Век-волкодав - Андрей Валентинов

Не стал говорить о ее новой работе и товарищ Ким. От прямого вопроса отмахнулся, заметив, что сектор создается практически заново, причем «на вырост». Через месяц-другой будет создана группа по международному сотрудничеству, потом еще одна — по пропаганде технических достижений среди советской молодежи. Успеется! А вот командировку товарища Зотовой в буржуазную Францию надлежит обсудить со всей серьезностью.

Ольга весьма удивилась. В Париж направлялась большая делегация во главе с товарищем Бухариным, которому и положено распределять обязанности среди своих сотрудников. Зотовой предстояло встретиться с руководителями молодой французской компартии, дабы в неофициальной обстановке обсудить весьма скользкие финансовые вопросы. Год назад руководители ФКП ловким маневром отсудили у предателей-социалистов газету «L'Humanité». Это был большой успех, но ежедневный выпуск стоил очень дорого, и товарищ Марсель Кашен очень рассчитывал на братскую помощь. Ким Петрович задание подтвердил, но уточнил, что ввиду конфиденциальности вопроса, ехать Ольге придется одной, причем не в составе делегации, а приватно, как частное лицо. Предваряя вопрос, пояснил, что ее кандидатура одобрена на самом высоком уровне, решающим же фактором стало знание французского языка. Переводчики при таких переговорах лишние.

Поскольку Ольге придется работать самостоятельно, товарищ Ким не исключал вероятности провокаций. Несмотря на ожидающееся со дня на день установление дипотношений, врагов у Союза среди французских властей предостаточно. Кроме того, в Париже немало эмигрантов-белогвардейцев, которые уж точно церемониться не станут. А посему товарищу Зотовой было строго предписано рук не распускать, на провокации не поддаваться, но и контактов не избегать. Если же будут не провоцировать а спрашивать по делу, то отвечать, потому как посланцу РКП(б) отмалчиваться негоже.

Весьма удивившись, кавалерист-девица поинтересовалось, какое именно «дело» может быть у недобитых беляков, кроме расстрельного, с подписью коменданта. Начальник вопрос одобрил и передал Ольге папку с документами. Читать пришлось там же, в кабинете, запивая партийные секреты горячим чаем.

Ехать во Францию расхотелось совершенно. В годы давние матушка с восторгом рассказывала маленькой Оленьке про Париж, где ей довелось побывать всего однажды. Зато не одной, а с папенькой, только что выпущенным в полк молодым офицером. Свадебное путешествие запомнилось на всю жизнь. В глубине души руководитель сектора ЦК тоже не отказалось бы от такого, но раз не судьба, то буржуйскую Францию надлежит посещать исключительно в конном строю. Елисейские поля, звонкий цокот копыт, ровный строй эскадрона в буденовской форме. Даешь Мировую революцию!.. А ей что предстоит? Беседовать с неумехами, которые даже деньги на свою «L'Humanité» достать не могут? Или во Франции банковские сейфы перевелись?

* * *

Мраморный ангел… Ольга остановилась, скользнув взглядом по источенному временем и дождями каменному лику. Вовремя, нужную аллею она едва не пропустила. Вот она, сразу за оградкой. Девушка сверилась с набросанным на листке бумаги планом. Все верно, направо и вперед. Склеп Шипелевых должен быть тоже справа, как раз посередине квартала.

Теперь идти стало труднее, влажный нетоптаный снег так и норовил попасть в ботинки. Вдобавок вновь задул ветер, зашумел, застучал черными голыми ветвями. Каменные кресты, серые надгробия, неясные лики на эмалированных портретах, полустертые надписи… Зотова привидений не боялась, в кладбищенские страшилки не верила даже в прогимназии, но на душе все равно было кисло. Что она увидит? Чужую могилу, чужие имена?. «Виктор Ильич Вырыпаев, рад знакомству. Приветствую вас в нашей инвалидной команде!» Незнакомая комната, широкий подоконник, густой мятный дух — и худой бритый парень в старой гимнастерке. Ольга с трудом сдержалась, чтобы не разреветься. Нельзя же так! Жил человек, хороший, правильный — и пропал. Не на войне, не в чумном городе. И никому он больше не нужен и не интересен. Ни-ко-му!

Плакать не стала. Вытерла глаза, смахнула каплю крови с потрескавшихся губ. Раскисать нельзя! Неправда, что Виктора не помнят — она помнит! Неправда, что не ищут его убийц — она ищет. Гондла, наглая барынька из наркомовской спальни, еще получит свое, но не она в этом страшном деле главная. Значит, ничего еще не кончено. Искать! «Не стану ни оправдываться, ни что-либо объяснять. Вы и так коснулись высших секретов государства» — сказал всезнающий товарищ Ким. Ничего, сначала коснулась, потом, глядишь, и за горло возьмет…

Склеп Ольга узнала сразу, даже не взглянув на надписи. Таким она его себе и представляла — массивный, серый от времени, похожий на часовню. Над высокой железной дверью — затейливые церковнославянские литеры, в небольшой круглой нише — ангел с отбитым крылом. Покосивший на крест на обитом медью куполе, осколки витражных стекол в черных оконных глазницах, мраморная доска со следами исчезнувшей позолоты. Слева и справа от входа — каменные кресты.

Бывший замкомэск достала из кармана шинели папиросы, но, чуть подумав, спрятала. Негоже в таком месте. Зачем-то прокашлявшись, взглянула в низкое, подернутое тучами небо. Пришла. И что теперь?

Осмотр не занял много времени. Имена на памятниках, надпись над входом, дверь, новый, недавно врезанный замок. «Склеп семьи Шипелевых, в нем оборудован тайник.» Очень похоже! Знать бы еще, кто тайнику хозяин! Покойный Игнатишин, наглая тетка Лариса Михайловна, некто иной, пока неизвестный? Снега на каменных ступенях было заметно меньше, между могил угадывалась протоптанная дорожка. Значит, ходят, не забывают. Последний раз заглянули еще до январских снегопадов, но дверь не открывали. Тот, кто был так похож на Вырыпаева, сказал, что здесь уже ничего нет. Ольга отошла к дорожке, поглядела внимательно. Если нет ничего, зачем о склепе рассказали? В засаду заманить?

Бабочке Зотова совершенно не удивилась, по крайней мере в первый миг. Старый знакомец — Papilio machaon, семейство парусников или кавалеров. Брат коллекцию собирал, а маленькая Оленька возмущалась ужасной «морилкой», в которой умирали гордые и красивые бабочки. Махаон, правда, был какой-то странный. Крылышки желтые, сразу узнать можно, а на каждом — по два огонька, красный и синий. Горят, взгляд притягивают…

Девушка, резко выдохнув, отступила на шаг. Вот и махаоны летать начали — аккурат посреди зимы! Достав платок, вытерла пот со лба, осмотрелась и беззвучно дернула губами. Плохи дела! Зато не зря пришла, есть тут что-то, есть!..

— Здравствуйте, Ольга!

Зотова неспешно оглянулась. Женщина стояла слева и чуть сзади, у самого края аллеи. Лет тридцати, возможно, и старше. Черное приталенное пальто, легкое, явно не по погоде, нелепая круглая шапочка с узкими полями, в руках сумка крокодиловой кожи. Лицо худое, костистое, брови подведены черным, кожа в густой косметике, губы блестят от помады. Не лицо — маска в скверном театральном гриме.

— Здравствуйте, — кивнула бывший замкомэск, почему-то не слишком удивившись. Пригляделась, вдохнула сырой кладбищенский воздух. Вот он, Papilio machaon! На темной ткани пальто незнакомки, чуть ниже воротника — большая бронзовая брошь. Бабочка-махаон, два красных камешка, два синих.