Андрогин - Юрий Иванович

– Это значит – ведьм живёт сейчас мало?

– Правильно, угадала. Сейчас здесь – всего одна. Потому и не спешит к нам навстречу…

– Мм?.. А когда их много – то сколько конкретно?

Пастушка на это молча показала три пальца. Дарья в ответ саркастически хмыкнула и мотнула головой. Потом глянула на смещающийся в глубину леса столб пыли, в котором бесились два счастливых удава, и представила, что подобных друзей вдруг стало три. А если четыре таких собрата встречаются и бурно радуются?

«Вот тогда точно вулкан просыпается и…»

Фантазия дальше забуксовала. Да и скрип ржавых петель помешал. Только вот не главные ворота спешили гостеприимно распахнуться, а калитка чёрного входа выдвинулась наружу и стала открываться. Причём выглядело это как при открытии ультрасовременного противоракетного и противоатомного бункера. В появившейся чёрной щели нарисовалась скособоченная старуха в чёрных одеждах и заорала дурным голосом:

– Молодец, Саигава! Ты привела ко мне свежее мясо!.. Ы-гы-гы-ы!..

– Зря стараешься, Брокеззи! – крикнула ей в ответ пастушка, морща свой идеальный носик. – Моя подруга только вчера свалилась с острова и ничегошеньки на нашем языке не понимает. Так что оставь свои глупые шутки для пятилетних девочек.

– Ну-у-у… так скучно… – совсем иным тоном пробормотала старая Брокеззи и добавила, скрываясь внутри: – Заходите! И дверь быстрей закрывайте, мороз ужасный! Давно такого не помню.

Идя следом за Дарьей и поддерживая её на ступеньках, пастушка с хихиканьем нашёптывала:

– Вот такими старыми и никому не нужными мы и приходим доживать на Ведьмовскую гору. Хорошо хоть живём долго… Той же Брокеззи – уже под сотню лет. Нам даже островитяне завидуют… Не все, конечно. На некоторых тригах – и вдвое от нашего вытягивают… Но у тех свои проблемы…

«Новое слово «тригах» – что обозначает? – задумалась Чернова. – По смыслу – острова… От слова «три» – три платформы. Надо уточнить…»

Дверь с мрачным скрежетом закрылась за спиной у парочки гостей, и тут же стало… светло. Засветился сам свод широкого и высокого перехода. Идущая впереди Дарья замерла, задрав лицо кверху. Свет вроде как не электрический, скорей нечто люминесцентное, но что именно?

Но сзади уже подталкивала новая подруга, а в конце коридора размахивала руками хозяйка дворца:

– Чего плетётесь как старые курицы? Или вам огоньком пятки подогреть?

– Не шали, древняя! – осадила её Саигава. – Мы к тебе в лучших шубах приехали, и нам ещё сегодня в главное стойбище с гостевым визитом наведаться надо. Хочется выглядеть не обгорелыми белками… Хи-хи!

Если она не шутила, то получалось, что здесь имелась некая защита, готовая прожарить насмерть любого нежеланного посетителя.

Они вошли в большую, просторную комнату, где под самым окном сиротливо стоял небольшой стол, уже практически накрытый угощениями и тремя столовыми приборами. А из другой двери доносился всё тот же сварливый голос:

– Как чувствовала, что гости будут! Только за вилку, глядь в окно, а вы и припёрлись!.. Теперь придётся с вами последними крохами делиться… Чувствую, что от голода не дотяну до нынешней весны… Ох, не дотяну!..

На вопросительный взгляд землянки пастушка рассмеялась:

– Врёт – не краснеет! Здесь запасов – на сотню лет осады.

– Мм?! Я правильно поняла?.. Сотню?..

– Может, на три… сотни… Но мы её не объедим, это уж точно, – рассуждала обладательница золотого удава, сбрасывая шубу на свободные стулья и усаживаясь за стол. Потом прислушалась и шепнула: – Если что горячее подаст, хвали, не стесняйся. Очень уж хорошо Брокеззи умеет готовить, одна из лучших в этом деле. Ну и на ворчание её внимания не обращай, любит она гостей, любит…

Так и оказалось впоследствии. Хозяйка не только кастрюлю чего-то мясного и ароматно пахнущего подогрела, но и переодеться успела в весьма нарядный, никак ведьме не приличествующий сарафан. И только когда гости наелись, напились да хвалить устали такое гостеприимство, великодушно разрешила перейти к делам:

– Рассказывайте, что от старой ведьмы понадобилось? – А когда всё выслушала да поняла, даже в ладоши захлопала от восторга: – Давно у нас такого веселья не случалось! Давно! И три сольера в одной атаке, и лучший охотник влюбился с первого взгляда, и островитянка при падении Последнего водопада в озеро выжила… Ну разве что память потеряла… правильно?

– Не совсем потеряла, – осторожно возразила Чернова. – Я, можно сказать, только про свой остров забыла, а всё остальное помню, отрывками…

– Значит, уже лучше, – с завидным оптимизмом воскликнула ведьма. – Значит, на свой кусок хлеба с сыром всегда заработаешь. Сейчас же у нас главное, как тебя от замужества грядущего охранить, правильно?

– Ну да, не хочется как-то так сразу, да словно головой в омут – в семейные отношения. Осмотреться хочется.

– Ты сразу говори, – строгим голосом обратилась к ведьме Саигава. – Есть возможность обойти закон Великой Охоты или нет?

– Есть, как не быть, – вздохнула старушка. – Но уж больно он хитёр и сложен, как бы не перемудрить… Но раз хотите, слушайте…

И приступила к инструкциям.

Свой второй день работы Арис Шенгаут провёл как проклятый. Не покладая рук пахал, потому что его юный опекун явно решил войти в историю своими трудовыми стахановскими свершениями. А чтобы претворить в жизнь свои эпохальные задумки, малой даже осмеливался возмущённо покрикивать на своего великовозрастного помощника.

К его же чести будь сказано, Гют и сам работал с максимальной отдачей. Когда число заполненных корзин дошло до десятка, он сам, бегом, сделал одну, а затем ещё две ходки. После чего стал подносить все корзины на добрую треть дистанции. То есть темп переноски сразу резко возрос. И попытки новичка как-то проволынить показались неуместными даже для него. Совесть не позволяла идти порожняком и отдыхать. Приходилось бежать. Если уж ребёнок так работает, то взрослому сачковать не пристало.

Несмотря на стонущие ещё после вчерашнего мышцы, Шенгаут со второго часа работы втянулся, освоился и стал постепенно наращивать темп. Тропа стала для него знакома, как пять пальцев, и ноги знали, куда ступать, уже без постоянного контроля глаз. Движения тела стали экономичны, дыхание – ровным. А в середине предобеденного цикла распределитель выделил вторую ванну для добываемых парой стахановцев улиток. Количество девушек, обрабатывающих трофеи, достигло двенадцати. И все они уже посматривали на носильщика без улыбок. Вместо смешков слышалось недовольное ворчание.

«Это понятно, передовиков и выскочек никто не любит, – рассуждал Арис. – Кто-то жилы рвёт для своих амбициозных задумок, тогда как у смежников ломаются все графики работы, происходит десинхронизация производства, начинается разброд и шатание. Это как в Союзе собирали рекордные урожаи, а потом попросту гноили в течение года в неприспособленных местах. Или как у меня с грибами случилось…»