Маргаритки на ветру - Джил Грегори

Сердце Ребекки остановилось. «Господи Боже!»

Выражение ее лица подействовало даже на Джоуи, который пробормотал что-то невнятное, взглянул на Билли, ища поддержки, и наконец замолк.

Но Ребекка хотела выяснить все до конца:

– Ну, продолжай. Я хочу знать, что было.

И Джоуи рассказал ей про ограбление банка, про то, как убили кассира, а его кузину Лотси Мейсон сшибла лошадь одного из бандитов, и она упала в грязь на глазах у своей матери.

– О Господи! – прошептала Ребекка и закрыла лицо руками.

Стыд и горе разрывали ей душу. «Бэр, Бэр, Бэр, что ты наделал?» И все же в глубине души она знала, что ее отец не мог задавить ребенка. Он был превосходным наездником, а при его силе и ловкости просто невероятно, чтобы он не сумел избежать столкновения, даже если девочка внезапно оказалась посреди дороги. Бэр не смог бы дальше жить, причинив хоть какой-то вред ребенку, и за те шесть лет, пока она училась в школе мисс Райт, он совершенно не изменился. Ребекка не заметила ни раскаяния, ни вины, которые, несомненно, проявились бы, случись нечто подобное. Но другие – Расс Гэглин, Хоумер Белл, Фред Бейкер – в таких обстоятельствах могли бы жить в ладу с собой.

Тем не менее Бэр виновен хотя бы отчасти. Он спланировал ограбление и руководил им. Он был главарем.

Ее размышления прервал голос Билли:

– Извините, мисс Ролингс. Нам не следовало рассказывать все это вам.

Ребекка проглотила ком в горле.

– Я должна была узнать. Спасибо вам. Что ей говорил Вольф Бодин?

«Не ждите, что дочь Бэра Ролингса примут здесь с распростертыми объятиями».

Теперь она знала почему. Знала причину. Настоящую причину.

Наверное, следует воспользоваться советом шерифа, сесть в дилижанс и уехать отсюда.

Но куда? Она медленно обвела взглядом свою маленькую, чисто прибранную гостиную с потрескивавшим камином, вспомнила свои планы на будущее, которые связывала с этим ранчо, вспомнила, как хотела купить техасских лонгхорнов, построить жилье для работников и загоны для скота. Вспомнила, как хотела обустроить дом, повесить на окна новые занавески, приобрести со временем пианино, как мечтала, чтобы в ее жилище всегда было полно музыки и цветов…

– Мисс Ролингс… с вами все в порядке? Мальчики испуганно смотрели на нее. Она вдруг осознала, что по ее щекам текут слезы, и нетерпеливым жестом смахнула их с лица.

– Конечно. Все хорошо. Просто я подумала, что о вас уже беспокоятся. Ваши родители знают, куда вы отправились в такую грозу?

Они переглянулись.

– Нет, мэм, – покраснел Билли. – Пожалуйста, не спрашивайте, почему мы пошли гулять в грозу.

– Ну, это меня не касается, – отмахнулась Ребекка, хотя сама недоумевала, с чего бы ребятам вздумалось гулять на ее участке. – Ваши лошади, наверно, уже прибежали домой, и родители теперь сходят с ума. Придется мне поехать к ним и сказать, что все в порядке…

Прежде чем Ребекка успела договорить, в дверь громко постучали. Сэм, до того спокойно лежавший у ног Билли, вскочил и зарычал. Снова раздался нетерпеливый стук. Пес, не сводя глаз с двери, зарычал еще громче.

– Мисс Ролингс! Откройте! Скорее! Распахнув настежь дверь, она увидела Вольфа Бодина в желтом плаще, с которого ручьями стекала вода. За ним стоял дородный мужчина с обветренным лицом, тоже закутанный в плащ.

– Они здесь. Целые и невредимые, – сказала она, раньше чем кто-либо из мужчин успел произнести хоть слово. – Входите. Как вы узнали?

– Джоуи хвастал своему брату, что пойдет сегодня вечером сюда, – проворчал в ответ дородный господин и, увидев мальчиков, закутанных в одеяло, замер посреди гостиной. – Джоуи, ты заслуживаешь порки! – воскликнул он. – А что у тебя с головой?

– Я ударился об ветку, когда Пеппер сорвался с места. Но сейчас уже все хорошо, мисс Ролингс позаботилась обо мне. Даже не болит, пап. Честно.

Вольф Бодин молча уставился на Билли. Тот покраснел и опустил глаза.

– У тебя есть что мне сказать, сын?

– Извини, папа.

– А мисс Ролингс?

– Извините, мэм.

– За что он извиняется? – удивленно спросила Ребекка.

– Пусть сами объяснят. Джоуи сник.

– Мы ничего плохого… шериф Бодин…

– Билли!

– Мы пришли, чтобы следить за вами, мэм, – жалобно признался Билли, уставившись в пол и боясь взглянуть на Ребекку. – Мы хотели узнать, правда ли, что вы преступница. Оказывается, нет. Теперь я вижу…

– Ты знал это еще до того, как отправился шпионить, не так ли, Билли? – холодно прервал сына Вольф, и Ребекка не могла понять причину его гнева. – Я велел тебе оставить мисс Ролингс в покое. И не выходить сегодня из дома, потому что надвигалась гроза.

– Да, сэр.

– Джоуи было сказано то же самое, – вставил Кэл Брейди, сердито хмурясь. Он повернулся к Ребекке и отвесил поклон: – Мы вам обязаны, мэм. Я ваш должник. Сейчас я заберу парня домой, но завтра его мать приедет к вам, чтобы высказать благодарность. Может, отужинаете у нас в воскресенье? Мы будем очень рады, если вы согласитесь.

Удивленная этим приглашением, Ребекка кивнула:

– С удовольствием. Спасибо.

Она старалась не смотреть на Вольфа Бодина и не сводила глаз с мистера Брейди, который вытащил из огромного кармана своего плаща дождевик и протянул Джоуи.

– Принеси свои вещи, сынок, – произнес он хриплым голосом, – и надень плащ. Ты доставил этой леди немало хлопот за один вечер.

– Ничего подобного, – заверила его Ребекка. – Я, конечно, волновалась, пока не увидела, что с Джоуи ничего серьезного не случилось, но потом, – сказала она беззаботно и весело, – мальчики составили мне отличную компанию. – Ребекка не обманывалась насчет мистера Брейди, поэтому, опасаясь, что он будет груб с Джоуи, как только они покинут ее дом, проводила их до двери и крикнула вслед: – Приходи завтра вместе с мамой, Джоуи! Я угощу тебя конфетами… Есть мятная карамель и лакричная тоже есть.

«Ну вот. Может, я сумела показать, что не сержусь на Джоуи. Может, его отец будет не так суров с ним».

Но Вольф Бодин… Его гнев скрыт под внешним спокойствием. Пока она провожала Брейди, Вольф о чем-то тихо разговаривал с сыном.

Билли надевал желтый дождевик, такой же как у Джоуи.

– Извините за беспокойство, мэм, – пробормотал он, тщательно застегивая пуговицы, чтобы не смотреть на нее. Пес стоял рядом с опущенной головой, как будто тоже чувствовал себя виноватым.

Ребекка посмотрела на эту парочку и засмеялась. И все же несчастный вид обоих тронул ее до глубины души, поэтому она засуетилась, собирая кружки.