Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

Как бы то ни было, плавания Ганнона и Гимилько доказали, что карфагенские моряки превосходили остальных западных финикийцев. Пролив Гибралтар в принципе был закрыт для всех иностранных судов, в особенности для греческих и этрусских. Флоты античных времен не способны были поддерживать эффективную блокаду, это так, но команды судов, которые осмеливались пройти через Гибралтар, хорошо знали, что если их поймают, то пощады не будет. Если, кроме того, карфагеняне контролировали промежуточные порты к северу и югу от западных берегов Гибралтара, то подобные прорывы блокады были вообще невозможны.

К 400 году до и. э. золото Гвинеи, серебро Испании и олово Галисии позволили Карфагену создать мощную промышленность по производству бронзы. Это помогло Магонидам наполнить свои сундуки деньгами и подготовиться к войне, чтобы отомстить за поражение под Химерой.

Карфагеняне могли бы отомстить за него и раньше, в третьей четверти V века до и. э., но они почему-то дотянули до 409 года до и. э. Этот период в истории Карфагена – один из самых темных. Ганнон Мореплаватель родился около 500 года до и. э., и вряд ли он прожил более 70 лет. По-видимому, он правил некоторое время после своего плавания, если, конечно, это тот самый Ганнон, анекдоты о котором дошли до нас в трудах Плиния, Плутарха и Элиана. Этот Ганнон имел попугаев и ручного льва, и его успехи в укрощении зверей не менее чем пропаганда, которую он строил на них, привели к тому, что жители Карфагена его изгнали. Гсел, однако, отметает все эти рассказы, считая их глупой выдумкой, но они ничуть не хуже аналогичных историй, которые распространялись о других правителях, начиная, к примеру, с Димитрия Полиорцета и кончая Антонием Триумвиром. Очень легко представить себе старого морского волка, гуляющего по главной площади Карфагена с попугаем на плече и ручным львом, идущим по его стопам.

В 410 году до н. э. царем Карфагена был Ганнибал, внук Гамилькара, разбитого в Химерской битве, и сын Гиско, которого отправили в ссылку и поселившегося в Селине. К тому времени он был уже пожилым человеком, и мы не знаем, сколько лет он правил Карфагеном. Агрессивная политика по отношению к Сицилии, которую он начал проводить с 409 года, прекрасно отвечала его характеру. Диодор сообщает нам, что он инстинктивно ненавидел греков. Это, однако, составляло резкий контраст с политикой, которую до этого проводил Карфаген.

Следует отметить, что политическая ситуация на Сицилии между 460 и 410 годами предоставляла Карфагену множество возможностей для вторжения, если бы он собирался это сделать. Однако все эти возможности не были использованы. С 459 по 450 год в Сикули, которым правил Дуцетий, вспыхивали мятежи; в 453 году он потерял двух своих союзников, которые поссорились между собой и присоединились к противоборствующим фракциям: элимийцы из Сегесты были вовлечены в союз с Афинами, а греки из Селина стали союзниками Сиракуз. Так конфликт между Афинами и Спартой проявился на самых границах греческого мира. Карфаген долгое время не вмешивался и начал проявлять интерес к делам на Сицилии только в 416 году, когда ссора между Сегестой и Селином достигла такого накала, что Афины попытались получить от него выгоду и присоединить Сицилию к своей империи. Карфагеняне не могли игнорировать тот факт, что Алкивиад и его друзья во всеуслышание заявляли, что после завоевания Сицилии намерены вторгнуться в Карфаген. Правда, другие афиняне смотрели на вещи гораздо реалистичнее. После отзыва Алкивиад а афинская трирема вошла в гавань Карфагена; греческие послы привезли предложение заключить союз, который был отвергнут. Афины попытались также заключить союз с этрусками. Поэтому вполне вероятно, что, несмотря на свой возраст, Ганнибал с 415 по 409 год до и. э., по-видимому, уже не правил Карфагеном. Его сменил царь, чьи политические взгляды отличались миролюбием, как и взгляды Ганнона. Этот правитель, вероятно, был представителем старшей ветви семьи Магонидов, которая не лишилась еще своего могущества, как писал Юстин. Современниками Ганнона были еще один Ганнибал, Гасдрубал и Сафо. Эта гипотеза весьма правдоподобна, поскольку мы знаем, что Ганнибал, сын ссыльного, мог прийти к власти только в результате политического переворота. С другой стороны, Диодор пишет, что в 409 году до и. э. среди жителей Карфагена не было согласия, и царь мог добиться одобрения своей агрессивной политики только после долгих переговоров, и даже после этого он вынужден был по многим пунктам уступить тем, кто выступал против интервенции.

Вполне возможно, конечно, что, несмотря на всю свою ненависть к грекам, Ганнибал опасался повторить судьбу своего отца. Уничтожив афинский флот, Сиракузы наглядно продемонстрировали свою силу. До успехов 410 и 409 годов вполне могли существовать сомнения в том, что Карфаген сможет одолеть греков. Царь мог изменить свое намерение, решив, что надо вести себя осторожнее.

В 410 году до н. э. у жителей Сегесты не осталось иного выхода, как только снова обратиться к Карфагену за помощью. Афинская армия в 413 году была полностью разгромлена, Сиракузы необыкновенно усилились, а жители Селина повели энергичное наступление на своих противников. Фракция пацифистов в Карфагене была еще достаточно сильна, чтобы заставить правительство попытаться уладить все разногласия дипломатическим путем. Но мирные предложения были отвергнуты как Сиракузами, так и Селином, и Ганнибал перебросил небольшой отряд, который ему удалось быстро собрать, на Сицилию. Его главные силы составили 5 тысяч ливийцев, к которым он добавил некоторое число оскийских наемников, служивших до этого в афинской армии. С такими малыми силами он сумел изгнать войска Селина из Элимии. На следующий год (409) его войско пополнилось наемниками, прибывшими из Испании, и отрядом ливийцев. У царя под командой находилось теперь около 50 тысяч человек; он имел также мощные осадные орудия. Ганнибал осадил город Селин и через девять дней овладел им. Его население подверглось жестокой резне, от которой он так и не оправился. Огромные храмы, гордость Селина, были превращены в руины, и, когда нескольким жителям, сумевшим бежать в Агригентум, было разрешено вернуться, они построили себе хижины из обломков разрушенных зданий.

Сикули еще не забыли Дуцетия и бросились в объятия победителя. После этого Ганнибал смог начать «священную войну» против греков. Он пошел на Химеру, чтобы отомстить за поражение своего предка. Сиракузы нападение на Селин застало врасплох, но теперь они сделали попытку спасти этот город. Однако большая часть их флота находилась в Греции, где воевала на стороне спартанцев. Единственное, что мог сделать Диокл, командовавший кораблями, шедшими на помощь Селину, – это эвакуировать часть населения. 3 тысячи пленников подверглись пыткам, а потом были принесены в жертву манам Гамилькара.

Царь с триумфом вернулся в Карфаген, но во время его отсутствия командующий сиракузскими экспедиционными войсками в Греции, Гермократ, вернулся на Сицилию и очень быстро захватил Химеру и Селин. Ганнибал использовал это как повод собрать все карфагенские войска для борьбы не на жизнь, а на смерть. Карфаген отправил в Афины посольство для заключения военного союза, от которого он отказался несколько лет назад, в 407 году[18]. Если бы этот альянс был создан в 410 году до н. э., когда, благодаря Алкивиаду и Фрасибулу, Афинам улыбнулось военное счастье, то он имел бы первостепенное значение. Но в 407 году командующим спартанским флотом стал Лисандер, а в Афинах разразилась гражданская война, и даже отзыв греческой армии из Сиракуз не смог изменить ход Пелопоннеской войны. Тем не менее заключение договора привело к неожиданному результату: две пунические колонии на Сицилии, Наксос и Катания, отказались вступить в антипуническую коалицию из симпатии к Афинам.