Записки путешествующего ветеринара: нескучные истории о диких пациентах  - Джонатан Крэнстон

Радуясь тому, что он хорошо лежит и крепко спит, Джохан собрал всю свою команду, чтобы двинуться обратно и ждать, когда выстрелят в двух оставшихся слонов. Он повернулся ко мне:

– Ты доволен его состоянием? Первые признаки пробуждения появляются обычно через 40 минут. В него выстрелили 10 минут назад, значит, через 30 минут. Думисум останется с тобой, он знает, что делать. Но если два других самца вернутся за своим товарищем, тогда прячьтесь за этим и ведите себя тихо и бесшумно. Глаза в небе защитят вас.

Его слова подчеркнули потенциальную опасность данной ситуации, и вот уже перед моим мысленным взором разворачивались разные дикие сценарии. А Джохан и остальная его команда запрыгнули обратно в фургон и исчезли из виду. Я вдруг ощутил себя очень одиноким и беззащитным. А реакция Думисума была совсем иной. Сев у головы слона, расслабленный и довольный, он достал телефон и начал делать селфи с животным, а потом протянул мне телефон и попросил снять его со слоном. Когда я встал на тропинку, отойдя подальше, чтобы в кадр вошел весь слон, почувствовал себя крайне незащищенным.

– На тебя когда-нибудь нападал слон? – спросил я.

Он ответил, усмехаясь:

– Да, пару раз. Первый раз он появился из ниоткуда, готовый к атаке. Я бросился бежать к ближайшему утесу, но понимал, что не успею. И вдруг с неба спустился вертолет и спугнул его. Потом мне пришлось сменить одежду…

И он засмеялся, вспомнив, как это было.

Логика говорила мне о полной безопасности с двумя вертолетами в воздухе. Поэтому я попытался отбросить ненужные мысли и сконцентрироваться на отслеживании состояния пациента. Но в глубине души гнездился страх, отвлекающий меня то и дело. Я был на взводе.

Сейчас вертолет, казалось, был где-то рядом. Я посмотрел в сторону тропинки, откуда доносился звук. И увидел летящий R44, а под ним… кажется, это был слон в чаще. Все тело напряглось в нервном возбуждении, и я инстинктивно присел, опершись о крестец моего пациента. Конечно, эта тропинка была бы очевидным для него маршрутом побега. Он мог появиться в любой момент, двигаясь прямо на нас. Я попытался сохранять самообладание в присутствии Думисума, отслеживая похожий на слона объект в 200 метрах от нас. Я ждал какого-нибудь движения, позволившего точно определить его, прежде чем бить тревогу. Текли секунды, вертолеты уходили дальше, и я понял, что все это было игрой моего воображения.

И когда паника прошла, вдруг почувствовал себя расслабленным, привыкнув, наконец, к своей роли. Я записал частоту его дыхания: 4 вдоха-выдоха в минуту. Нащупал пульс в ушной артерии: 44 удара в минуту. Хобот не двигался. Я приподнял ему ухо, чтобы проверить положение глаза и пальпебральный рефлекс[21]. И тут же в шоке подскочил, так как его глаз смотрел прямо на меня. У большинства видов, когда животное достигает хорошей степени анестезии, глаз смотрит вниз. Все остальные мои тесты показали, что его состояние стабильно, и он крепко спит. Но положение глаза пугало. Наверно, для слонов это норма, подумал я, вновь накрыв ему глаз пластом уха и решив больше не пугать себя таким образом. Я посмотрел на часы. Было 9.20 утра. В него выстрелили в 9 часов. Значит, оставалось еще 20 минут, прежде чем появятся первые признаки пробуждения. Мне оставалось только ждать и наблюдать, но пока заняться было нечем. Как-то это выглядело не совсем правильно, и я решил еще раз проверить его. Дыхание – 4. Пульс – 44. Неудивительно, что эти параметры не изменились за прошедшие 2 минуты. Я проверил, включена ли рация. Все в порядке, ничего не пропустил, пока никто еще не пытался выйти со мной на связь.

– Возьми себя в руки, – говорил я себе. – Твой пациент стабилен, в двух других очень скоро выстрелят транквилизатором, и сюда спустится куча народу. Наслаждайся моментом, пока можешь. Пока ты здесь один в африканском буше с усыпленным слоном.

Это то, о чем я мог только мечтать, будучи зеленым девятнадцатилетним студентом-ветеринаром. И теперь, семнадцать лет спустя, мечта воплотилась в жизнь. Когда до меня наконец дошло, где я нахожусь и что делаю, я улыбнулся и осторожно провел рукой по толстой кожистой шкуре слона вниз по ногам, просто вбирая всеми органами чувств это ощущение.

Отвлекшись на мгновение, я не сразу осознал, когда именно это произошло, но тут до меня стало доходить, что наступила полная тишина. Вертолеты сели, и это могло означать только одно: двух других слонов тоже усыпили, и команды находятся с ними. Скоро наша относительная безмятежность нарушится, это всего лишь вопрос времени. Я снова проверил показатели. Частота дыхания теперь составляла 5, а пульс – 48 ударов в минуту. Потом Думисум показал на едва заметно скрутившийся хобот, сверились по часам: 9.40. Его сон явно становился неглубоким, и это соответствовало указанным Джоханом временным рамкам. Я набрал в шприц первую дозу эторфина – 0,3 мл, нашел вену и ввел препарат. При этом был несказанно рад, что вводил эту первую дозу в такой спокойной обстановке. Я мог полностью сконцентрироваться на том, что делаю, не отвлекаясь и зная, что в следующий раз все будет по-другому. Слон сделал глубокий вдох. Он уже реагировал на эторфин: частота дыхания упала до трех вдохов в минуту, а сердечный ритм – до 40 ударов. Это был нормальный эффект лекарства, что внушало спокойствие. Если анестезирующий препарат действовал по такой схеме, то моя работа будет проще и более спокойной.

Неожиданно тишину нарушил звук двигателя экскаватора, затем треск деревьев: он прорубал к нам дорогу. В рации раздался голос Силк:

– Джонатан, как у тебя дела? Он все еще спит? Он еще жив? – в ее голосе явно чувствовались ироничные нотки.

– Все хорошо, – ответил я. – Все еще спит, и пока никуда не уходил.

– Хорошо. Ты уже вводил ему препарат? Я еду к тебе, мне нужно сменить тебя.

– Да, я ввел ему препарат пару минут назад. Его состояние стабильно, так что можешь заступать.

Смысл смены дежурящих у слонов людей мне был неясен, но я не стал задавать вопросов.

Вскоре ко мне присоединилась Силк. Вкратце рассказав ей о препаратах, я пошел в указанном направлении искать двух других слонов. В них выстрелили в одно время. Увиденная сцена полностью отличалась от той спокойной безмятежной обстановки, которая только что окружала меня. Повсюду были люди, в общей сложности человек пятьдесят. Кто-то с электропилами, кто-то с веревками, кто-то убирал камни и ветки, другие собрались вокруг лежавших слонов с планшетами и отслеживали их дыхание или стремительно делали пометки. А кто-то молча задумчиво стоял. Это был упорядоченный хаос.

Невероятно, но два этих слона упали почти одновременно, повернувшись друг к другу лицом, словно два напившихся приятеля: пожаловались друг другу на плохое самочувствие и потеряли сознание. Все это говорило не только о мастерстве Джерри и Жака, которым удалось удерживать слонов вместе, но и о крепкой связи, установившейся между двумя слонами. Беспокоило, однако, то, что один из слонов упал на грудь и втиснулся между двух маленьких деревьев. В таком положении все органы абдоминальной области давили ему на диафрагму, затрудняя тем самым дыхание. И если не исправить ситуацию оперативно, то итог может быть фатальным. С помощью электропил члены команды отчаянно пытались расчистить место вокруг него, чтобы можно было переложить слона на бок. Бен и Джохан были активно задействованы в этой операции. Мне следовало осмотреть второго слона. Лаура временно взяла над ним шефство. Оказалось, что этот слон тоже был стабилен и спал, громко храпя: дыхание – 4, сердечный ритм – 40, как и у слона, которого я оставил.