем так пугаться. Это не страшное название. Во всяком случае, по сравнению, скажем, с гестапо... – успокоил его мужчина и тут же выразительно добавил: – Или КГБ.

Борель снова сглотнул слюну:

– Я не совсем понимаю...

– Ничего страшного. Я вам все объясню. – Мужчина обернулся назад и сделал кому-то подзывающий жест рукой. – Сейчас мы с вами проедем...

– Куда... проедем? – не дал ему закончить начатую фразу Борель. В его голосе уже совершенно отчетливо были слышны нотки паники.

– В одно тихое и уютное местечко. У нас есть квартира здесь недалеко, мы там сможем спокойно посидеть и обо всем поговорить. – Мужчина опередил готовящееся возражение. – Нет, мы, конечно, могли бы отправиться и в «Кентукки», но уж больно там шумно и... вообще... – Что он имел в виду под словом «вообще» осталось без пояснений. В этот момент с ними поравнялся серый «Рено Меган», быстро и бесшумно передвинувшийся задним ходом со своей первоначальной позиции недалеко от выхода из арки. Мужчина сделал Борелю элегантный приглашающий жест рукой в сторону автомобиля. Борель насупился и опустил голову. Мужчина мягко, но настойчиво озвучил приглашение: – Прошу вас.

– Никуда я с вами не поеду, – процедил Борель сквозь зубы и, подняв голову, но избегая встречаться с приглашающим его субъектом взглядом, уже более решительно добавил: – Понятно?

– Понятно, чего ж не понять, – добродушным тоном ответил приглашающий. – Это ваше право. Мы живем в свободной стране. По крайней мере, пока, – зачем-то сделал он последнюю оговорку. – Мы, конечно, можем вызвать вас к нам официальной повесткой. Или, также официально, прийти к вам в управление и побеседовать с вами в присутствии вашего непосредственного начальства. Я, правда, не думаю, что для вас это будет самый оптимальный вариант. В смысле вашей дальнейшей служебной карьеры, прежде всего. Да и вообще, кто от этого в конечном итоге выиграет. Мне кажется, мы вполне прекрасно можем решить все наши проблемы без лишней огласки. Нет? – Он попытался заглянуть Борелю в глаза, но после того, как тот снова опустил голову, еще раз, но уже более твердо повторил свое приглашение и словом, и жестом: – Прошу вас, будет лучше, если мы не станем привлекать к себе чрезмерного внимания. Кто знает, вдруг здесь сейчас появится еще какой-нибудь ваш заработавшийся сослуживец. Потом будут ненужные вопросы.