РазNообразный Наполеон - Мурат Магометович Куриев

Образ героя. Здесь и начинаются яростные споры, уже про легенду. Ничего героического, дескать, в поведении Бонапарта на Ар-кольском мосту не было. «Подвиг» выдуман!

Я достаточно подробно рассуждал на эту тему в своей книги о Наполеоне. Кое-что повторить придется. Есть один факт, который не опровергает никто из критиков императора. Он взял знамя и повел солдат в атаку. «Игра в нюансы» начнутся потом. «Не дошел до моста», «упал в воду на середине моста» и так далее. И вообще, за всю карьеру получил лишь два относительно серьезных ранения, в гуще сражения почти никогда не появлялся…

Так развенчивают легенду, начинающуюся с Аркольского моста. На «неокрепшие умы» действует. Очень даже. Что ж, вряд ли стоит всерьез рассуждать о количестве ран, они на войне во многом дело случая. Насчет «гущи сражения»… Да, обычно Наполеон наблюдал за битвой «со стороны». Но он – главнокомандующий, от него и пользы больше будет тогда, когда он видит картину. Никто не осмелится назвать его трусом, но вот эти гаденькие наблюдения нужны лишь для того, чтобы хоть как-то опорочить императора.

Конечно же, Наполеон создавал легенду о себе. Конечно, художник Гро сильно помог ему в этом. Только одно дело – выдумать все от начала до конца, а другое – грамотно подать. Вел солдат в атаку на Аркольском мосту? Вел! Атака оказалась неудачной? Так ведь он и не отрицал! Гро изобразил генерала Бонапарта со знаменем в руках. Было? Было! Кто-то придумал подвиг. Отрицать его Наполеон тоже не стал. И картина Гро ему очень понравилась. Однако смотрите, как любопытно все развивается дальше.

Гро дают офицерский чин, и он становится членом комиссии, скромно называющейся «по изучению художественных произведений». Изучают, что из награбленного в Италии стоит отправить во Францию. Вроде знак доверия. Однако в Египет Бонапарт Гро с собой не берет!

Очень странно… По идее, Гро просто обязан был оказаться в составе экспедиции, тем более что сам он якобы очень хотел отправиться на Восток. Тем не менее его не взяли. Довольно популярную версию о том, что Наполеон, дескать, не захотел рисковать жизнью художника, я отметаю. Это совсем не в стиле Наполеона. Почему же Гро не поехал в Египет?

Обычно пишут – «по непонятной причине». У меня есть лишь предположение. Дело в том, что Бонапарт, вплоть до того момента, как он стал первым консулом, считал Гро «человеком Жозефины», а с Жозефиной, ровно до того же момента, у него были достаточно сложные отношения. Из Египта, как мы знаем, он вообще приехал с твердым намерением развестись с ветреной женой. А Гро видел слабость Бонапарта. Человека, подчинявшегося воле и прихотям Жозефины.

Про такое Наполеон обычно не забывал. И к Гро, своему официальному живописцу, он в дальнейшем будет относиться совсем не так, как к Давиду. К Давиду – с большим уважением, к Гро… скажем так, слегка снисходительно. Да, он ценил его талант, давал ему заказы, но какая-то червоточинка всегда присутствовала. Сложный он человек, император Франции…

На «легенду» Гро продолжал работать и дальше. Здесь он точно сделал намного больше других. После Аркольского моста следующая важная веха – картина «Наполеон посещает больных чумой в Яффе», или «Чумной госпиталь в Яффе». 1804 год. О, здесь «ниспровергателей легенды» еще больше, чем с «подвигом на мосту», а «вина Гро» ну просто очевидна!

…В Египте и Сирии рисовал Доминик Виван Денон, будущий первый директор Лувра. Рисовал неустанно и все подряд. Художник он, возможно, и не сильно одаренный, но весьма неплохой, с внимательным взглядом. Интеллектуал, ученый. Его рисунки не просто вдохновили Гро. Феноменальная детализация позволяла Гро если не «сверкать достоверностью», то, по крайней мере, быть где-то близко. Это то, что касается антуража.

Другое дело – сюжет. Гро получил заказ. Мудрое решение первого консула. Который уже подумывает об установлении монархии. Идея в воздухе, но там, в воздухе, много и других идей. У Наполеона находились критики и во времена Империи, а уж в первые годы его правления их более чем достаточно. Можно сколько угодно рассуждать о его тирании, но обсуждать его не боялись.

Он сильно укрепил свой авторитет успехами во Второй итальянской кампании, однако про Египет и Сирию не забывали. Многие. Что ж, «поход на Восток» – точно самая темная страница в его биографии. Вполне хватит и того – отрицать просто нелепо – что он бросил свою армию. Однако там есть еще и «история с чумой». И болезнь страшная, и мифов в анамнезе больше, чем симптомов.

Ходил ли он на самом деле в чумной госпиталь? Отдавал ли приказ об «отравлении больных»? Все это очень горячо обсуждалось. Да и сегодня тема «Наполеон и чума» отнюдь не остыла. Для историков и всех заинтересованных лиц настоящий клад. Сведения противоречивые, вывод можно сделать какой угодно. С Аркольским мостом проще в разы, хотя вопрос-то один и тот же – так герой он все же или нет?

…Наполеон – первый из правителей, который не только оценил возможности пропаганды, но и начал активно их использовать. Его пропаганда работала эффективно, по тем временам – более чем. Живопись в ней играла довольно важную роль.

Вот картину Гро «Наполеон посещает чумных больных в Яффе» в 1804 году выставляют в Салоне. Успех оглушительный! Толпы людей в очереди! Виван Денон говорит: «Эта картина – истинный шедевр!» Заметим, он не сказал «Так оно и было!» – он оценил работу. Другой художник, Анн-Луи Жироде, вдохновился на создание плохих, но искренних стихов.

О, Гро, как ты сумел найти столь яркий оттенок,

Как оказался он на твоей пламенной палитре,

Чтобы околдовать наши взоры!

Не очень складно, но про «околдованные взоры» чистая правда. Резкость и контрастность цвета делают картину необыкновенно выразительной, этим восхищались и Делакруа, и Жерико, это вызывает восхищение и сегодня.

А Наполеон на картине уже и не «герой», а почти Бог. Кажется, он не просто дотрагивается до больных чумой, он их исцеляет своим прикосновением. Остальное, про «двойной контраст», про «позу Аполлона Бельведерского», можно прочитать у искусствоведов. Мы вернемся к пропаганде.

Простой вопрос. Способна ли была картина Гро положить конец крайне неприятным для Наполеона разговорам? Едва ли. Однако она в разы увеличила число тех, кто верил в посещение Бонапартом чумного госпиталя в Яффе. Эффект несомненный.

Далеко не всегда пропаганда становится частью «легенды». Гро и с «Аркольским мостом», и с «Чумным госпиталем» попал в нее. В первом случае – неосознанно, во втором – вполне