Наследный принц Андрюша - Владимир Георгиевич Машков

отвечал на нападки. Но азарт охотника, который шел по следу и внезапно потерял его, уже овладел мною. Я должен нагнать машину Бледнолицего. Во что бы то ни стало.

Не знаю, показалось мне или я вправду увидел, как «жигуленок» свернул с шумного проспекта в тихий переулок. Я поехал за ним, не уверенный, что это машина Бледнолицего. Просто последовал за ней по наитию. И каково же было мое удивление, когда в метрах пятнадцати я увидел красного «жигуленка» со знакомым номером. Неужели догнал? Еще не веря в удачу, я включил дальний свет. Точно — он!

Наконец узрел машину и Матвей.

— Ты смотри-ка, догнали! — поразился он.

— От нас не уйдешь,— скромно заметил я, хотя в душе у меня все пело: не упустил, не проворонил, не прошляпил…

«Жигуленок» неожиданно приткнулся к тротуару. Я едва успел затормозить буквально в двух шагах от него. Мотор я не выключил, в полной уверенности, что «жигуленок» снова начнет гонку. И я должен быть начеку.

Однако машина Бледнолицего стояла неподвижно. И никто не выходил из нее.

Редкие прохожие скользили мимо нее, словно тени. Матвей попытался открыть дверцу.

— Не выходи,— прошипел я.

— Почему? — шепотом спросил Матвей.

— Они явно что-то замышляют,— ответил я.

Не знаю, то ли мой страх передался ему, то ли была иная причина, но Матвей послушался и не вышел из машины.

Мне казалось, что Бледнолицый свернул в темный переулок неспроста. Заметив погоню, он решил притормозить, отлично зная, что мы тоже остановимся. Когда же Матвей выйдет посмотреть, что к чему, Бледнолицый неожиданно выскочит из машины и ударит его.

Пока я буду оказывать помощь Матвею, Бледнолицего и след простынет.

Прошло еще несколько минут. Воображение мое разыгралось не на шутку. А что, если Бледнолицый решил избавиться от ненужного свидетеля, от этой крашеной блондинки? Время и место самые подходящие — темный вечер, глухой переулок… Значит, нам нельзя сидеть в бездействии, а необходимо вмешаться и спасти несчастную девушку, даже если она из их шайки-лейки…

Теперь я сделал попытку отворить дверцу.

— Ты куда? — спросил Матвей, который, конечно, уже навел бинокль на машину Бледнолицего.

— Надо прийти на помощь бедной девушке,— пробормотал я,— пока Бледнолицый не задушил ее…

— Ты прав,— хмыкнул Матвей,— он ее сейчас душит в объятиях…

Ах, вот оно что! И в этот момент, разрешая все наши сомнения, «жигуленок» неожиданно завелся и поехал по переулку. На этот раз я был начеку и покатил за ним. «Жигуленок» выбрался из переулка на людную, освещенную фонарями улицу, и здесь в него словно вселился бес. Он помчался, обгоняя машины, я едва успевал за ним.

Один поворот, второй, третий. Нет, все-таки Бледнолицый заметил слежку и решил оторваться. Но не на того напал. Я висел у него на хвосте.

— Гони! — командовал Матвей.

Хотя не было смысла подгонять меня — я и так выжимал газ на полную катушку.

И вдруг мотор застучал, стал работать с перебоями, а потом и вовсе заглох. Вездеход замедлил бег и остановился. Хорошо, что я успел приткнуться к тротуару.

А «жигуленок», уже недосягаемый, пыхнув напоследок дымом, повернул направо и исчез.

Матвей выскочил из вездехода и запрыгал по улице вслед за «жигуленком».

Сказать, что я был огорчен, значит, ничего не сказать. В самый нужный, не побоюсь этого слова, исторический момент, вездеход заглох. Ну что за напасть?

Я увидел, что стрелка застыла на нуле, мне даже показалось, что ниже нуля. Бензин кончился. Значит, вездеход ни в чем не виноват. Напрасно я его ругал. Он меня не подвел.

— Прости, приятель,— я похлопал по приборной доске. А то, что бензин кончился, нет ничего удивительного. Столько сегодня гоняли и впустую, и за Бледнолицым. Тут никакого бензина не хватит.

Я вытащил из багажника канистру и стал с ней у вездехода. Мой вид красноречиво говорил о том, что мне нужен бензин. Вскоре возле меня остановился самосвал. Высокий парень в куртке налил мне полную канистру. Я расплатился с водителем самосвала и залил бензин в бак. Вездеход сразу же заработал.

Не торопясь я покатил по следу Матвея. Я помнил, что он свернул в этот переулок. Ехал я медленно, чтобы в темноте не разминуться с Матвеем. Наконец я увидел впереди высокую фигуру. По прыгающей походке я догадался, что это Матвей. Он шел навстречу.

Я остановился и открыл дверцу.

— Ты узнаешь этот переулок? — спросил Матвей, усаживаясь рядом со мной.

Я пожал плечами. Разве упомнишь все переулки в городе?

Я ждал, что он набросится на меня с упреками. Мол, твой вездеход — старая развалина да и сам ты не лучше. А у Матвея, как ни странно, был вид человека, который выиграл в лотерею автомобиль.

— Давай проедем еще,— предложил Матвей.

Мы осторожно поехали. Осторожно потому, что я едва успевал лавировать между лужами. Вот по лужам я узнал его, этот переулок.

— А, мы здесь утром были,— протянул я.

— Бессомненно,— Матвей впервые за целый день улыбнулся.— И сюда свернул и исчез Бледнолицый… Между прочим, вместе с машиной и девушкой…

— Случайное совпадение,— пожал я плечами.

Матвей покачал головой. Ясное дело, в случайности он не верит.

Мы проехали весь переулок и вновь очутились на опушке то ли леса, то ли парка. Вокруг не светилось ни одного огонька. Не ожидая приказа, я повернул назад.

Пристально глядя на дорогу, я думал над словами Матвея. Возможно, не случайно, что мы сегодня дважды оказались в одном и том же переулке. Возможно, это совпадение имеет символический смысл. Но какое это все имеет отношение к Андрюше? За целый день, пока мы гонялись за призраками, у меня создалось впечатление, что жизнь Бледнолицего, его подруги, его приятелей совсем не стыкуется с жизнью Андрюши. Они, жизнь Андрюши и жизнь Бледнолицего, существуют сами по себе и, как параллельные прямые, не пересекаются…

— Так отчего остановился вездеход? — спросил для порядка Матвей, когда мы выехали из переулка.

— Бензин кончился.

— Значит, с вездеходом можно идти в разведку,— глаза у Матвея заблестели.

— Старая гвардия не сдается,— подтвердил я.

Если быть точным, историческая фраза звучит так: «Старая гвардия умирает, но не сдается».

Но о смерти говорить не хотелось, так как я надеялся, что мы еще принесем пользу человечеству и нашему внуку Андрюше.

ПОХИЩЕНИЕ СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ

Назавтра я