Ночь. Рассказы - Дмитрий Александрович Давыдов

на тебя и не могу оторваться. Как мне не быть с такой девушкой?

Я улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

Вот только если бы не одно НО. Все так, только единственное НО. Из-за него я мучаюсь. Оно гложет и выворачивает наизнанку. Я всеми силами отгоняю мысль: кто Даша на самом деле. Не выходит. Это всплывает слишком часто, чтобы не считать это важным. Еще как важно. Почему я не могу отпустить прошлое? Оно не касается меня, не принадлежит мне. Я слишком боюсь. Страх наполняет, что это станет известно. А среди знакомых появятся и те, кто замешен в этом прошлом.

Я считал себя другим. Может, потому что не сталкивался с подобным. Человек складывается из настоящего. Прошлое остается в прошлом. Тогда почему я презираю ее? От этого я начал презирать и себя.

Мы дошли до парадной дома. Постояли и поговорили о пустяках. Я крепко поцеловал ее в губы и пожелал спокойной ночи. Дорога домой проходила в отрешении.

В электричке я писал ей сообщение, которое обычно оставалось без ответа. «Я встретил девушку, которая осталась в моем сердце. Эта девушка – ты!» – писал я. Перед тем как отправить, я задумчиво заглядывал в окно и рассматривал темень. Отправлено.

На соседнем ряду сидела молодая пара. Между ними стояла коляска. Ребенка не видно, но девушка нежно покачивала коляску. Я сидел в наушниках, слушал прелюдию к четвертой сюите Баха и поэтому не слышал их разговора, а он весьма оживленный. Со стороны парня. Он морщил выбритое лицо и что-то злобно высказывал девушке. Сначала я подумал, что он рассказывает о ком-то неприятном. Но внезапно он набросился на девушку и стал душить ее. Девушка резко оттолкнула его. Все произошло настолько быстро, что я ничего не успел сделать. Я только снял наушники и проматывал в голове действия на случай, если выпад повторится. Но парень стих. Он сидел со скрещенными руками и прятал лицо в воротнике куртки, только изредка выглядывал и осыпал бранью девушку. Она оставалась невозмутима. Видимо, для нее это не ново. Гнев внутри нарастал. Я хотел размозжить этому парню голову. Я вбиваю в его лицо всю злобу на тех, о которых ничего не знаю. Лишь то, что они есть. Я знал, что их шестнадцать.

Шестнадцать, а я семнадцатый…

– Так, сколько тебе лет?

– А ты сам как думаешь?

– Ты закончила школу, не поступила, а теперь работаешь в кафе. Лет двадцать? – сказал я.

– Мне семнадцать, – ответила Даша.

Повисла тишина. Я не придал значения ее возрасту. Ведет она себя намного старше. И в этом нет ничего такого. Она молодая и такая взрослая. Мне повстречался любопытный человек. Черт возьми.

– Хочу, чтобы ты знал правду…

Я смотрел на ее обнаженное тело и ждал.

– У меня было шестнадцать партнеров…

Ее глаза увлажнились. Даша со страхом ждала ответа. А я ничего не понял. Тогда не осознал ее слов. Понимание пришло позже, наедине с собой. Я обнял ее – она успокоилась. А я незаметно затревожился. Шестнадцать партнеров. А я семнадцатый… Сказала именно так: партнеров. Сказал бы я, кто они, а кто ты! И кто же теперь я?

Вечером того дня я понял всю горечь открытой мне правды. Еще долго я сидел перед пустым столом, освещенным желтым светом настольной лампы, и думал: как мне поступить. Ведь я не привязываюсь к прошлому, я не сужу людей по прошлому. Раньше меня это не касалось. Теперь я засомневался в убеждениях. Я буду прав, если останусь невозмутимым. Но что-то нестерпимо давит. Даша ничего осудительного не совершила. В то же время она не тот человек, с которым надо быть. Я разрывался от противоречий. Я понял только то, что моя девушка – шлюха.

2

Почему он меня не бросает? Не понимаю.

На работе тоскливо – мы решили составить список людей, с которыми переспали. Лиза еще та подстилка. Ее послужной список будет куда обширнее. Все-таки когда я вспоминала все приключения, в душу закралось сомнение. Я надеялась, оно улетучится, когда мы озвучим списки. Увы, что-то пошло не так.

Я еще припоминала все игры с мальчиками, и когда они поддавались на мою прихоть, а Лиза уже закончила. Она хорошо знала своих, у нее нет однодневных, разовых. Лиза показала пронумерованный список имен в столбик. Последнее число девять. У меня больше. Даже немножко приятно. Это как своего рода превосходство. В ее списке имена только мужские. Чертовка, она не вписала женские. Она явно спала и с девушками.

– Только не рассказывай об этом Артему, – сказала Лиза, заглянув в мой листок.

– Не хочу начинать отношения с вранья, – сказала я. – Пускай узнает, а дальше будь что будет.

Лиза закатила глаза. Весь вечер она гадала с официантками, через сколько мы с Артемом расстанемся.

Тот день, когда я все открыла, казался последним в наших отношениях. Но Артем выслушал и обнял меня. Только я заговорила – горечь подступила к горлу, ладони вспотели, а на глаза наворачивались слезы. Мы лежали голые в квартире его приятеля, который впустил нас только, чтобы мы… Артем приподнялся и сказал что-то невразумительное на мое признание. Он обхватил большими и грубыми руками мою шею, согрел теплом своего тела. Следом все расплылось, как водянистая акварель на бумаге.

Артем все заумно рассуждал. Он будто уговаривал себя, что все нормально и даже хорошо. Он говорил: прошлое человека неважно – но разве так бывает? Я замечала в его разговорах колебание. Он поменялся. И все же, как обычно, провожал меня до дома.

– Ты точно хочешь это знать? – сказала я.

Мы сидели на лавочке в торговом павильоне неподалеку от кафе. В последнее время он был достаточно радостный. Похоже, все у него в голове устаканилось. Ну почему он задал этот вопрос? Все же было хорошо.

– Расскажи уж, – сказал он.

– Да, у меня был анальный секс, – сказала я. Мои щеки начали гореть.

– И как? – он немного отстранился. – Наверно, не очень приятно? Для девушки.

– Почему же, многим девушкам нравится, – сказала это оттого, что не знала, как еще ответить.

Артем задумался.

Боже, теперь он снова подумает обо мне что-то ужасное!

– А ты хотела бы секс втроем? – спросил он с озорным блеском в глазах.

– А у меня был секс втроем! – восторженно сказала я.

Вот я дура.

Он немного опешил. Я пустилась в неловкие объяснения:

– Это было последнее до того… ну… до тебя… и потом я поняла, что дальше так не может продолжаться.

Мы дошли