Песня для зебры - Джон Ле Карре

Я был потрясен. Почему Сальво, мастер перевода, владеющий множеством редких языков, которые еще и скрывать приказано, получит лишь малую часть того, что отвалят этому чванливому французскому нотариусу?! Во мне кипело негодование, прямо как в те времена, когда я еще пробивался в люди и мистер Осман из “Всемирного агентства юридических переводов” отбирал у меня пятьдесят процентов заработка. Однако я сдержался. Даже изобразил восхищение. Он ведь, в конце концов, великий эксперт в разного рода юридических тонкостях. А кто я такой? Заурядный переводчик-синхронист.

— Вы, кстати, случайно, не знаете, где находится это проклятое место? — спросил Джаспер, возвращаясь к своим трудам.

Я, увы, не знал.

— Это не входило в условия моего контракта. Придется потребовать дополнительное вознаграждение, — пробормотал он.

Тут раздался гонг — так нас в приюте созывали на молитву. Когда я дошел до двери покерной, месье Джаспер уже вновь яростно стучал по клавиатуре, всем своим видом давая понять, что нашего разговора никогда и не было.

Улыбчивая Дженет проводила меня в холл, где я сразу почувствовал, что у нашей команды не все идет как надо. Даже шведский стол — английские сосиски, отменный бекон и омлет — не привлек к себе почти никого из наших парней, которые сидели группами тут и там, осунувшиеся и подавленные. За одним столиком Антон обменивался негромкими репликами с двумя мрачными типами в “алясках”. За другим высился Бенни, огромная челюсть которого утонула в еще более огромном кулачище, — он вперился невидящим взором в свою чашку. Пытаясь подстроиться под общее настроение, я положил себе на тарелку скромную порцию копченого лосося и уселся за свободный столик, ожидая, как будут разворачиваться события. Но не успел я проглотить первый кусок, как стремительно приближающееся чирканье резиновых подошв по плитам коридора возвестило о прибытии нашего Шкипера. На Макси были пожелтевший от старости свитерок оксфордской гребной команды, шорты ниже колен с обтрепанными краями и старые парусиновые туфли на резиновом ходу. Его мальчишеские щеки раскраснелись от холодного утреннего воздуха, глаза за стеклами очков искрились. За спиной у него маячил Паук.

— Только без паники! — возвестил Макси, залпом осушив стакан апельсинового сока, который ему протянула Глэдис. — На всех фронтах полный порядок. — Не обращая внимания на всеобщие возгласы облегчения, он продолжил: — Операция согласно графику. Филип и “Банда трех” прилетают через два часа десять минут.

Ага, Филип! Наконец-то! Тот самый Филип, которому подчиняется Макси!

— Сверим часы: сейчас…

Часы тетушки Имельды спешили на одну минуту. Я тут же приструнил их. Брат Майкл в самых своих безумных видениях не мог бы представить, что его предсмертный подарок будет использоваться в подобных обстоятельствах.

— Королевский кортеж прибудет через двадцать минут после Филипа. Совещание ровно в одиннадцать тридцать, перерывы на поход в сортир будет объявлять Филип, по ситуации. Ланч для участников совещания в четырнадцать тридцать, по сигналу Филипа, уже после того, как основная работа будет завершена. Ланч только для высшего состава. И запомните: мы поддерживаем здесь атмосферу спокойствия и отдохновения, а не кризиса. Он хочет именно этого, и мы будем соответствовать. Прогноз погоды — супер, так что для наших уличных игрушек все на мази. Крайний срок завершения шоу — семнадцать тридцать. Дженет, в зале заседаний повесьте, пожалуйста, плакат “Не курить!”. Только очень большой, чтобы все увидели. Синклер, ты мне нужен. Где Синклер, мать его так?

Все ясно: на очереди секретный инструктаж, часть вторая.

Не стану отрицать: я немного нервничал, спускаясь следом за Макси по ступенькам узкой лестницы куда-то в подвал, однако внизу мои недобрые предчувствия более или менее развеялись при виде Паука. Тот, посверкивая озорными валлийскими глазками, склонился перед нами в комическом приветствии, даже кепку с головы сорвал. Еще больше я успокоился, обнаружив, что очутился вовсе не на terra incognita, а в миниатюрной копии Говорильни. Через малозаметный служебный вход, весьма похожий на своего близнеца в здании на Уайтхолле, мы прошли по замызганному коридору со змеящимися под потолком проводами и попали в помещение бывшей бойлерной, временно превращенное в аудиоцентр. С точки зрения технологического совершенства он, разумеется, сильно уступал ультрасовременной Стране Чудес мистера Андерсона, но если представить здесь зеленые стены с его знаменитыми назиданиями, развешанными там и тут, запросто можно поверить, что находишься в катакомбах лондонского заведения на Нортумберленд-авеню, где в подвальных окнах то и дело мелькают ноги ничего не подозревающих прохожих.

Под зорким наблюдением Макси и Паука я внимательно осмотрел установленное здесь довольно допотопное оборудование. Кабели, протянутые из коридора, попадали на коммутатор с двумя стойками магнитофонов, по шесть штук в каждой, причем магнитофоны были пронумерованы и снабжены шифром, явно обозначавшим их конкретную функцию.

— Что такое “КП”, Шкипер? — спросил я.

— Королевские покои.

— А “АГ”?

— Апартаменты гостей.

Я внимательно оглядел наклейки: “КП/гостиная”, “КП/спальня-1”, “КП/спальня-2”, “КП/кабинет”, “КП/прихожая”, “КП/ванная и уборная”, “АГ/гостиная”, “АГ/спальня”, “АГ/санузел”, “западная веранда”, “восточная веранда”, “каменная лестница — верх”, “каменная лестница — низ”, “аллея”, “дорожки 1, 2 и 3”, “беседка”, “крыльцо”, “оранжерея”.

— Ну, что скажешь, Брайан? — нетерпеливо спросил Паук, не в силах более скрывать свою гордость. — В нашем мире ни к чему всем переходить на цифру. Иначе мы и рождались бы другими, с цифровыми органами чувств, верно? Иначе каждый иностранный “рыбак” станет совать свой любопытный нос в наши дела.

Не скажу, что меня все эти приготовления поразили. Пожалуй, я ожидал чего-то подобного. А легкий холодок прошелся по спине просто от волнения — актерский мандраж перед началом спектакля. Макси еще подлил масла в огонь, призывая меня оценить, как он выразился, мой “электрический стул”. Расположенное в центре комнаты рабочее место на первый взгляд и впрямь подозрительно смахивало на упомянутый предмет, но при ближайшем рассмотрении оказалось просто старинным глубоким креслом с откидной спинкой. К нему с разных сторон были скотчем прикреплены провода, имелась и гарнитура с наушниками и микрофоном и нечто вроде переносного столика с разложенными на нем стенографическими блокнотами, стопкой писчей бумаги и наточенными карандашами. На одном подлокотнике примостилась рация на подставке, на другом был установлен пульт с номерами, которые, как я тут же сообразил, соответствовали номерам на магнитофонах.

— Как объявят перерыв, ты со всех ног сюда, — строго сказал Макси. — Здесь будешь прослушивать тех, кого прикажет Сэм из координационного центра, и переводить все вот в этот микрофон в гарнитуре.

— А кто такой Сэм, Шкипер?

— Твой координатор. Все разговоры автоматически записываются. Но Сэм скажет, кого слушать в первую очередь, живьем. Если останется время — переведешь другие разговоры, второстепенной важности, но не так подробно, по диагонали. Сэм тебя проинструктирует и проведет разбор полетов, а также передаст твой материал кому следует.