Горящая колесница - Миюки Миябэ

Хомма украдкой взглянул на Исаку. Тот, нахмурившись, уставился в бумаги.

— Если нарочно просят такое написать… Вам не видится в этом некое самоутверждение? Мол, только я — есть. Такое впечатление, что ей даже в документах не хочется быть рядом с чужими родителями, и она громогласно заявляет, что они умерли. Может быть, я преувеличиваю… А вам так не кажется? — спросила Хисаэ и покосилась на мужа.

Исака покачал головой.

Хомма ещё раз взглянул на иероглиф «скончался». Кажется, он понял, что хотела сказать Хисаэ. Нет, это не было преувеличением!

Чужие документы. Чужие родители. Чужое имя.

Она всё это купила? Или же…

«Каким-то образом завладела…»

В любом случае эта «Сёко Сэкинэ» с безупречной тщательностью осуществила подмену.

— Неужели один человек так просто может превратиться в другого, совсем постороннего? — спросил Исака, передёргивая своими округлыми плечами, словно от холода.

На самом деле было вовсе не холодно. В комнате работал кондиционер, и даже покрасневшие от мороза щёки Хисаэ уже стали обычного цвета. Просто Исака чувствовал, что ему не по себе.

— Конечно, всё не так просто. Но если знать, на какие точки надавить, то это вполне возможно, — сказал Хомма.

— Ну, допустим, регистрационные документы — пусть, но ведь она работала, значит, скорее всего, у неё была страховка, она же делала пенсионные взносы…

— Если это социальное страхование по месту работы, полис оформляют на основании данных — имя, адрес, — которые записаны в послужном списке. Если там всё гладко, никто не придерётся. Отделы социального страхования бывают разного уровня: городские, окружные, районные, поселковые, — и если человек увольняется с работы, то в отделы соцстраха автоматически приходит уведомление соответствующего профсоюза о прекращении выплат, да и сам страховой полис обычно требуют возвратить. Так что, если и допустить возможность дублирования этого документа, вероятность невелика. Вот почему в области социального страхования не бывает тайных ревизий.

Исака вопросительно посмотрел на Хисаэ. Она утвердительно кивнула:

— У нас этим занимается Риэ-тян, — действительно, требования не очень строгие.

— Если же речь идёт о страховании здоровья, которое граждане оформляют частным порядком, то это делается на основании справки о регистрации по месту жительства, и при переезде заново оформляют полис, достаточно лишь представить документ о том, что расторгнут прежний договор страхования (не важно, государственная это страховка или же какая-то иная). С пенсионными отчислениями в принципе дело обстоит так же, только проверяют ещё меньше. К примеру, положено, чтобы все отчисляли деньги в Государственный пенсионный фонд, но очень многие этого не делают. Говорят, мол, когда мы состаримся, от этих денег ничего не останется.

Исака заново принялся внимательно изучать бумаги.

— Настоящая Сёко Сэкинэ, когда она жила в Южном квартале города Кавагути, работала в баре «Лахаина». Раз так, то она, вероятно, имела общегражданскую медицинскую страховку. Ну а присвоившая её документы поддельная Сёко при поступлении на работу в фирму Имаи автоматически должна была заключить договор социального страхования. С этим договором она должна была пойти в мэрию города Кавагути к сотруднику соответствующего отдела и сообщить, что устроилась на работу и хочет расторгнуть прежний страховой договор, — вот и всё. Хотя с ней ещё должны были рассчитаться и вернуть остаток взноса, при хорошем отношении это могли сделать и сразу.

— Вот это да!

— А важнее всего то, что если в какую-либо мэрию приходит женщина и говорит: «Я работаю в фирме и хочу порвать договор общегражданского страхования», то никто не станет сверяться с фотографией, действительно ли это та самая женщина, которая заключала договор, ведь документы без фотографии. Достаточно иметь хоть самую дешёвую печать со своей фамилией и страховой полис. Никто не догадается, что пришёл другой человек. Не только тогда, когда нужно просто взять копию документов, но и когда люди переезжают или происходят какие-то изменения в их жизни, любой посторонний может прийти с этим в мэрию, лишь бы возраст и пол подходил да бумаги были в порядке, — и всё сойдёт.

Это касается не только общегражданской медицинской страховки. Точно так же можно завести посемейный реестр или зарегистрировать новое место жительства. Удостоверение личности спрашивают, а в лицо не смотрят.

Посемейный реестр и постоянный адрес — это основа основ: стоит это заполучить, и дальше можно не бояться разоблачения.

Но есть одно условие — отсутствие возражений со стороны истинного владельца документов, это условие не должно быть нарушено ни при каких обстоятельствах.

Исака замолчал. Он напряжённо размышлял, нет ли хоть какой-то лазейки.

— А что, если она застраховала свою жизнь? Ведь тогда при любой проверке обнаружилось бы, что договор заключал другой человек. Эти страховые агенты прекрасно помнят лица клиентов.

Хомма на минуту задумался, а потом покачал головой:

— В последнее время страховые взносы почти всегда переводят через банк. Достаточно завести счёт, с которого будут поступать отчисления, и позаботиться, чтобы деньги шли регулярно, — никто ничего не заподозрит. Если ещё оформить регулярное обновление договора об автоматическом перечислении платежей, то всё будет в порядке. И совсем ни к чему встречаться со страховым агентом. Более того, если это обычная страховка, срок выплаты которой десять-пятнадцать лет, то даже агент не вспомнит, кто заключил с ним договор десять лет назад.

Хисаэ согласно закивала:

— А если бы она сочла, что иметь страховку для неё опасно, — нет ничего проще, чем расторгнуть договор. Агенту, конечно, не захочется терять клиента, он будет уговаривать этого не делать. Но если пойти с документами в офис страховой компании, договор расторгнут сразу, без выяснения личности.

Исака тяжело вздохнул:

— Просто страшно становится.

— Вот именно, эта «Сёко Сэкинэ» всё время словно балансировала на канате. — Хомма сказал это, глядя на Хисаэ. — Я мало что понимаю в страховках, но, по словам Миттян из фирмы «Офисное оборудование Имаи», «Сёко Сэкинэ» впервые заключила договор социального страхования в апреле тысяча девятьсот девяностого года и объясняла это тем, что прежде работала только как временный сотрудник. Поэтому и дата заключения страхового договора относится к апрелю девяностого года. Однако же адвокат Мидзогути рассказывал, что подлинная Сёко Сэкинэ после окончания школы приехала в Токио и устроилась на работу в «Торговую корпорацию Касаи». Она начала работать в «Касаи» в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Договоры трудового страхования тогда уже начали вводить в компьютерную базу данных. Через семь лет лже-Сёко поступила на работу в «Офисное оборудование Имаи». Так неужели же на бирже труда сотрудники не проверили, была ли у неё страховка раньше? Это не даёт мне покоя!