Мик Джаггер - Филип Норман

Позже «Битлз» зашли в дом 102 по Эдит-гроув и объявили, что в сравнении с их собственным жилищем, позади экрана в порнокинотеатре гамбургского района красных фонарей, эта квартира — почти дворец. Выяснилось, что одержимый рок-н-роллом Леннон почти ничего не знал про блюзовых героев «Стоунз» и никогда не слышал записей Джимми Рида, пока Мик не поставил ему «I’ll Change My Style». Через несколько дней, выступая на би-би-сишном «Поп-променаде» в Королевском Альберт-холле, «Битлз» позвали Мика, Кита и Брайана к себе в гримерку. Чтобы не платить за билеты, троица одолжила из битловского реквизита три гитары и прикинулась гастрольными менеджерами. Единственный раз в жизни Мик оказался в толпе вопящих поклонников, которые вовсе не осознавали его присутствия.

* * *

От большинства юношей той эпохи, каково бы ни было их призвание, ожидалось, что ближе к двадцати годам они будут помолвлены и к двадцати одному женятся. И девятнадцатилетнему Мику казалось, что он нашел женщину, созданную для него, — прекрасную, умную и обладающую фантастическими знакомствами Клео Силвестер. Перевести их ненавязчивые (и по-прежнему платонические) отношения на более постоянный уровень было, конечно, до крайности проблематично. Межрасовые браки были в Великобритании еще очень редки, особенно в среде среднего класса, и ожидалось жестокое сопротивление со стороны и его семьи, и родных Клео. Он, однако, готов был выстоять против любых предрассудков и неодобрения. Для начала он хотел, чтобы Клео съездила в Дартфорд и познакомилась с его родными, — он не сомневался, что она мигом очарует даже его мать.

Но Клео отнюдь не была готова к таким обязательствам. Она только что окончила школу и вот-вот должна была приступить к учебе в педагогическом колледже неподалеку от Ричмонда. Она к тому же с молоком матери впитала недоверие к бракам — и мужчинам, — поскольку не раз наблюдала, как бурно, а порой и жестоко ссорились перед расставанием ее собственные родители. «Я сказала Мику, что мои чувства к нему тут ни при чем, — вспоминает она. — Просто момент был неподходящий. Я хотела, чтоб мы по-прежнему были друзьями, но он сказал, что остаться на этом уровне для него невыносимо».

Сердце разбилось взаправду, но боль длилась недолго. Как-то вечером в начале 1963-го «Роллин Стоунз» играли в очередном блюзовом клубе на Темзе, «Рики-Тик», прямо под укреплениями Виндзорского королевского замка. Когда Мик запел «Pretty Thing» Бо Диддли («Let me buy you a wedding ring / let me hear the choir sing»[80]), его друзья прекрасно понимали, к кому он обращается.

Звали ее Кристин — Крисси — Шримптон; ей было семнадцать лет, но она совсем не походила на школьниц, увлеченных блюзом. Ее старшая сестра, модель Джин Шримптон, появлялась в когда-то чопорном журнале «Вог» на фотографиях молодого истэндца Дэвида Бейли, и слава ее росла. Внешностью Джин обладала холодно-патрицианской — скорее образца пятидесятых, чем шестидесятых, — однако Крисси была воплощенным «здесь и сейчас»: перевязанные лентой волосы, как у кэрролловской Алисы, неземное бледное лицо и черные глазищи, как у галаго. Равнодушно надутые губки, полагающиеся к такому облику, были необычайно широки и полны, хотя, пожалуй, не чета Миковым.

Невзирая на отчетливо аристократический акцент и ауру, Крисси Шримптон происходила из не очень высоких слоев — и от природы была мятежнее Мика. Отец ее был строителем из Букингемшира, всего добился сам, а деньги потратил на осуществление своей мечты — купил ферму в дорогом районе возле Бёрнэма. Крисси выросла в роскоши и получила дорогое частное образование, однако была необузданна и по природе не способна подчиняться правилам и авторитетам. Когда ей исполнилось четырнадцать, монашки-преподавательницы сдались в неравной борьбе и попросили родителей забрать девочку из школы.

Модный бизнес вел ее сестру Джин вверх по социальной лестнице, но Крисси осознанно направилась в другую сторону, одевалась как битница и предпочитала буйную пролетарскую ритм-энд-блюзовую среду. Днем она занималась тем единственным, что было доступно девушкам без образования: училась на стенографистку в секретарском колледже — уже третьем — на лондонской Оксфорд-стрит. По вечерам пути ее пролегали вдали от букингемширской фермы — Крисси регулярно появлялась на острове Ил-Пай и в «Кродэдди», где задолго до того, как взгляд ее упал на Мика и «Стоунз», познакомилась с Родом Стюартом и Эриком Клэптоном.

Многочисленные публикации неизменно помещают их первую встречу в декорации виндзорского «Рики-Тика»; семнадцатилетняя Крисси — иногда за бесплатный вход на концерты убиравшая посуду со столов — нахально проявила инициативу. По одной версии, она на спор с подругой подошла к Мику на сцене и выпросила поцелуй; по другой — зал был так набит, что ей удалось добраться до Мика только ползком через декоративные рыбацкие сети над сценой, а люди внизу ей помогали, — один из первых примеров крауд-сёрфинга.

Сама Крисси уже не помнит, где они впервые взаправду поглядели друг другу в глаза — в «Рики-Тике», в пабе по соседству, где «Стоунз» иногда играли по воскресеньям в верхнем зале, или в некоем «Международном клубе», куда ходили иностранные служанки из расположенного поблизости Мейденхэда. «Поначалу Мик мне понравился, потому что походил на актера Дага Гиббонса, — вспоминает она. — Ну, Даг покрасивее Мика будет. И, помню, когда мы впервые заговорили, у него был такой акцент кокни, что я еле его понимала».

Несколько раз спев ей «Pretty Thing», Мик позвал ее на свидание как-то под вечер на следующей неделе и предложил пойти в Виндзор — там замок, реющие королевские штандарты и подходящая общая почва. «У моей бабушки в тот день была серебряная свадьба, и я ответила, что сначала должна попасть туда. Помню, как мы встретились с Миком на улице в Виндзоре, потому что тогда я в первый раз увидела его при дневном свете и заметила, что у него один глаз двуцветный — левый глаз, каре-зеленый».

На следующем свидании он повез ее на поезде в Дартфорд — она думала знакомить с родными. После крупной фермы ее отца дом Джаггеров показался ей «очень обыкновенным». Выяснилось, что ни родителей, ни брата дома нет, и Крисси сообразила, что Мик надеялся, точнее говоря, рассчитывал заняться с ней сексом. Но это якобы необузданное дитя оказалось не так уж доступно. «Я очень расстроилась и заявила, что не останусь, — рассказывает она. — Пришлось возвращаться поездом в одиночестве».

Мик простил ей этот отказ, и где-то неделю спустя, после рано закончившегося концерта, Крисси повезла его поездом в Бёрнэм знакомить с родителями, Тедом и Пегги, позвав еще Чарли Уоттса и свою подругу Лиз Гриббен, к которой неровно дышал Чарли. «Родители слегка ужаснулись, увидев Мика, но впечатлились, узнав, что он учится в ЛШЭ, а отцу он понравился, потому что умный и интересуется финансами. Маме, по-моему, он не нравился никогда — даже до всего, что случилось, — а отец всегда понимал, какой он умный и какого добьется успеха, чем бы ни занимался».

Мик стал регулярно ночевать у Шримптонов, всегда в отдельной комнате, как и полагалось воспитанному юнцу той эпохи. После завтрака он садился на тот же поезд в 8:42 из Бёрнэма, на котором Крисси ехала в секретарский колледж. «Моя сестра Джин к тому времени тусовалась с толпой молоденьких дебютанток из „Вог“, и иногда они ехали тем же поездом, — вспоминает Крисси. — Я слышала, как они шептались: „Бедняжка Крисси… ее парень такой урод“».