На изломе - Александр Афанасьев

исписал страничку с обеих сторон, вручил ее мне, вместе с парой визиток.

– Держите. Надеюсь, я не ошибаюсь.

– В чем?

– Не в чем – а в ком. В вас. Игорь – подвезет вас, куда вы скажете…

…

В кассах днепропетровского вокзала – билетов не было, но Игорь поговорил с кассиром и билеты нашлись. В зале вокзала – было полно цыган, цыганята орали, бегали, катались по полу. Тут же фарцевали книгами, пирожками, какой-то отвратительной, ядовитого цвета минералкой. Из-под полы – предлагали «СПИД-инфо» и календарики «Антиспид»70…

В поезде у меня снова разболелась голова, от вибрации и стука колес. Я сначала сидел и терпел, потом вышел в тамбур. Прижался лбом к толстому, вагонному стеклу… грохот колес был слышен тут еще громче. Но почему то стало немного полегче.

Сзади лязгнула дверь.

– Дед… – прозвучало сквозь грохот колес –не оборачивайся, слушай.

Сказать, что я удивился – не сказать ничего. Это была моя афганская кличка – которую знали немногие.

– Кто?

– Братишка твой…

Стук колес.

– Имя не назову, извини…

– Надо чего?

– Тебя заказали.

– То есть?

– Убрать хотят.

– Кто?

– Неважно. Знай, что тебе днепровские наркоту в куртку зашили, пока ты в скорой сидел. На Киеве-пассажирском тебя целая делегация ждет.

– Понял. Спасибо.

– Уезжай.

Я обернулся – но неизвестный уже прошел сцепку и ушел в соседний вагон. И бежать за ним – не было смысла.

…

В туалете я прощупал подкладку – так оно и есть. Положили немного, несколько граммов. Но героина – а по закону, по героину уголовная ответственность наступает уже с тысячных долей грамма.

Пакетик я разорвал и спустил в унитаз. Тщательно вымыл руки, остановился у купе проводника.

– Нитка и иголка есть? Будь ласка…

Немного уже учу украинский язык.

И тут мне пришла идея получше…

…

В Киеве, как и было обещано, меня встречала целая компания – с местного ЛОВД, с транспортной прокуратуры, с обычной. Больше всего – мне не понравились двое из ларца, одинаковых с лица, которые держались чуть поодаль. Это, похоже местное КГБ – значит, и оно в деле…

– Гражданин Дедков, – вперед выступил один из ментов, толстый, одышливый, видимо с местного ЛОВД – будь ласка, пройдемте…

– Подполковник Дедков, – перебил я, показывая удостоверение, – главк МВД. В чем дело?

– Будьте добры пройти с нами.

– С какой стати?

Мент неуверенно оглянулся, вперед выступил еще один.

– В отношении вас имеется информация, пройдемте.

– Какая информация?

…

– Документики ваши можно посмотреть?

Ага… прокуратура Украины. Отдел по контролю правоохоронных органов. Рябенко Денис Игоревич.

– Что ж, пройдемте…

В линейном отделе – откуда всех лишних по такому случаю выгнали – сидели двое понятых. Работать не умеют, паразиты; оба понятых – носильщики, которые зависят от ментов. Ладно.

– Понятые, внимание…

В моем присутствии и на глазах понятых – вспороли подкладку куртки, нашли пакет. Небольшой. Глаза прокурорского победно блеснули.

– Это Вам принадлежит?

– Мне.

Кажется, начал догадываться…

– На экспертизу…

– Зачем экспертиза, – сказал я, – вы так попробуйте…

Мент с ЛОВД макнул палец, осторожно лизнул.

– Це ж силь, – растерянно сказал он.

– Так – сказал я – це силь. А теперь, будь ласка, расскажите мне, откуда к вам поступила оперативная информация, что надо обыскать подполковника из Главка МВД Союза.

На этот вопрос – мне, конечно же, не ответили, но я ответа и не ждал. Главное – что отряд рижского ОМОН, который я вызвал с одной из промежуточных станций между Днепропетровском и Киевом – уже был на площади…

…

Середину сего выдающегося во всех отношениях дня я провел в больничке – киевской. Той, которую мне посоветовали местные афганцы. Ничего опасного для здоровья не нашли, хотя диагностировали контузию. Мне предлагали лечь в больницу МВД, но я благоразумно отказался. Из больницы МВД – немудрено живым не выйти…

Остаток дня – я провел в компании своей «тройки нападения» – Бобров, Гнатишкин и Фазлиев. Каждый доложил о том, что он нарыл и что с ним произошло. Как оказалось, скомпрометировать пытались не только меня.

– Кассета есть? – сказал я

Серега достал кассету с записями «Кино», поставил в магнитофон – аккорды ударили по стенам и возможно, по ушам тех, кто нас слушал. А то, что нас слушали – это сто пудов.

– Ну… братцы-кролики, – невесело подытожил я, – и что делать будем?

– Надо ехать в Трускавец, – сказал Фазлиев. – Брать за жабры этого водилу.

– Тебе либо не дадут с ним встретиться, – сказал Бобров, – либо его успеют убрать. Либо уберут тебя. Надо держаться вместе.

Нельзя сказать, что он был не прав. Собственно, ни для кого из нас не было секретом то, что «кто-то кое-где у нас порой» сокрывает преступления и всячески препятствует работе групп, таких как мы. Уже на слуху было узбекское дело, где в сокрытии приписок в хлопководстве была задействована правоохранительная структура республики, от участковых ментов и до прокурора республики. Мы точно знали, что в некоторых республиках, автономных республиках, краях и областях милиция превратилась в коррумпированную структуру, готовую на всё, чтобы сохранить статус-кво. Но здесь – я это понимал – здесь ситуация вышла на принципиально новый уровень, приобрела новое качество. Здесь преступления совершает законный орган власти – Верховный совет – и он уже создал незаконные вооруженные формирования, чтобы обеспечить свои интересы, вразрез с Союзным законодательством. По сути, мы имеем тут дело с сепаратизмом, но в отличие от прибалтийских республик сепаратизм здесь скрытый, неявный – но от этого не менее опасный. Даже более – учитывая масштаб. В Литве – ДБК, департамент безопасности края – насчитывает, по оперативным данным чуть более тысячи человек, и не у всех их них есть даже охотничье ружье. Здесь же речь идет о тысячах, если не о десятках тысяч человек, и оружие, как мне намекнули – есть у всех. И вряд ли только автоматы.

Я начал понимать, почему послали нас. Центру нужен предлог для вмешательства, но предлог этот должен быть стопроцентным и предпочтительно связанным с уголовщиной, а не с национализмом. Герасимов так и предполагал, что я выйду на то, чем занимался Щекун и почему на самом деле его убили. Если удастся доказать причастность местных органов власти к совершению преступлений – можно поднимать вопрос. Если же пытаться навести порядок как в Нагорном Карабахе – то Карабах тут и будет, причем Карабах в квадрате, в кубе. Да и не навести сейчас порядок теми методами, после подписания нового Союзного договора – и все это понимают. Скорее наоборот – силовое вмешательство союзного центра во второй