Песня для зебры - Джон Ле Карре

— А Сэм, значит, в контакте с Филипом, — заметил я, не упуская возможности подобраться поближе к мозговому центру нашей операции, однако Макси на наживку не клюнул.

— Как кончится перерыв, ты дуешь наверх и, заняв место за столом переговоров, ведешь себя естественно. Паук постоянно находится здесь, его задача — обслуживать всю эту систему, следить, чтобы не сдохли микрофоны, нумеровать пленки, собирать их в архив. Он все время на связи с группой сопровождения, которая отслеживает перемещения делегатов, чтобы отмечать их световыми сигналами на схеме.

Это была даже не схема, а скорее самодельная версия карты лондонского метро — ее смонтировали на огромном листе ДСП, испещрив цветными лампочками: очень похоже на детскую модель железной дороги. Паук в своей кепке набекрень взирал на нее с отеческой гордостью.

— Антон возглавляет группу сопровождения, — продолжал Макси. — Его парни сообщают ему результаты, он тут же передает Пауку информацию, где на данный момент находятся мишени, Паук отмечает это здесь на схеме, ты их прослушиваешь, подробно пересказываешь их разговоры координатору. За каждым объектом закреплен определенный цвет. Слежение визуальное, со стационарных позиций с использованием оперативной служебной связи. Ну-ка, покажи ему.

Но прежде Паук потребовал, чтобы я назвал ему, как он выразился, “пример-например”.

— Давай два цвета, какие больше нравятся, любые, — наседал он.

— Ну, пусть зеленый и синий, — выбрал я.

— А в каком месте, парень, где именно?

— Каменная лестница, наверху, — прочитал я один из ярлыков.

Паук нажал какие-то четыре кнопки. Синие и зеленые лампочки подмигнули из дальнего левого края “схемы метро”. Тут же бесшумно включился магнитофон, закрутилась кассета.

— Ну как, здорово? Правда, здорово? — все приставал Паук.

— Покажи ему главное освещение, — велел Макси.

Из центральной части королевских покоев разлился яркий багровый свет, напомнивший мне цвет одеяния епископов, которые приезжали к нам в миссию: “тайное дитя” всегда следило за ними издалека, из общежития для прислуги.

— Главное освещение и королевские покои — запретная зона, если только лично Филип не даст иного указания, — предупредил Макси. — Микрофоны там — на всякий случай. Для архива, не для использования. Мы записываем, но не слушаем. Ясно?

— Ясно, Шкипер, — кивнул я, но тут же сам себя удивил опрометчивым вопросом: — А кого именно Филип консультирует, сэр?

Макси впился в меня жестким взглядом, словно я нарушил субординацию. Паук застыл у своей “схемы метро”. От меня, правда, бывает трудно отделаться, причем я и сам толком не понимаю, откуда взялось такое качество: вдруг в самый неподходящий момент как заупрямлюсь…

— Он ведь консультант, так? — не унимался я. — То есть он кого-то по каким-то вопросам консультирует. Я вовсе не хотел бы показаться настырным, Макси, однако я имею право знать, на кого работаю, не так ли?

Макси открыл было рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не придумал. Как мне показалось, он даже несколько растерялся: видимо, и впрямь не понимал, что именно мне известно, а что нет.

— А что, Андерсон разве не объяснил? Ну, про все это?

— Про что — “про все это”, Шкипер? Мне лишь нужно уяснить себе общую картину. Ведь если меня, переводчика, не ввести в курс дела по максимуму, качество моей работы будет не на все сто, понимаешь?

Снова повисла пауза, во время которой Макси украдкой обменялся изумленным взглядом с Пауком.

— Филип — наемник. Кто ему платит, того и консультирует. Плюс у него связи.

— Связи? С кем? С британским правительством? С Синдикатом? С кем конкретно, Шкипер?

Не зря говорят: “Если уж попал в яму, не делай ее глубже”. Но меня иногда как понесет — не остановишь.

— С кем надо, парень! Ты что, про связи никогда не слышал? У меня вот есть связи. И у Паука тоже. Мы ведь не официальные лица, мы — сами по себе, но у нас есть связи, мы — кочерга, которой тащат каштаны из огня. Мир так устроен, черт возьми! — Затем он, похоже, надо мной сжалился. — Филип — наемный консультант, работает по контракту. Он специалист по проблемам Африки, так что в нашей операции он главный. Если для меня этого достаточно, то и для тебя сойдет.

— Как скажешь, Шкипер.

— Филип заарканил делегатов, выработал условия соглашения, собрал их всех за одним столом. Еще двое суток назад они бы ни за какие коврижки в одно помещение не вошли. Так что заткни фонтан и восторгайся его подвигом.

— Так точно, Шкипер. Я в восторге. Нет вопросов…

Макси сердито взлетел вверх по каменной лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, так что я еле поспевал за ним. В библиотеке он рухнул в одно из кресел, мне указал на другое, и так мы с ним, подобно двум праздным джентльменам, постепенно пришли в себя. За французскими окнами радующие глаз лужайки мягкими уступами поднимались к нашпигованной микрофонами беседке.

— Чуть не в тысяче миль отсюда, где-то в Дании, — заговорил наконец Макси, — сейчас проходит международный семинар. Сечешь?

— Да, Шкипер.

— Называется он “Форум Великих озер”. Слышал о таком?

Нет, не слышал, ни разу.

— Если коротко, целая команда длиннобородых кабинетных мыслителей из Скандинавии затеяла неофициальные переговоры по решению проблем Восточного Конго еще до предстоящих выборов. Всего делов-то: согнать в одно место всех этих мужиков, которые друг друга ненавидят, дать им спустить всех собак друг на друга — и будет тебе чудо, если ты, конечно, все еще веришь в сказки.

Я понимающе улыбнулся. Мы снова были в одной лодке.

— Сегодня на форуме день отдыха. Всех повезут осматривать рыбокоптильные заводики да скульптуры под открытым небом, но трое участников отпросились на день, чтобы приехать сюда. Провести, так сказать, собственное неофициальное совещание. — Макси бросил на стол передо мной папку. — Вот тебе твоя “общая картина”. Краткие биографии участников, их этническое происхождение, языки, на которых они говорят. Плоды праведных трудов Филипа. Три делегата, нечестивая троица. — Он помедлил. — Еще несколько месяцев назад они друг другу животы вспарывали, из жен противника колбасу делали, угоняли скот, отнимали землю, похищали природные ископаемые. Им немножко помогли, с ними поработали — и вот они уже создают коалицию.

— Против кого же на этот раз, Шкипер? — с подобающей долей скептицизма поинтересовался я.

Мой тон говорил сам за себя: в самом деле, в чем смысл любой коалиции в тех отсталых, мрачных райских кущах, если она не создается против какого-то общего врага? Оттого я не сразу воспринял всю глубину, всю судьбоносность и важность его ответа:

— На этот раз, в порядке исключения, вопрос стоит иначе. Не против кого, а под чьей эгидой. Ты, кстати, не слышал про этого спасителя Конго, как он сам себя называет? Бывший профессор чего-то там, он нынче на всех подмостках. Он еще имечко себе придумал — Мвангаза, это вроде “свет”, да?